Ложное божество (СИ) - rassvet

плевать бы всем было доказана его вина или еще нет.

В тюрьме Зигфрид провел десять дней, допросы были трижды в сутки, рано утром, поздно вечером и ночью, в районе двух часов. Дознаватели всегда были разные и схемы допроса также не повторялись. Первые пять дней были самые тяжелые, Зигфрид был очень сильный духом человек, его психика закалялась с детства, но даже так, не отдыхай он в своих снах, то мог бы сломаться. Дознаватели в столице были настоящими профессионалами, даже без сыворотки правды и физических пыток, они умудрялись так сильно давить на психику, что обычный человек либо двинулся бы умом, либо сознался бы во всем и сразу, даже если ничего не делал.

Разумеется, спустя время ко всему привыкаешь, так сказать заколешься, и после десяти дней допросов, дознаватели, коим, по всей видимости, так и не разрешили применить пытки, перестали вызывать юношу к себе, а спустя еще один день Зигфрида под конвоем доставили в какой-то подземный бункер возле столицы. Доставили его туда естественно с завязанными глазами и в оковах маны, а потому точного месторасположения данного строения он не знал и знать не мог.

Там Зигфриду выделили комнату, размером три на четыре метра, с диваном, столом и стулом, а также оставили несколько книг патриотического содержания. Здесь парень провел почти месяц, не видя ни единого живого человека. Еду и воду ему выдавали через специальное окошко с лифтом, лифт приезжал и уезжал в определенное время, успел ты взять еду или нет, никого не волновало.

И возможно, для кого-то провести месяц в подобных условиях было бы пыткой, но Зигфрид посчитал это настоящим отпуском. Здесь уже не вызывали на допросы, а потому можно было прибывать в мире души по двадцать, а то и двадцать два часа в сутки.

Разумеется оковы маны, в виде браслетов блокирующих, а точнее очень сильно усложняющих, течение внутренней энергии, с него никто не снял, и обычный маг, вплоть до пятого круга включительно, не смог бы в них даже нормально себя ощущать, прибывая в постоянном унынии и хандре. Но Зигфриду это не мешало, по правде говоря, они совсем на него не подействовали, и он лишь притворялся подавленным и очень послушным. Проверить действия блокираторов никто не мог, ибо не было людей способных ощутить ток маны в теле парня, и им не оставалось ничего кроме, как верить своим глазам и устройству, никогда до этого не подводящему.

Тот же факт что Зигфрид лежал на постели с закрытыми глазами по двадцать часов в сутки, никого не настораживал, ибо все наоборот думали: — Как же эффективно на него действуют блокираторы, и оно понятно парень совсем молодой.

Молодой же парень вовсю занимался техникой плетения «Песни Жизни» на том самом причудливом цветке внутри черного дуба. Дерево к слову, окончательно свернулось в шар, и если бы не его корни, уходящие под землю, форма была бы идеально сферической.

Сам цветок, сильно похожий на лотос, расцвел и изо дня в день становился все краше и краше.

И все было бы хорошо, вот только Зигфрид заметил одну странность в своем мире души. Дело в том, что в безбрежном водоеме, окружающем островок с древом, откуда-то появились рыбы. Они были черно-синими, зубастыми, очень агрессивными и около полуметра в длину.

Было их немного, не больше десяти, и как таковых проблем они не доставляли, вот только было у Зигфрида по поводу них одно смутное подозрение.

А не те ли это духи что исчезли в нем во время битвы с колдуном? И если да, то делать то с ними что?

Ответов на эти вопросы не было, и их решение наш герой решил оставить на потом. Толку ломать об этом голову сейчас он не видел.

Итак прошел месяц, и восемнадцатого октября 1616 года, дверь в комнату к Зигфриду отворилась, и в нее вошел здоровенный мужчина пятидесяти лет, с ярко-красными короткими волосами, косой саженью в плечах, и под два метра ростом.

— Снимите с него блокираторы, — глубоким голосом изрек он, и по комнате повеяло невероятной силой.

Двое магов в серых мантиях, сильно контрастирующих с княжескими одеждами на мужчине, аккуратно обойдя его, сняли браслеты с рук Зигфрида и, ретировавшись, закрыли за собой дверь.

— Премного благодарен вам Ваша Светлость, — поклонился юноша, главе семьи Стронг, одному из двенадцати князей.

— Вы отлично осведомлены, хотя это нормально я полагаю, давайте присядем, — взяв один-единственный стул, сел на него мужчина, Зигфриду же достался краешек кровати, — как вы провели этот месяц? — осматривая помещение, нейтрально спросил князь.

— Терпимо Ваша Светлость.

— Хороший ответ, мужчине не пристало жаловаться, — кивнул головой он, — сегодня вас освободят, расследование показало, что вы невиновны. Надеюсь, вы не держите зла?

— Нисколько, я все понимаю.

— Отлично, тогда на этом вопрос закрыт, да?

— Так точно.

— Теперь давайте поговорим о том, зачем я сюда пришел на самом деле, — взгляд князя стал острее, а Зигфрид подумал, что если бы ни его уникальная способность, аура этого человека давно раздавила бы его.

«Этот маг просто монстр, какой у него резервуар силы? С ума сойти никогда такого даже близко не видел, бред какой-то».

— Так вот, — продолжил он, — я хочу поговорить о моей дочери, вам не кажется Зигфрид, что вы стали слишком близко с ней общаться?

— Я считаю это моей ошибкой, осознанной только недавно. Я заигрался Ваша Светлость.

— Вот как, — приподнял брови князь, — я рад присутствую столь большого благоразумия у вас, это приятный сюрприз, если учесть возраст. Хотя, талантливый человек талантлив во всем, теперь мне ясно как ребенок из простой семьи смог достичь так многого. Не примите мои слова за грубость, но Эрис вам действительно не пара. Я не хочу вас принизить или оскорбить, сегодня мои глаза лично узрели наличие сверхестественной силы в вашем теле, вы гений, что рано или поздно поднимется на самую вершину, но даже так, этого мало.

— Я понимаю Ваша Светлость, ваш личный визит уже показывает ваше отношение, и я это ценю.

— С вами приятно общаться, острый ум и умеренное смирение, отлично сочетаются в теле мужчины, не удивительно, что Эрис вами заинтересовалась. Надеюсь, вы останетесь с ней друзьями.

— Скорее знакомыми, по крайней мере я отстранюсь на время. Думаю, вы понимаете зачем.

— Конечно, конечно, это будет идеально, с глаз долой из сердца вон, старая добрая мудрость, — с этими словами, Стронг улыбнулся и встал, за ним последовал и Зигфрид, — мне пора, надеюсь, мы еще сможем пообщаться в более подходящей