Клякса бифуркации (СИ) - Зеленин Сергей

Про сталинские депортации народов, всем известно…

А кто слышал про демократические депортации прибалтийских немцев?

Мда… В ЕГЭ, про это не спрашивают.

Тот искоса, изрядно неприязненно смотря на коминтерновцев:

- Мы с парнями сделаем это ради удовольствия. Но нужно много Schnaps.

- Ты знаешь, где взять пойло в открытом море, Фриц?

- На борту есть контрабандная водка, Herr Chef.

Достав портмоне, из него «пресс» и отстёгивая Фрицу бабки на шнапс:

- Без проблем. Только, смотри, чтоб на вас даже не подумали!

- Не в первый раз, Herr Chef! Мы есть… Как это по-русски?

- «Профи»? В смысле – профессионалы?

- О, да! Wir sind Profis!

Глава 11. Возвращение Серафима.

Итак, в начале славного месяца октября, после неожиданно долго затянувшейся проволочки в славном своими ганзейскими традициями порту Гамбурга, вся наша дружная компашка, так сказать - «отдала концы» и отчалила в сторону не менее славного российского «окна в Европу», прорубленного гением Петра Великого.

Морское путешествие принесло немало неожиданностей - как приятных, так и не очень. Оно казалось, совершалось при худших из всех возможных погодных условиях, которые норовили ухайдакать и без того убитый в хлам пароход. Например, как-то ночью лопнула приводная цепь к рулю и, мы должны были болтаться в открытом море подобно куску вполне определённой «субстанции» в проруби, пока ее чинили.

Бытовые условия, опять же…

Оказывается, «второй класс» в каюте парохода, сошедшего со стапелей ещё задолго до начала Великой войны (а то и Русско-японской!) - это совсем не наш «эконом-класс», а нечто гораздо хуже. Рыл двадцать интернациональной публики в душной стальной коробке даже без намёка на иллюминаторы, это я вам скажу – нечто!

А «первого класса» на этом старом плавающим корыте не было по определению.

Кроме того, пища на общем камбузе была просто ужасная…

Впрочем, мы с Александром Александровичем Прасоловым, Иохелем Гейдлихом, Вилли Мюнценбергом и нанятыми во Франции и Германии специалистами - там практически не появлялись, предпочитая столоваться в просторной кают-компании с капитаном и его первым помощником, а остальное время проводить на палубе или в трюме, охраняя хабар… Даже ночевать в кабинах «Мак-Бульдогов», обложившись со всех сторон голубоватыми французскими шинелями.

Ибо второй неожиданностью было то, что на капиталистических судах - груз дербанят не хуже, чем на коммунистической железной дороге.

К счастью меня вовремя об этом предупредили, я предпринял кой-какие вышеописанные меры и, хотя попытки что-либо стырить неоднократно предпринимались – по большему счёту всё обошлось.

Кроме того, забот был полон рот об сохранности семенного французского картофеля и племенного стада нутрий. Первый норовил сгнить, вторые слишком много жрали и кажется только и, думали как куда-нибудь сбежать… В том числе сбежав, жрали они и картофель - успешно конкурируя в этом неблаговидном деле, с многочисленными трюмными крысами.

Правда в отличии от клубней, эти зверьки свою склонность к побегам - с лихвой компенсировали способностью усиленно размножаться и, до пункта назначения – их прибыло как бы не больше первоначального списка.

А вот картохи, увы мне - не более трети.

***

Во время плавания, на борту судна произошло несколько чрезвычайных происшествий.

От вынужденного безделья некоторые пассажиры стали пить много спиртного, а выпив – выяснять меж собой отношения. Всё бы хорошо, тихо-мирно, но почему-то трое немцев невзлюбили двух прибалтов и постоянно с ними сцеплялись в потасовках.

Хотя народу это до ужастиков нравилось – за неимением других развлечений, капитану судна - это вскоре до чёртиков надоело.

Согласитесь, сильно напрягает и раздражает, когда стоишь в рубке у штурвала и напряжённо думаешь, как бы половчее проскочить вдоль шведских берегов мимо патрульных кораблей – а снизу «мать-перемать» на трёх языках и, смачные удары по морде.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-144', c: 4, b: 144})

Сперва, капитан с мостика громко обзывал дебоширов «свиньями» - взывая к их совести… Но после особо крупного замеса – когда «прилетело» под левый глаз и ему, терпение нашего «морского волка» лопнуло и, посчитав по показаниям многочисленных свидетелей - зачинщиками именно двух горячих эстонских (или латышских) парней, он приказал запереть их в одной из кают - хотя те ожесточённо возражали против такого произвола, нанеся побои разных степеней тяжести нескольким матросам.

Вскоре, про них и забыли.

Вспомнили лишь после довольно-таки свирепого шторма - застигшего нас неподалёку от какого-то крупного острова, во время которого - я уж было подумал, что мы все вместе с «Бульдогами», картошкой и нутриями - отправимся в гости к Нептуну и его лупоглазо-рыбьехвостым дочерям…

«Корабли лежат разбиты,

Сундуки стоят открыты…».

Помните, да?

Кинулись проверять как они там, а прибалты из запертой каюты - таинственным образом исчезли. Как и, два ведра с пожарного щита и мешок гипса из моего хабара в трюме…

Правда про существование последнего и про его исчезновение последний, знали довольно-таки ограниченный круг лиц. Но за вёдра, капитан-крохобор шибко сильно ругался.

Начатое было расследование капитаном тут же зашло в тупик, хотя в числе подозреваемых - сперва оказалось трое граждан Веймарской Республики, служащих компании «Zепtга1е Moskau».

Однако, кроме личных неприязненных отношений - испытываемых подозреваемыми к двум исчезнувшим телам, других - хоть сколько-нибудь правдоподобных доказательств этой версии происшествия, следствием найдено не было.

Дверь каюты заперта изнутри, единственный иллюминатор открыт настежь, все их вещи на месте, обыск судна ничего не дал и, прибалтов посчитали естественно утонувшими в результате неудачного побега.

Составили соответствующий акт, расписались, судовой капеллан пошатываясь пробухтел на латыни отходняк и, до прибытия в Ленинград, про них забыли.

Второе чрезвычайное событие не заметил никто - кроме лиц непосредственно в нём участвующих - то есть меня и трёх немцев из охранного агентства.

Хотя, привычные для второй половины 20-го века стандартные железнодорожные и морские контейнеры ещё неизвестны (надо будет чуть позже Гейдлиха напрячь, чтоб застолбил эту «жилу»), однако кой-какие меры в этом направлении - всё же уже предпринимаются.

В Германии, в частности - уже существуют стандарты транспортировочной тары, хотя жёстких требований по её унификации ещё нет.

Видимо поэтому, деревянные ящики с «Mechanische Ersatzteile für Autos» и один-единственный с «вещевыми посылками» из советского консульства - оказались похожие друг на друга, как единоутробные близнецы.

Это навело меня на мысль проделать одну штуку-шутку.

После того шторма и таинственного исчезновения двух «раздражителей», ряженные немецкие офицеры несколько расслабились и стали реже посещать трюм, предпочитая почаще находиться в компании Бахуса. В их отсутствие мне ничего не стоило, сперва изготовив соответствующие трафареты - на ящике с наркотой воспроизвести немецкую надпись, а на «вещевом» - русскую. Гораздо сложнее было поменять местами пломбы, но я справился – комар носа не подточит.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-145', c: 4, b: 145})

Нет, нет!

Отличия и причём – весьма существенные всё же присутствовали и, не пропади во время шторма эти двое коминтерновцев - они бы влёт заметили подмену.

А вот троим немцам, сопровождающим многочисленные ящики с «деталями машин» - сделать это было несколько затруднительно, не обладай хоть один из них феноменальной - прямо-таки фотографической, памятью.