Тени и нити - Сергей Охотников

Сознание возвращалось ненадолго и всегда вместе с болью. Потом крысы перегрызли кости и он упал. Когда очнулся снова, понял что упал в воду. В небольшую купальню со склизким бурым дном. Культи попали под бьющий из стены тоненький ручеек, почернели и почти не кровоточили. Сил не было даже чувствовать боль. Специалист попытался вспомнить, кто он и как попал в это место. Не слишком удачно.

— Вы пришли, потому что я позволил. Жалкие самонадеянные мору. Теперь вам предстоит изведать на себе весь гнев Чистецов Света, – прозвучал голос звонкий и как будто болезненный. Специалист не видел никого, кому он мог бы принадлежать, но ясно представил высокого человека в золоченой маске.

— Сейчас я занимаюсь твоими друзьями, так что с тобой, мелким и наименее достойным разберутся крысы и легочные черви, – продолжил голос: – Ты будешь умирать медленно, с сознанием того, что так и не узнал своего настоящего имени.

Имени? В горячечном полузабытье мозг специалиста начал раскручивать цепочки событий реальных и воображаемых. Ему вспоминались лодки скользящие то по небу, то по реке. И подземелья какой‑то крепости, куда палач в золотой маске стаскивал закованных в кандалы узников. Имя, имя. На мгновение вспышка осмысленности осветила хаос образов. Тут же возник знакомый пропитывающий все тело жар. Специалист успел различить светящуюся голубым жидкость за толстым стеклом. Но тут вернулись сырые стены, дрожь, боль, скользкая купальня и чадящий факел. Овер успел запомнить направление – чуть влево и вверх. Он заполнил им свое сознание, как молитвой, хоть толком и не понимал зачем.

— Мерзкая тварь! – крик над самым ухом прошелся холодной дрожью по всему телу специалиста. Человек в золотой маске ударил его по лицу, вытащил из купальни и тлеющим факелом прижег культи. От боли Овер опять потерял сознание. Очнулся он вниз головой над чаном с чем‑то зловонным и кипящим. Понял с ужасом, что медленно опускается и волосы его уже начали погружаться в горячую жижу.

— По приговору круга семи чистых… – вещал голос палача.

Специалиста разобрала густо сдобренная яростью обида: «Так не должно быть»! И сознание начало распутывать пестрое нагромождение образов. Снова ощутив жар, специалист ударил. Он не успел еще понять, кого и чем атакует. Знал только направление. Потом все прояснилось – он медлен но сползал по испещренной магическими письменами стене. Напитанная огнем магнетическая нить проплавила толстое стекло и забурлила голубой жидкостью. Только теперь Овер заметил в глубине странного бассейна, напоминающего формой масляную лампу, человека. Он чуть покачивался, нанизанный на множество спиц серебристого металла. «Страж», – понял специалист. Резиг–тар как будто услышал эту мысль: улыбнулся, губы его что‑то прошептали. Магнетическое щупальце уже добралось до Стража, но поглощаемый закипающей жидкостью жар чуть отставал. И тут Овер получил новый удар, мощный и пронизывающий. Целая лавина образов устремилась по магнетической нити, наполнила живот тошнотой и въелась в мозг.

* * *

Когда жизненный раствор башни начал нагреваться, Резиг–тара выбросило из транса. На этот раз он мгновенно разобрался в происходящем и понял – ему теперь остается только Другой Вариант. Покинуть свой пост навсегда, воспользовавшись телом другого чело века. Страж никогда не представлял себе возможности такого исхода. Но это когда с ним были братья и он не знал, сомнений, одиночества и страха. Теперь рядом с ним оказался лучший в мире проводник информации – состоящее из чистой единой силы магнетическое щупальце мага–манипулятора. «Это ведь знак судьбы»! – мысль озарила сознание Дайджерика. И он устремил по открывшемуся так своевременно спасительному каналу все накопленные за долгие годы сны–образы. «Ничего не должно пропасть», – так решил Страж. Но вот он ощутил нечто странное – ядовито–яркое чуть зеленоватое золото льющееся в обратном направлении. Нехорошее предчувствие, связанное с какими‑то давним затерявшимся в тенях воспоминанием, тронуло холодком даже сквозь закипающий жизненный раствор.

* * *

На этот раз залитые мягким белым светом серебристые извивы приборов, яркие краски реактивов и отвратительные диковины в пробирках не казались Инеру приятными.

— Послушай Херк, может, ну его в триста тридцать третью преисподнюю – потянем пару часиков бодрящий сок, поставишь куда надо галочку, да и разойдемся, – предложил он.

— Это вряд ли Ин, если выясниться, что я пренебрег своим служебным долгом, меня разжалуют, возможно, даже окончательно.

— Как же они узнают – здесь ты да я, и десяток маринованных гадов в пробирках, но все сдохли давно?

— Нас могут запросто прослушивать. Да, и если отсутствие ПТК обнаружится через несколько поколений, разжалуют моих потомков.

— Ты ведь, вроде, как не по этим делам, – хмыкнул Инер.

— Ну, кто его знает, как жизнь сложится. К тому же не понимаю, чего ты боишься – процедура стандартная, сейчас любой чиновник средней руки ее проходит. Все очень просто: уснешь, перекачаем твою кровь через тратор, между позвонков приживим кодирующий модуль, – доктор любовно погладил какой‑то колюще–режущий инструмент.

— Прошу тебя, избавь от этих подробностей. Не переношу анатомии.

— А мне говорили, что тебя отсылают как раз из‑за слишком близкого знакомства с интимными органами одной особы.

— Баба, как баба, разве что девственница – не понимаю, зачем так вопрос заострять. У Императора их целый выводок. Знал бы, что девчонка так в меня вцепится, в жизни бы ей доркийской любви не показал.

— Ну, это с какой стороны посмотреть…

— Умоляю не опошляй, и так настроение никуда…

— В смысле, кое‑кто усматривает в твоем поведении далеко идущий план узурпации.

— Этот кое‑кто просто получил от меня хорошенько в магическом поединке, вот и набычился.

— Если б об этом все не знали, думаю, почетной ссылкой дело бы никак не закончилось.

— Почетной? – Инер скривился и потрогал, зардевшуюся от касания куртку. На ощупь меняющая цвет и фактуру сохраненная кожа аргийских хамелеоновых сталкеров была холодной и гладкой: – Как ты думаешь, на что будет похожа эта штуковина среди голых скал, пожухлой травы и скрюченных деревьев?

— Я бы, на твоем месте, был поосторожней с этой одежкой: говорят, аргийцы – разумные твари, и некоторые даже в Создателя веруют.

— Эт вряд ли – ни одна разумная тварь с такой шкурой в жизни не рассталась бы! Ладно, давай приступим, – осужденный вздохнул грустно, стянул свой баснословно дорогой наряд через голову и забрался на недобро поблескивающее операционное кресло.

(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});