Чрезвычайный и полномочный - Артем Тихомиров

– Складно звонит, – заметил Ворчлюн. – Как всегда. Ну, допустим, привел. За то и спасибо. Предназначение или чего еще там, не знаю, сработало, но как такой… – Вождь обвел Талиесина презрительным взглядом, словно тощую клячу, которую ему пытаются всучить под видом чистопородного скакуна. – При всем уважении к потустороннему – тьфу, не верю! Виконт, ничего личного. С Гренделем должны справиться мы, воины.

Тут присутствующим потребовалось понаблюдать за реакцией Талиесина. Черныш включился в дело, не сводя глаза с господина и готовый в любую секунду прийти к нему на помощь. В чем бы она ни заключалась.

Но виконта ничуть не задело уничижительное отношение со стороны части диккарийского генералитета. Он сидел с загадочным видом и загадочно улыбался. Это несколько не вписывалось в представления вождей – как должен себя вести задохлик. И даже Говорун смутился. Ему, хорошо знающему, что такое колдовской транс, почудилось, что в нем посол пребывает уже давно. Вероятно, он даже не слышал недавнего разговора. Ну, мало ли – оракулы, они вообще странные…

Воцарилась тишина.

– Позвольте объяснить, господа, – неожиданно сказал Талиесин, заставив рубак подпрыгнуть.

Ворчлюн Ухайдак, словно на ногу ему наступил сам Грендель, уронил от неожиданности топор, Пнилл прикусил кончик языка, а Бородульф и Кровожадный Чтец ощутили, как сердца их проваливаются в пятки, чего отродясь не было.

Черныш оказался самым стойким в нервном отношении. Только промокнул со лба ледяной пот.

– Дело в том, что я вижу все, – сказал Талиесин с убежденностью, которая сделала бы честь и патологическому вруну, который верит в свои бредни. – Не знаю, сохранится ли в будущем у меня дар предвидения, но сейчас он работает.

– И что ты видишь? – почти с благоговением спросил Говорун.

– Вижу Гренделя, спящего в пещере, вижу себя…

– А поточнее? – поднял левую бровь Пнилл, водрузив сердце на положенное место.

– Есть вещи, которые оракул вынужден скрывать, – изрек виконт, повергнув своего слугу в холодную дрожь. – Когда я спал, а еще раньше, когда испытывал муки, я все осознавал и все видел.

– Выход из тела? – спросил Говорун.

– Еще какой выход. Он позволил мне совершить путешествие сквозь незримые мембраны миров и провидеть…

– Ничего не понимаю, – сказал Пнилл. – Если ты оракул, то можешь просто объяснить, уложим мы монстра на лопатки или нет?

– Уложим, – ответил Талиесин. – Это сделаю я. Таково будущее, я вижу его ясно и четко.

– Опять за рыбу деньги, – прорычал Ухайдак. – Ну, скажи на милость, как ты собираешься с ним сражаться? Да еще в одиночку? Я вот лично вообще думаю выкопать перед пещерой огромную яму и заманить Гренделя в нее, потому как даже мы, считаю, всей кучей не завалим его!

Виконт ответил Ворчлюну загадочной улыбкой.

– Я не собираюсь с ним сражаться, господа. Мне известно, где у монстра слабое место.

Наступила тишина. Варвары ждали откровений, но вместо них получили всю ту же загадочную улыбку Талиесина. Она начинала их раздражать.

– Слушай, не томи, – простонал король. – А то у меня уже все чешется! Может, общение с вашим народом вызывает кожные заболевания? Нет, в самом деле!

– Я не могу вам рассказать, – важно ответил виконт. – Есть некоторые вещи, которые оракул… ну, вы поняли…

Талиесин обвел взглядом физиономии вожаков. Большинство из них были перекошенными, точно секунду назад их хозяев пронзила молния с небес.

– Мне нужно спуститься в пещеру в одиночку и убить Гренделя.

– Я – за! – тут же поднял руку Говорун.

– Да подожди ты! – возмутился Ворчлюн. – Что ты поперек дракона в гнездовище прешь! Мы еще ничего не решили!

– Нечего решать. Если прорицатель видит, что именно он будет убийцей монстра, то я ему верю. Между прочим, вмешиваться в дела предназначения и ставить ему палки в колеса чревато неприятностями!

И жрец сурово посмотрел на вождя Топорище.

– Так, тихо! – Пнилл поднял обе руки. – Я вижу, мы еще долго можем лясы точить. Придется решение принять мне. Предлагаю голосовать. Кто за то, чтобы позволить Талиесину сделать как хочет он?

Руки подняли Говорун, Пнилл и – после некоторого раздумья – Бородульф Сожру Живьем.

– Ага, – мрачно буркнул Ворчлюн. – Я, выходит, в меньшинстве.

Его проигнорировали.

– Сделаем так. Мы будет в полной готовности. Если случится форс-мажор и посол не справится, тогда, конечно, наши мечи пойдут в дело, – сказал король. – Я верю в дела предназначения, хотя мало в них смыслю. При этом видел достаточно, чтобы положиться на слова Говоруна и самого Талиесина. История с Гренделем изначально воняла всякими магическим делами, так почему бы событиям не развиваться таким вот образом?

– Но зачем тогда мы сюда приперлись? – спросил Ухайдак. – Стоило ли огород городить? Послали бы его к Гренделю сразу!

– Тогда мы ничего не знали, – ответил вонючий. – Почти ничего. Мое собственное провидение указало лишь, что виконт обязан быть в нашей команде. Остальное прояснилось по ходу дела.

– Ладно. Вижу, вас не переубедить. Делайте что хотите! – Ворчлюн изобразил оскорбленную невинность.

Виконт поднялся с камня, на котором сидел, и задрал подбородок. Героизм как черта характера, плотно угнездившаяся внутри него, определял всю безумную логику его поступков.

Иными словами, Талиесин собирался совершить подвиг.

Верил, что это и впрямь его судьба.

И плевать он хотел на все препятствия.

– Идешь прямо сейчас? – спросил Говорун, готовый проводить новоиспеченного персонажа северного эпоса к месту событий.

– Да. Вижу… вижу чудовище… Оно ждет меня, – изрек тиндарийский посол, вышагивая в сторону пещеры.

Черныш был тут как тут и запрыгал, закружил вокруг твердо вышагивающего господина. Дроу переполняли чувства, которые он выразить не решался.

– Господин, вам что-нибудь нужно? – лепетал Черныш, понимая, что остановить виконта не может никакая сила в мироздании. – Может быть, я пойду с вами?

– Нет, друг мой. Подожди снаружи. Эта работа для меня. – Талиесин даже не посмотрел в его сторону.

За спиной виконта тяжело топали варвары – словно громадные вестники смерти, готовые ухватить его дух и утащить в свои владения.

– Не дергайся, эльф, – посоветовал Чернышу Пнилл. – Если ему суждено убить тварь, он убьет.

«Ну да, – подумал тот, – кто бы сомневался! Только вот что потом станет с господином? Это хоть кого-нибудь здесь интересует?»

Глава 5

После пиршества только Офигильда была в состоянии стоять и отдавать приказы. Выбравшись из комнаты, где оставила валяющихся как попало соратников по борьбе, богатырь-девица навела шороху в поместье. Потребовала ванну и чистые доспехи, потому как пообещала, что не пройдет и полгода, как состоится битва. Варвары забегали, как тараканы, застигнутые светом на кухонном столе. Что ни говори, а если вышел из строя оставленный Ухайдаком за старшего Оторвун, то дочь главы клана так и так становится здесь начальницей.

(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});