Леопард охотится в темноте - Уилбур Смит

Он осматривал заросли впереди поверхностно, концентрируя внимание на флангах. Животное, на которое они охотились, было одним из самых коварных в Африке, уступая, пожалуй, лишь леопарду. Лев рычал, прежде чем напасть, слон не выдерживал попадания крупнокалиберных пуль в грудь, а буйвол нападал бесшумно, и только одно могло остановить его — смерть.

Большая блестящая муха села на верхнюю губу Питера Фунгаберы и заползла в ноздрю. Его сосредоточенность была настолько полной, что он не смахнул ее, даже не почувствовал. Он наблюдал за флангами, сконцентрировав на них все внимание.

Русский остановился, наклонился, чтобы осмотреть изменившийся след. Он увидел следы копыт, лужу жидкого кровавого навоза. Здесь буйвол останавливался, получив пулю в живот. Питер Фунгабера представил себе, как он стоял на этот самом месте, массивный и черный, высоко задрав голову, смотрел в сторону охотников, чувствовал, как агония распространяется по телу, как жидкие экскременты начинают стекать по задним ногам. Здесь он стоял и слушал, и слышал их голоса, а потом в нем начала закипать ярость и ненависть. Он опустил голову, сгорбился от боли, и ярость его становилась все сильнее-Русский обернулся на Питера. Слова были не нужны. Они пошли дальше.

Все действия буйвола были основаны на атавистической памяти. Все, что он делал, бесчисленное количество раз делали его предки. Все было подчинено особому порядку. Он убежал, получив пулю в живот, потом остановился и прислушался, и посмотрел назад. Потом он напряг огромные мышцы и пошел дальше более спокойно, повернулся так, чтобы ветер дул сзади, чтобы запах охотников всегда доносился да него. Он крутил огромной головой, выбирая место для засады.

Буйвол пересек небольшую поляну, не больше десятка шагов в ширину, вошел в густые заросли на другой стороне, оставив на зеленых листьях кровавый след, прошел еще пятьдесят ярдов, потом резко повернул и пошел по широкой дуге. Теперь он двигался скрытно, шаг за шагом раздвигая огромным телом ветви, пока не вернулся к поляне. Он остановился, спрятался в густых зарослях, повернувшись к собственному следу, и замер. Мухи копошились в его ране, а он позволял им это делать, шкура его не дергалась, хвост оставался неподвижным. Он не шевелил даже ушами, направив их вперед. Глаза, не мигая, смотрели на кровавый след, по которому должны были прийти охотники.

На поляну вышел русский. Его взгляд мгновенно скользнул к испачканным кровью веткам на другой стороне, где огромный буйвол скрылся в зарослях. Он медленно пошел дальше. За ним последовал Питер. Он двигался, как танцор, его тело блестело от пота, твердые мышцы на груди и руках меняли форму при каждом движении.

Он увидел глаз буйвола. Он блестел на солнце, как только что отчеканенная монета, и Питер замер. Он щелкнул пальцами, и русский замер тоже. Питер Фунгабера смотрел на глаз буйвола, не понимая, что он видит, но зная, что бык должен был находиться именно на том месте — в тридцати ярдах влево от них. Если бык вернулся, он должен был быть там.

Питер прищурился и увидел все. Он видел не только глаз, но и изогнутый рог, настолько неподвижный, что его можно было принять за толстую ветку. Увидел место, где рога сходились над глазами, и заглянул в самый зрачок, словно в ад.

Буйвол бросился вперед. Заросли расступились перед ним, ветки затрещали и сломались, листья задрожали, как от порыва ураганного ветра. Он вылетел на поляну боком, как краб. Это был характерный обманный маневр перед решающим броском вперед, обманувший многих охотников.

Он двигался очень быстро, как, казалось, не может двигаться такое огромное животное. Он был высоким и широким, как гранитный утес. На спине засохла грязь после недавнего валяния в луже, плечи и шея были покрыты безобразными пятнами, которые пересекали глубокие шрамы от колючих кустов и когтей львов.

Из открытого рта стекала серебристая слюна, слезы исчертили дорожками волосатые щеки. Человек не смог бы обхватить эту шею обеими руками, а рога были шире размаха рук взрослого мужчины. На шее, как гроздья винограда, висели напившиеся крови клещи, от его запаха перехватывало дыхание.

Он шел на них, величественный в своей ярости, и Питер Фунгабера бросился навстречу. Полковник Бухарин прижал к плечу короткую винтовку, но тут перед ним возник Фунгабера, и ему ничего не оставалось, как задрать ствол вверх. Питер двигался, как черный лесной дух. Он подошел сбоку, и буйвол вынужден был раньше времени мотнуть головой в попытке зацепить его рогом. Питер легко увернулся верхней частью корпуса, и острый рог прошел мимо всего на расстоянии ладони от его ребер и поднялся высоко вверх.

Буйвол был открыт для удара от подбородка до складок кожи между массивных передних ног, и Питер Фунгабера, используя вес своего тела и инерцию броска, направил в него блестящее лезвие.

Буйвол сам набежал на острие. Живая плоть поглотила лезвие. Раздался звук, словно ногу человека засасывало в болото. Лезвие вошло так глубоко, что в рану попали даже пальцы правой руки Питера, сжимавшей древко. Кровь облила его руку до самого плеча. Питер отпустил ассегай и грациозно отскочил в сторону, а бык замер на прямых ногах, почувствовав глубоко в груди сталь. Он попытался преследовать Питера, но остановился, расставив коренастые передние ноги. Его глаза начинали затягиваться пеленой смерти.

Питер Фунгабера встал перед буйволом, высоко подняв руки.

— Ха, сотрясатель земли! — крикнул он на языке шона. — Ха, небесный гром!

Буйвол успел сделать всего два шага, как что-то лопнуло в его груди. Кровь хлынула двойным ручьем из раздувающихся ноздрей. Он громко замычал, и кровь пенным потоком полилась из горла на грудь. Огромный буйвол пошатнулся, пытаясь сохранить равновесие.

— Умри, порождение черных богов! — дразнил его Питер. — Почувствуй сталь будущего короля и умри!

Буйвол упал, и земля содрогнулась под его ногами.

Питер подошел к огромной увенчанной рогами голове. Он опустился на одно колено и подставил ладони под струю горячей густой крови, бившей из широко открытого рта буйвола. Он выпил кровь, как вино, и она потекла по его рукам и подбородку. Питер засмеялся, и от его смеха застыла даже ледяная кровь в жилах русского.

— Я выпил твою живую кровь, великий буйвол. Теперь твоя сила принадлежит мне!

Буйвол выгнул спину в последней предсмертной судороге.

* * *

Питер Фунгабера принял душ и переоделся в парадную форму: в черные брюки с лампасами из бордового муарового шелка и короткий китель бордового цвета с черными шелковыми лацканами. Он был в накрахмаленной белой сорочке с воротником-стойкой и бабочке. Грудь украшали два ряда миниатюрных наград.