Грехи людские - Маргарет Пембертон

– Когда, ты говоришь, у тебя была встреча с Дерри? – спросила она.

Жюльенна изобразила легкое смущение.

– Сегодня утром, – ответила она, стараясь не смотреть в глаза Элен. – Слушай, а это не Кайбонг Шенг, известный китайский промышленник, во-он там, у входа?

– Да Бог с ним, с этим Кайбонг Шенгом! – воскликнула Элен, и ее подозрения переросли в уверенность. – Не хочешь ли ты сказать, что явилась сюда прямо из постели Дерри Лэнгдона?!

Жюльенна попыталась придать лицу выражение возмущения, должное означать, что подобное немыслимо. Но у нее ничего не получилось.

Потрясенная сделанным открытием, Элен лишь покрутила головой.

– Господи, Жюльенна... Еще далеко до полудня. Неужели ты не могла обождать? У тебя ведь только вчера было с ним свидание!

Не только мужу Жюльенны, но и подругам было известно, чем она занимается вечером по четвергам. Жюльенна в ответ покачала головой.

– А вот и нет! – с вызовом и даже достоинством сказала она. – Вчера я не встречалась с Дерри. Я уже целых пять дней его не видела.

– Так вот почему он себе места не находил в «Лонг-баре»! Алистер заметил, что он был похож на тигра в клетке.

Жюльенна хихикнула.

– Бедный малыш! – с притворной жалостью произнесла она. – Я не смогла его предупредить, и поэтому сегодня утром постаралась перехватить, пока он не отправился на службу.

– И?.. – спросила Элен, которой было совершенно непонятно, почему брак Ледшэмов все еще не распался.

– И он не поехал на службу, – ответила Жюльенна, сверкнув глазами. – Мы пробыли некоторое время у него дома.

Подруги еще смеялись, когда официант протянул им счет.

– А с кем же, интересно знать, ты была вчера вечером, если пренебрегла свиданием с Дерри? – спросила Элен, когда они направились к выходу.

Жюльенна с некоторым изумлением взглянула на подругу.

– С Ронни, естественно, – сказала она таким тоном, словно речь шла о чем-то вполне очевидном. – С кем же еще?

* * *

Мелисса Эллиот равнодушно оглядела шикарный интерьер гостиной своего дома. Все было таким же, как в последний день ее пребывания здесь. Гостиная выглядела безупречно чистой, как в первоклассном отеле. Она слегка нахмурилась. Как в любой гостиной, здесь были толстые, скрадывающие шаги ковры, пышные пуфы, много цветов и кипы глянцевых журналов на низком кофейном столике. И все-таки Мелисса чувствовала, что в комнате произошли изменения совсем не в лучшую сторону. Безупречный вкус и чутье Мелиссы во всем, что касалось одежды, не могли не распространяться на убранство дома.

С мрачным выражением лица она прошла по просторной комнате к окну и посмотрела на горы, залив и город вдали. В эту минуту ее не интересовало, похожа ли гостиная на номер в отеле или нет. Ей не суждено больше принимать здесь гостей. Терпение Рифа лопнуло. Он может сводить ее на бал «Золотое и зеленое», может пойти с ней еще куда-нибудь, но он определенно дал ей понять, что они не станут изображать в этом доме счастливую семейку.

Она глубоко затянулась сигаретой. Рука Мелиссы чуть заметно дрожала. Черт, сейчас ей требовалось что-нибудь посильнее сигареты, а еще целых два часа ждать, пока Хуанг принесет ей положенную дозу героина.

Этого Хуанга она ненавидела всей душой, потому что до урочного времени он даже не подумает открыть свой шкафчик и дать ей хоть чуточку наркотика. Или дополнительную дозу, если уж на то пошло. Она уже все перепробовала: и скандалила, и предлагала ему себя, и давала деньги. Но все ее ухищрения и угрозы на него не действуют.

– Мистер Эллиот говорит... – без конца повторял Хуанг и решительно отказывался нарушить запрет. Слово Эллиота было для него сродни заповеди Господней.

Потушив окурок в пепельнице из оникса, она с мрачным видом разглядывала холмы Цзюлуна. Туман с моря быстро наплывал на остров. Пик, обычно сопротивляющийся мгле, сейчас был почти наполовину укрыт влажной пеленой. Очень скоро облака и туман сольются, и тогда пелена станет непроницаемой. Видимость снизится до нескольких ярдов. А Риф обещал приехать вечером, чтобы обсудить ее отъезд в Англию. Телефон на низком лакированном столике истошно затрезвонил. Она с отвращением посмотрела на аппарат и не сделала ни единого шага в ожидании, пока один из слуг не прибежит и не возьмет трубку.

– Доброе утро, сэр... Да, сэр... Непременно, сэр... – торопливо сказал слуга, с усилием выговаривая английские слова.

Неожиданно заинтересовавшись, Мелисса выжидательно прислушалась к разговору. Может, это звонит Риф?.. Вдруг он хочет сказать, что в такой туман не сможет приехать? И что лучше попросить шофера отвезти ее в Викторию, пока погода не ухудшилась? И что они встретятся у него на квартире?

– Звонит полковник Лэнгдон, миссис Эллиот, – прикрыв рукой трубку, шепотом сообщил Кван. – Он хочет поговорить с вами, уверяет, что по неотложному делу.

Злое, с мелкими чертами лицо Мелиссы напряглось, крылья носа побелели.

– Черт бы его побрал! – гневно воскликнула она. – Скажи старому дурню, что меня нет дома. Что я все еще на Новой территории.

– Слушаюсь! – сказал ее главный слуга, голос которого сразу стал печальным. Полковник Лэнгдон не из тех, кто легко мирится с ложью. Его взрывной темперамент давно всем хорошо известен. Как только Кван ответил ему, используя все приобретенное за годы службы хитроумие, Мелисса тяжело опустилась в ближайшее кресло.

Отец обожал ее. О чем бы она ни попросила, он всегда исполнял ее желания. Прежде это казалось замечательным. Но сейчас Мелиссе хотелось чего-то другого. Ей было необходимо побыть с человеком, который знал ее именно такой, какой она была на самом деле.

После суда над Рифом ее отец, разумеется, ожидал, что она вернется под родительский кров. Но эта мысль казалась Мелиссе ужасной. Ведь тогда было бы очень непросто раздобывать необходимый ей героин. А кроме того, начались бы бесконечные скандалы, пойми отец, что все сказанное на суде – чистейшая правда. Нет уж, избави Бог от подобного возвращения!.. Пусть хоть кто-то в этом мире считает ее безгрешной. О, как же ей сейчас хотелось хоть немного героина! Поэтому она и согласилась с предложенными Рифом условиями, потому и жила все это время на ферме, приобретенной еще полвека назад дедом Рифа неподалеку от Золотого холма.

Там она еще больше возненавидела Рифа. Но даже в ненависти против своего желания вынуждена была признать, что он вел себя по отношению к ней на удивление достойно. Их брак распался почти год назад. После признаний, прозвучавших на суде из уст Рифа, едва ли какой-нибудь судья рискнул бы заикнуться о большем для нее содержании. А если она намерена и впредь вести привычную для миссис Эллиот жизнь, ей понадобится немало средств. Условия Рифа были простыми и вместе с тем жесткими. Если она согласится принять его помощь и бороться с пристрастием к наркотику, он устроит так, что она возвратится в Англию, имея достаточно средств для вполне комфортной жизни. Если же откажется бороться со своим пагубным пристрастием, тогда останется без денег, без будущего.