Пантанал и Тектонический Разлом - Дино Динаев

class="p1">— Тихо! — Илья поднял руку. — Я получил предупреждение: нас сейчас будут атаковать.

Вальжан изготовился к стрельбе.

— Это как это? Ничего пока не вижу!

— Нас разъединят.

— Это как это? — повторил Вальжан, возможно даже хотел повторить всю фразу, но не успел.

— А где Илья? — спросил он.

Мы остались в коридоре вдвоем. Илья исчез.

— Проклятый Проект! — ругнулся Вальжан. — Ключ исчез.

— При чем тут Проект? На нас напали! — запаниковал я.

— Думаешь? Уходим очень быстро!

Вальжан глянул мне за спину и разозлился:

— Этот псих на самом деле кого-то видел! Только что я…

Я догадывался, что он хотел сказать, но тут бриллиантовый толстяк на стене вывернулся наружу и цепкие руки одним рывком втащили майора в открывшуюся нишу.

Терпеть не могу, когда меня бьют по голове. Вероятно, нападавший также прятался в «бриллиантовой» стене. Открыл замаскированную дверку и вальнул.

Бриллиантовый дым погас в моих очах.

Женька.

Я очнулся в одной из спален. Я не был связан либо изолирован любым другим способом. Более того, я был голый и свободный.

— Очнулся, Жак? — девичий голос.

Соберись, сказал я себе. Не верь глазам своим. Эх, ни хрена себе!

Ко мне на перины подсела голая блондинка.

Это всего лишь эндорфин и выброс гормонов, безо всякого успеха пытался я себе внушить.

— Господи, Женька? — выдохнул я.

— Узнал, наконец? — засмеялась она.

Когда-то очень давно в СК пришла Женя Рябинина. Ей было 20, мне на 10 больше. Я был женат, Сашка уже родился.

При появлении Женьки мужики сходили с ума. Было в ней то, что называется женским обаянием. По-детски незащищенная улыбка. Глаза при смехе превращались в две щелочки как у мультяшного героя. В брючках она выглядела угловатым подростком, но видели бы ее ножки в мини-юбке.

Ежу было понятно, что шеф ее подберет. Так и случилось в конце концов, но несколько сладостных моментов я все же поимел. Я ее провожал и встречал. Бывал дома в гостях. На корпоративах она танцевала только со мной, ее рабочий стол стоял на расстоянии вытянутой руки, я знал все ее новости. Когда она злилась на меня, то кричала:

— Можно подумать, критический день у тебя, а не у меня!

Секса у нас не было, но то что было между нами, было чем-то сродни сексу.

И вот теперь. Мне следовало быть настороже, но, черт возьми, это была Женька!

— Ну ты и изгваздался! — заметила она. — И где ты все это время болтался, Жак?

Перед мысленным взором пронеслась моя бестолковая жизнь, Алкоголикова, события последнего времени-темные, тяжелые и снова Жуст, лезущий по подземной трубе, и пистолет в дрожащей руке, и выпущенная вслед обойма.

— Долго рассказывать, — осторожно заметил я.

— Но ты рад меня видеть? Можешь не отвечать, вижу, что рад.

Она ловко взяла в руки мой джойстик. И он послушно так лег в женскую ладонь. От неожиданной пульсации я сел на кровати и уткнулся в девичье плечо.

— Не надо, Жень! — тихо попросил.

— Подумаешь! — она всего лишь поиграла рукой, у меня едва мозг не взорвался.

Женщины лучшие агенты. Это агент Проекта, тщетно убеждал я себя. Бесполезно. Кровоснабжения мозга прекратилось, все ушло в нижнюю голову. Вверху остались исключительно обслуживающие мысли типа: какой у меня красивый член. Или: удобно ли заниматься сексом с призраком. И сразу готовый ответ: не думай, а занимайся.

История повторилась. Секса не было, но опять это было лучше секса.

Мы танцевали голышом под «Огонек в ночи»[13].

— Это моя любимая мелодия! — прошептала Женька мне в плечо.

Это не могло быть правдой, песню любила ее мать, Женька сама рассказывала мне об этом. Но я касался ее живота членом, и каждое касание вызывало небывалые пульсации в мозгу.

Я видел Женьку голой и раньше, она сама показывала фотографии. Аккуратные упругие груди, полоска интимной стрижки. Теперь это было все воочию.

Я резко сократил дистанцию, прижал ее к себе — и задергался словно под током, заливая ей живот и ноги.

— Не останавливайся! Только не останавливайся! — с нашего расставания прошли годы, и много раз я слышал эти слова от других женщин, так что я приподнял ее за бедра, после чего она ловко закинула ноги мне на талию и сплела за спиной, и понес ее на перину.

Не хочу просыпаться…

Была уверенность, что, когда проснусь, Женька исчезнет. Не может блаженство быть бесконечным, иначе это не блаженство, а мука.

Женька спала рядом, лежа на животе. Волосы разметались до талии. Девушка вытянулась как кошка.

Я продел пальцы сквозь локоны, тихо провел вдоль спины.

— Щекотно! Подглядываешь как Лупетин! Не смотри на меня! — проговорила она сквозь сон.

Я осторожно прибрал руку. Знать Карлика она не могла. Сведения об извращенце были рассекречены и преданы огласке лишь недавно, знать о них она не могла, так как давно ушла из СК.

Я поднялся, и стал актуальным вопрос, где штаны. Пошел искать, нашёл ванную комнату за шкафом. Упрямые струи били со всех сторон, но джойстик их не чуял. Я с удовольствием вспомнил вчерашний секс, особенно одну позу, о которой только слышал. Это когда оба любовника совершенно неподвижно, сокращаются исключительно мышцы женщины. Я и не знал, что такое возможно и оказался на грани взрыва мозга. Хорошо, джойстик взял все на себя.

В душевой все оказалось функционально. На стене шкафчик с принадлежностями гигиены, рядом еще один шкафчик-для уже использованных. Я заглянул туда-практически окаменевшие зубные щетки, давленные тубы из-под гелей, тоже старые, даже древние, выцветшие, покрытые толстым слоем то ли плесени, то ли вовсе мха. Мне сделалось неуютно.

Также имелась еще одна дверь, точная копия входной, что скрывалась за шкафом. Я ее открыл, там автоматически зажегся свет, предлагая рассмотреть все в наилучшем виде.

Наверное, я потерял сознание. Хотя стоял на ногах, глаза продолжали видеть, но на несколько секунд я выпал из реальности.

Мозг оказался чересчур мал для чудовищной картины, которую в него пыталась вдавить реальность. Емкости не хватало.

С первого взгляда я решил, что комната превращена в подсобку для хранения трупов. И оказался почти прав. Только это были не трупы.

Голые «Жени Рябинины» были сложены в штабель, насчитывалось их штук 50 в разной степени износа, ибо разложения как такового не наблюдалось и не унюхивалось.

У большинства наибольшей эксплуатации подверглись рот и половые органы, как можно было заранее предположить. Реже было заметно членовредительство. Отсутствовали конечности, головы. В местах разрыва было заметно ярко-выраженное синтетическое вещество, нечто вроде синего цвета резины. (Уже потом обсудив все с Вальжаном, мы совместно