Почтальон - Бентли Литтл

Трития с тошнотворной четкостью вспомнила свои ощущения, когда, рванувшись из ванной, наткнулась на твердый бугор под брюками почтальона. И медленно покачала головой из стороны в сторону.

– Вот видишь! Все, что он может, – манипулировать кем-то с помощью писем. Именно так! Если мы убедим людей перестать читать и отправлять письма, мы от него избавимся. Но это надо сделать всем вместе. Всем городом.

Иначе мой план не сработает.

– Я разговаривала с медсестрой, – сообщила Триш. – Мне кажется, с этим особой проблемы не будет. Все понимают, что происходит.

Все напуганы до смерти и сделают что угодно.

– Надо постараться оповестить всех как можно быстрее. Я позвоню в полицию и знакомым учителям. Хорошо, если бы удалось сегодня вечером организовать собрание жителей города.

– Сегодня вечером – слишком рано. Молва с такой скоростью не разносится, – услышали они голос Кена Максвелла, который стоял на пороге палаты. Подойдя ближе, доктор добавил:

– Я понял вашу идею, и вполне разделяю ее.

– Спасибо, – улыбнулся Дуг.

– Думаю, собрание имеет смысл назначить на завтрашний вечер. Сам я не смогу присутствовать, большинство моего персонала – тоже, но вы могли бы встретиться с ними раньше. Думаю, они вас поддержат. – Он поглядел на Билли, который по-прежнему лежал, уткнувшись лицом в подушку. – Мы должны остановить его.

– Если его можно остановить, – заметила Трития.

– Думаю, можно, – сказал Дуг.

Голос Билли прозвучал глухо, но четко:

– Я тоже думаю, можно.

Дуг взял руку Триш и крепко сжал ее.

48

На собрание они приехали вместе. Трития хотела остаться с Билли, но Дуг сказал, что ему может понадобиться ее помощь, а после собрания они вместе вернутся в больницу.

Предыдущую ночь они оба провели с сыном.

Несколько раз за ночь его мучили такие кошмары, что Дуг будил его. Тем не менее, утром Билли проснулся в хорошем настроении и даже попросил себе завтрак. Ближе к середине дня выглядел он уже вполне нормально.

Доктор Максвелл связался по телефону со своим приятелем, психиатром, специализирующимся на детских травмах, и тот согласился приехать завтра и посмотреть Билли.

Может, все образуется.

По дороге на собрание они проехали мимо здания почты. С тех счастливых времен, когда здесь работали Ховард Кроуэлл и Боб Ронда, когда весь город заглядывал сюда, чтобы приобрести марки или отправить корреспонденцию, маленькое здание кардинальным образом изменилось. Оконные стекла выбиты, зияющие глазницы рам наспех заделаны изнутри вкривь и вкось налепленными полосами бумаги. Бетонные ступеньки усеяны грязными, рваными конвертами. Тут же – куски разбитой сортировочной машины. У ограничительной линии прямо перед зданием свалены в кучу почтовые ящики с задранными к небу стальными ногами – по одной у каждого.

И на каждой ноге нанизана отрубленная собачья голова. Остекленевшие глаза животных пялились в пространство.

Обезглавленные тушки собак, штук десять – пятнадцать, валялись на пустынной стоянке для автомашин.

От этого зрелища Дуг содрогнулся. Он был уверен, что почтальон находится внутри здания. Может, даже наблюдает за ними в данный момент. Внезапно он начал нервничать. Может, не стоило брать Триш с собой? Может, лучше было бы оставить ее охранять Билли?

Нет, с Билли все будет в порядке. Больничный персонал и доктор Максвелл о нем позаботятся.

Улица перед школой уже была запружена автомобилями. Кто-то открыл спортзал, включил свет и впустил туда публику. Дуг остановил машину поодаль. Они с Триш предпочитали пройти лишние десять метров, чем искать место для стоянки, теряя время. В дверях с ними поздоровался Майк, который сообщил, что прибыли практически все, кто мог. Полиция специально два дня объезжала город, оповещая о предстоящем собрании.

Поблагодарив его, Дуг вошел в спортзал и начал проталкиваться сквозь толпу. Они с Тритией остановились у дверей мужской раздевалки. Сидячих мест, расположенных по периметру зала, осталось совсем немного. – «Да, всем здесь просто не поместиться, – подумал Дуг. – Многим придется стоять или сидеть на полу».

Он огляделся, пытаясь понять настроение публики. Люди держались скованно, постоянно переговаривались между собой. Они чувствовали себя неловко. Почтальон поработал на славу.

Письма, содержащие ложную информацию, выдуманные эмоции, смогли расколоть многолетние дружеские связи, знакомства, испортить человеческие отношения. Теперь это стало ясно как божий день. Все поняли, что письма, полные злобы и ненависти, грязных намеков и слухов, были посланы отнюдь не друзьями и знакомыми, а почтальоном, который своей злобной волей заставлял людей писать их.

Конечно, отношения, сформировавшиеся за этот непростой и весьма продолжительный период, в один момент не изменишь. Именно поэтому в атмосфере зала витало весьма ощутимое напряжение. Вспыхивали споры. На одной скамье внезапно начался маленький показательный матч, который, однако, быстро остановил полицейский.

А люди все прибывали и прибывали. Люди, которых никто никогда бы не заподозрил в гражданской активности, люди, которых Дуг даже не знал в лицо, рассаживались на скамьях. Среди них были одинокие мужчины в пропыленных шляпах и ковбойских ботинках, вычурно одетые пожилые супруги, пижонистые юные парочки, большие семейства с детьми.

К восьми часам, к назначенному времени, спортзал оказался набит битком. Оглядывая собравшуюся толпу. Дуг испытывал некоторое потрясение. Его не смущала необходимость выступать перед таким количеством народа. Как-никак, он учитель и имел большой опыт публичных выступлений. Смущала его собственная решимость взять на себя ответственность и давать указания такому количеству народа.

В тесных рядах собравшихся он видел знакомые лица коллег-учителей, членов городского совета, полицейских, начальника пожарной охраны. Эти мужчины и женщины, по долгу службы обязанные уметь справляться с общественными кризисами, в сложившейся ситуации не знали, что делать, и ждали от него совета.

Мысль эта испугала Дуга, и пугала все больше по мере того как он видел выражение тревоги и надежды на лицах совершенно незнакомых людей, слышал нервное бормотание взрослых и детский плач.

Спортзал уже казался ему тесным и душным, спертый воздух наполнился запахами пота. Трития сжала ему ладонь, деликатно давая понять, что верит в него и надеется.

Именно этот жест влил в Дуга дополнительную энергию, которой не хватало, чтобы выйти на блестящий пол в центре зала.

Он твердил себе, что беспокоиться и волноваться незачем. Он предлагает всем выход из кризиса потому, что должен так поступить, ведь только он знает, что нужно сделать. Он должен настроиться позитивно и отбросить сомнения.

(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});