Монастырь - Игорь Вагант

За разговорами они прошли во внутренний двор замка и остановились. Дождь тем временем превратился в ливень. Элла что-то сказал своему сопровождающему, тот выслушал, бросил пару слов Вульфару, и группа разделилась: принц и Глойн вслед за солдатом с копьем направились к одной из башен, а Эдвин и Теа, предводительствуемые Вульфаром, нырнули в неприметную дверцу, которая находилась слева от входа.

Там обнаружилось довольно просторное помещение с каменными полом и стенами, освещенное жарко пылавшим очагом. В середине комнаты стоял длинный дощатый стол. На скамьях рядом с огнем сидели человек пять, оживленно переговаривавшихся друг с другом; все они, как по команде, обернулись в сторону вошедших.

– Прибыли! – радостно сообщил Вульфар. – Алед его милость наверх повел, а эти с ним были. До утра отдыхаем, знакомиться завтра будет.

Солдат легко подтолкнул Эдвина к столу.

– Присаживайтесь. Сейчас схожу, посмотрю, что на кухне осталось. – И он скрылся за дверью в дальнем конце залы.

Наемники с интересом разглядывали гостей.

– Садитесь, не укусим, – произнес один из них, с седыми усами. – Рассказывайте, кто, откуда?

– Да-да! – наперебой заговорили остальные. – Новый господин, Элла, какой он?

– Старый, молодой?

– Злобный?

– Почему без отряда?

– Ифор, кружки сюда передай, пусть выпьют, а то промокли, как цуцики…

Эдвин отвечал невпопад, еле успевая поворачивать голову.

Да, сказал он, молодой. Худой и черноволосый. Очень серьезный. С мечом – да, неплохо обращается. Нет, не злой, но строгий, вроде.

Немного подумав, он решил подробности опустить, кратко поведал о нападении горцев и бегстве через мост, который пришлось разрушить. Про Мортоха он рассказывать не стал.

– А дивчина-то откуда? – спросил один из солдат.

Теа молчала в смущении, а может, оттого, что не могла говорить: ее зубы стучали от холода. Девушка стояла возле огня, и от ее насквозь промокшего платья шел пар.

Элла спас ее, ответил Эдвин. Те самые горцы за день до того ее дом разграбили, родителей убили, и барон принялся их преследовать, но врагов оказалось много больше.

Солдаты заинтересовались перстнем, который сверкал у Эдвина на пальце, и он объяснил, что получил его в подарок за то, что спас принца во время схватки.

– Нормальный, значит, – удовлетворенно произнес тот, с седыми усами, – не скупердяй какой.

– И не размазня, – добавил другой.

Солдаты одобрительно зашумели, переговариваясь.

Тем временем из кухни показался Вульфар, а следом за ним – полная женщина средних лет и мальчишка; они принесли большую плошку с овсяной кашей, щедро сдобренной маслом, кувшин с дымящимся элем и две глиняных кружки.

– Все, оставьте людей в покое, – заявил Вульфар, – пусть поедят спокойно.

Эдвин с благодарностью кивнул и уселся рядом с Теа поближе к очагу.

Ели они быстро и молча. Теа, возможно, потому, что чувствовала себя неловко в чужой компании, а Эдвина обуревали мысли. Пока он не мог найти связи между замком Глоу и тем, что видел в подземельях Сидмонского монастыря, но его словно кольнуло, когда за стеной дождя он разглядел в центре двора несоразмерно большой колодец.

В Сидмоне был круглый зал, и три пюпитра для книг, каждый в вершине черного мозаичного треугольника, выложенного на полу. И один из пюпитров пустовал. Там не было книги – наверное, той самой, в краже которой обвинили Эдвина. А в центре залы – отверстие, куда низвергались потоки воды.

И замок Глоу – из трех башен, соединенных между собой прямыми стенами, с огромным колодцем посередине.

– А ров вокруг замка, – вдруг невпопад спросил он Вульфара, – тоже треугольный?

– Нет. – Солдат покачал головой. – Круглый. Вообще непонятно и неразумно: враг может в трех местах прямо к стенам подойти. Но его тоже не мы рыли. Ров очень старый. А что?

– Ничего, просто так, – слукавил Эдвин.

Круг, внутри которого – треугольник.

«Очень интересно, – решил юноша. – Надо будет обязательно наведаться в эти башни, посмотреть, что там внизу».

– Ужас, – вдруг вполголоса произнесла Теа. Она уже не дрожала, хотя платье оставалось влажным. Девушка поднесла рукав к носу и принюхалась, наморщив носик. Потом виновато взглянула на Эдвина. – Ну и запах. Вся костром пропахла.

– Ничего, – тут же откликнулся сидевший рядом Вульфар. Прочие солдаты уже разошлись. – Здесь найдется, что надеть. Эдвин, бери свою подружку и топай на кухню. Там Мегайн, та женщина, которая вам кашу принесла. Она проводит, куда надо.

Эдвин встал. В голове шумело – то ли от всех этих раздумий, то ли от горячего эля. Он выпил добрых полкувшина. Теа поднялась вслед за ним и оперлась на его руку. Щеки ее раскраснелись: эль, с взбитыми яичными желтками, приправленный имбирем, был очень пьяный.

Мегайн действительно была на кухне. Она стояла на коленях и выгребала золу из очага. Коротко кивнула и жестом пригласила идти за ней.

Из кухни вели сразу несколько ходов, все за небольшими потемневшими от времени и копоти дверцами. Мегайн открыла одну из них, взяла свечу и начала спускаться по узким каменным ступеням. Эдвин пошел следом, едва не задевая головой о потолок.

Внизу обнаружилось просторное помещение – настолько большое, что свечи не хватало для того, чтобы рассеять мрак, царивший в углах. В середине стояла деревянная бадья, высотой до колена, почти доверху наполненная водой, а на лавке возле нее – несколько ковшей разных размеров, брошенных без особого порядка.

– Вот, – сказала Мегайн, приладив свечу на край скамьи, – здесь помыться можете, вода, вроде, еще не совсем остыла. Мыло из золы, но много не тратьте: сама его делаю, а на такую ораву не напасешься. Одежду сухую сейчас принесу, под дверью оставлю. Уж что есть, не обессудьте. – Она оценивающе взглянула на Теа. – Тебе великовато будет, но завтра сама ушьешь. Спать сегодня можете здесь же, там в углу охапка соломы, но долго дрыхнуть не дам: поутру солдатня придет.

Коротко кивнув, кухарка развернулась и скрылась за дверцей. Эдвин проводил ее взглядом.

– Похоже, – сказал он, – тут все решили, что мы жених с невестой.

– Угу, – хмыкнула Теа.

Эдвин огляделся.

– Сначала ты. Я подожду.

Его слова гулко разносились по пустому помещению. Теа покачала головой.

– Нет. Раздевайся, я буду из ковша поливать.

Чуть поколебавшись, Эдвин скинул одежду и залез в бадью, встав спиной к Теа. Мегайн не обманула: вода действительно была теплой, пусть и не настолько, как хотелось бы после такого тяжелого пути. На поверхности плавали зеленые листочки, в которых он признал душицу и розмарин.

(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});