Разгром Виктора Суворова - Кейстут Закорецкий

Во-вторых, можно вспомнить, как «вставала» советская армия, нарвавшись на немецкую оборону под тем же Ленинградом (1,5 года штурмовали), под Ржевом, на Кубани, в Белоруссии в 1943-м, в Курляндии (Латвия).

А германские танки под Ленинградом в оборону особо не вставали – Гитлер приказал их перебросить под Москву. Потому немцы и ослабили наступление на город, в том числе попав под радиус действия орудий военных кораблей. И не только наличием или отсутствием «теории прорыва» объясняется «позиционность» некоторых этапов той войны. Это еще объяснял Любарский в 1939 г. по опыту боев в Испании, где революционный Мадрид «встал» окопами в глухую оборону на несколько лет. Но в конце концов окончательно победить не смог.

Главная причина – наличие или отсутствие «кое-каких» ресурсов. А еще – как получалась стратегическая обстановка в результате их применения то там, то там.

Стр. 113 «Разгрома»: «Знаний не хватает? Никогда про Триандафиллова не читал, про Глубокую операцию и танки прорыва?»

Отвечаю: лично я Триандафиллова читал («Размах…», 1926 г.). Про танки прорывы там вообще ни слова. Про быки и крестьянские клячи упоминания есть. И про паровозы (в смысле – про железную дорогу). В «Характере…» (1929 г.) танки уже упоминаются. Разных типов (ДД – «дальнего действия», ДПП – «дальней поддержки пехоты», НПП – «непосредственной поддержки пехоты»). Но в Предисловии к 3-му изданию говорится, что «труд т. Триандафиллова, обобщивший развитие военного дела в период после империалистической войны до 1929 г. и созданный им на основе изучения огромного количества материала (и зарубежного и работ наших товарищей), формулирует наше «вчера», непосредственно из которого возникло наше «сегодня» и развивается наше «завтра». Эта книга благодаря правильной методологии учит тому, как надо изучать военное дело (в широком смысле этого слова) и как надо творчески работать над вопросами развития военного искусства. В этом важнейшее значение его работы» .

Но дело в том, что к 1929 г. работы «наших товарищей» являлись тем же – «изучением зарубежного материала», так как своей современной моторной боевой техники в СССР в то время практически не было (кроме попытки наладить серийный выпуск танка МС-1, который в книжках тогда так просто и назывался – «наш легкий танк», ибо других советских моделей просто не существовало в природе). И все упоминания в 1929 г. разных их видов (ДД, ДПП, НПП) и варианты тактики их применения – это грамотные переводы с иностранного.

Но вспоминать про это как-то не принято.

Вот и Виктор Суворов не стал. А дальше перешел к другой теме использования танков.

Глава 9(Р). Почему комкор Павлов был противником крупных танковых соединений?

«Разгром», с. 115: «Осенью 1932 года в Советском Союзе по предложению и требованию заместителя наркома по военным и морским делам, начальника вооружений РККА М.Н. Тухачевского впервые в мировой практике были сформированы два механизированных корпуса. Один в Ленинградском военном округе, другой – в Украинском…»

И дальше пошел длиннющий разговор про «правильный размерчик» танковых бригад, полков, корпусов, дивизий и армий. И про то, что якобы комкор Павлов был против создания новых мехкорпусов, которых Жуков планировал довести до 29 и начал их создавать в 1941 г.

Откровенно говоря, общее впечатление от чтения такого анализа тягостное…

Во-первых, я попытался поискать в Интернете источник информации, что генерал Павлов был против каких-либо корпусов. И первое, что нашел, оказался текст с описанием этого самого процесса «разгона» в 1939 г. В разных вариантах, например, в газете «Красная Звезда» за 20 января 2010 г., в статье Владимира Воронова «Считаю это просто провокацией…». Оказывается, причиной были не мнения Павлова по опыту Испании, а «свежие впечатления от операции по вводу войск в Западную Белоруссию и Западную Украину», когда во время маршей возникали разные проблемы. Но вместо вариантов их решения у советских военачальников возникла идея просто уменьшить оргштатный уровень до отдельных танковых бригад. Так сказать, чтобы долго на «заморачиваться». Цитата:

...

«…К.Е. Ворошилов, Б.М. Шапошников и Г.И. Кулик выступили за расформирование танковых корпусов, С.М. Буденный и Е.А. Щаденко – против, С.К. Тимошенко предложил пересмотреть организационно-штатную структуру корпусов, а Д.Г. Павлов уклонился от изложения своей точки зрения. В конечном итоге было решено корпуса переформировать в моторизованные дивизии, а также иметь отдельные танковые бригады. К маю 1940 года, когда германские войска вторглись во Францию, в РККА было 4 моторизованные дивизии (в каждой по штату – 258 танков)…»

Эта же информация о «роли» Павлова повторяется и в других источниках. Таким образом, не совсем понятно «притягивание» к этой теме его мнения.

Теперь можем обратиться к расчетам количеств. Корпуса до переформирования состояли из бригад численностью боевых машин в каждой под 250. То есть получается, что после преобразования и сокращений танков в подразделениях такое их общее число оказалось в дивизиях. Ну и какая принципиальная разница с точки зрения улучшения «управляемости»? Есть? Но про эту зависимость только и пытается что-то объяснить Виктор Суворов. Вот его расчеты на стр. 117:

...

«Всего по рецептам Тухачевского было создано четыре мехкорпуса. Он требовал больше, но нашлись умные и дерзкие люди, которые «смелому новатору» сделать это не позволили.

В каждом корпусе Тухачевского было три бригады (две танковые…)…

Каждая из двух танковых бригад мехкорпуса включала три танковых, стрелково-пулеметный и саперный батальоны, артиллерийский дивизион и зенитно-пулеметную роту.

….

Всего в составе каждого корпуса – 560 танков…

С самого первого момента появления мехкорпусов строевые командиры обращались в различные инстанции с возражениями и протестами: такой корпус воевать не способен.

Каждый читатель сам может в этом убедиться. Для этого надо раздобыть чёрный кожаный картуз с красной звездой, натянуть его на лоб и попытаться представить себя на месте бедняги командира, которому выпало несчастье командовать корпусом, созданным по рецептам «знатока» и «смелого новатора».

Первый вопрос: как этим воинством управлять? В корпусе 560 танков, а общее количество танковых батальонов – шесть. Это сколько же на батальон приходится? Некоторое количество танков – не в батальонах, а в управлении корпуса и бригад. Но это картины не меняет. Батальоны все равно получаются чудовищными по количеству танков, а потому неуправляемыми».

(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});