Разведчик, штрафник, смертник. Солдат Великой Отечественной (издание второе, исправленное) - Александр Тимофеевич Филичкин

и откинул вверх круглую крышку. По траншее разнёсся сивушный водочный запах.

— Сучок принесли, — удовлетворённо хмыкнул сосед Григория справа. — Сто наркомовских граммов перед атакой.

Второй из носильщиков «пищевого довольствия» достал из-за пазухи алюминиевый мерный стаканчик, прикрепленный к тоненькой ручке длинной с карандаш.

— «Точно такими же ёмкостями, только объёмом в один и в пол-литра, разливали молоко в городских магазинах», — невольно вспомнил Григорий далёкое довоенное время. От тоски по счастливому прошлому у парня сильно защемило в груди.

Учуяв прекрасно знакомый всем запах, штрафники завозились все разом. Они дружно сбросили с плеч свои тощие «сидоры» и начали быстро развязывать туго затянутые тонкие лямки.

Григорий тоже достал из мешка мятую солдатскую кружку и встал в шеренгу, что протянулась к металлической фляге. Разливающий драгоценную влагу, солдат привычно спускал мерную тару внутрь ёмкости. Он зачерпывал ядрёную жидкость и шустро вытаскивал добычу наружу.

Очередник подставлял свою кружку. Водка шумно плескалась на дно предъявленной клиентом посуды. Все делалось быстро и чётко. Получивший свою скромную порцию, боец отходил от раздачи. Он шумно вдыхал полной грудью и залпом пил лекарство для храбрости, предписанное славным наркомом. Тем временем, на свободное место вставал следующий жаждущий воин.

Пока виночерпий разливал ценный напиток, два солдата, сопровождавшие термос, не стояли без дела. Они напряжённо следили, чтобы никто не пытался встать в короткую очередь во второй, а тем более, в третий раз.

Ведь после такой усиленной дозы, да ещё без закуски, не то что, бежать и биться с врагом, даже и двигаться будет уже неохота. Потянет, сесть, покурить и поболтать о чём-то приятном.

Проглотив свою дозу, Григорий скривился от мерзкого вкуса, убрал кружку в «сидор» и вернулся на прежнее место. Рядом опустился на корточки незнакомый штрафник. Спрятав короткий чинарик в большом кулаке, он втихую смолил самокрутку.

— Хорошо, да очень уж мало! — угрюмо бросил боец. — Дали бы перед атакой, ещё хотя бы по соточке. Всё равно помирать! — Перехватив понимающий взгляд молодого соседа, мужчина тихо продолжил: — Два года назад пошли мы в разведку. Проплутали мы там почти трое суток, собрали нужные сведения и к вечеру вернулись назад. Явились голодные, как волки зимой, и выяснили, что наша база куда-то уехала.

Мы пошли к пехотинцам. Так, мол, и так, покормите нас братцы. А они нам в ответ: — Нет ничего проще ребята, садитесь к котлу, — мы подбежали, а там невесть что громко булькает в баке. А запах до того ужасающий, что нельзя передать. Ну, мы естественно, пришли в изумление и сразу спросили: — Что это такое вы жрёте?

— Да вот, — говорит нам сержант, — сами не ели уже несколько дней. Думали, что подохнем тут с голоду, да только сжалился над нами Создатель. Вон в том старом доме, — и показывает нам на развалины. — Нашли мы на чердаке сыромятную лошадиную шкуру. Мы разрезали её на три куска и с утра уже варим. Сейчас сольём третью воду, и можно будет поесть.

Ну, мы же разведчики, привыкли питаться нормально. Отворотили мы нос и рассыпались по ближайшим окопам. Вдруг что-нибудь получше найдем. Да где там. Эти места и до нас много раз прочесали. Кругом только такие же закрытые фляги валяются. — Он кивнул в сторону ёмкости с водкой.

Меж тем, виночерпий уже закончил раздачу ста граммов наркомовских. Двое солдат закрыли плоскую крышку у термоса и потащили неудобную ношу во вторую линию земляных укреплений.

Мужчина проводил их сумрачным взглядом и закончил рассказ:

— Причём, и наши, и немецкие фляги валялисьнам там вперемешку. Какой ни откроешь, а там нету еды. Только водка или, что ещё хуже — отвратительный шнапс. Ну, ты сам, наверное, знаешь, что на пустой желудок эта дрянь совсем не идёт.

Делать-то нечего, вернулись мы обратно к котлу. Голод не тётка, пришлось нам жрать, что дают. Стали мы отрезать от шкуры коня тонкие полосочки кожи и понемногу их есть.

Жуёшь её парень, жуёшь, а она очень жёсткая и такая вонючая, но делать-то нечего. Мало-помалу всю до конца так и съели. Даже не заметили как. Радости от такой «вкусной» пищи, нет никакой, но всё же, на шкуре коня мы продержались три дня и слопали всю её целиком. Хорошо, что потом полевая кухня с кашей подъехала.

На этом разговор сам собой увял. Выпитая дешёвая водка растеклась по крови, и страх слегка отступил.

«Даст Бог, я уцелею и здесь», — подумал Григорий и вновь посмотрел на японскую крепость.

Всё началось в срок, назначенный штабом Дальневосточного фронта. Из глубины территории, занятой РККА, послышался оглушительный залп дивизионных орудий. Сотни тяжёлых снарядов вылетели из темноты. Их ужасающий свист превратился в сплошной, душераздирающий вой.

Наконец, тонны тротила стали обрушились на предполье укреплений врага. Большие фугасы падали с неба, как валуны при камнепаде в горах. В этот же миг раздались громоподобные взрывы, от которых, земля содрогнулась на многие километры вокруг.

Всё сметающий вал из огня и железа ни секунды не оставался на месте. Он рванулся вперёд и проутюжил всю полосу нейтральной земли. В шум канонады влился грохот сработавших подземных зарядов и визг осколков, разлетевшихся в разные стороны.

В воздух взвились огромные массы иссушенной почвы. Вся поверхность степи покрылась глубокими впадинами чёрных воронок. Линии из ржавой «колючки» мгновенно сгорели в бушующем пламени.

Затем площадь обстрела сдвинулась дальше и волною огня прокатилась по широкому полю. Она переместилась на подошву холма и начала подниматься на крутые высокие склоны.

Облака плотной пыли и пепла повисли в предутреннем воздухе и скрыли мощную крепость от взгляда Григория. Он в испуге присел и сжался в плотный комок на дне неглубокой траншеи.

— «Только б сюда снаряд не влетел, а то разнесёт меня в мелкие клочья, и следов не найдут». — сказал себе парень. Следом пришла новая мысль: — «Как жаль, что в первые годы войны, у нас не было столько снарядов и пушек».

Минуты обстрела предполья, тянулись удивительно медленно. Наконец, они всё же закончились. Оглушающий грохот разрывов чуть отдалился. Парень поднялся с земли и настороженно выглянул из-за низкого бруствера.

Теперь большие фугасы сыпались на бетонные укрепления японцев и перемалывали их в мелкую крошку. Скорее всего, гарнизону врага стало уже не до несения службы.

Спасая свою драгоценную жизнь, они прекратили наблюдение за окружающей местностью и дружно помчались в подвальные этажи казематов. Таким обстоятельством и воспользовался командир штрафной роты. Он огляделся по сторонам и отдал приказ:

— Ползком, все вперёд!

Передаваясь от одного красноармейца к другому, команда пробежала в