Как цари в народ ходили - Щедр Салтыков

– Леша, проверь и доложи.

Помощник побежал вниз, громко дублируя команду капитана. Команда бросилась выполнять ее.

– Рулевому, внимание! – обратился капитан к стоящему у штурвала парню.

– Ваня, слышишь? – он вновь устремил взгляд бинокля на шлюзы.

– Есть, капитан, – спокойно ответил рулевой.

Глава XIII

Антонов был опытным речником. Жил рекой. Еще будучи пацаном, по нескольку дней подряд, бывало, пропадал с друзьями у воды. Рыбачили, плавали на плотах и лодках…

Потом война. Отец погиб под Брестом в сорок первом. С перебитыми ногами красноармеец Антонов добровольно остался прикрыть отход своей потрепанной боями роты. Больше часа удерживал прорыв немцев, стреляя из «Максима», «оседлав» тропинку между двумя болотами, по которой ушли его товарищи. Бой был жаркий: люди слышали неумолкающую стрельбу. Потом все стихло. Погиб геройски. Только кто их, «героев», получил в сорок первом?! Единицы. А его рота в двух-трех последующих боях полегла полностью. И нет больше геройски отдавшего свою жизнь рядового Антонова. А есть «без вести пропавший»… со всеми последствиями тех времен.

Мать сильно надорвалась на оборонном заводе и сильно болела. А получив известие об отце… И остался Семка сиротой. Двух младших братишек взяли к себе родственники. А он, не по годам повзрослевший за войну, отправился в интернат при речном училище.

Опытного капитана не хотели отпускать на пенсию. Жена, бывало, ворчала: «Хватит уже, Сема! Внуки уже выросли. Отдохни. Пора уже». И так уже много лет. Он ей все обещал и обещал «повесить фуражку на гвоздь», но… Речники поймут, о чем речь!

Глава XIV

Судно дернулось и, качнувшись, тронулось вперед. Свет фонаря на носовой барже, где-то там, вдали, стал быстро перемещаться и остановился, как будто показывая путь через огненный зев на месте бывших шлюзов.

– Поднять носовой и кормовой, – раздалась команда капитана. Люди тут же побежали, и через миг уже затрещали лебедки, поднимая якоря. Их бы все равно сорвало.

Антонов знал, что шанс проскочить, не врезавшись в тело плотины, есть. Небольшой, но есть. Хотя взбесившаяся река может сделать все что угодно. Помочь в сложившемся положении могло и то, что Антонов немного нарушил одну из инструкций по судоходству.

Дело в том, что «Речной 221» не имел права толкать впереди себя три баржи подряд. Только две. А одна должна быть пришвартована борт в борт с ближней к буксиру. Должен был получиться своеобразный ромб из судов. Так, собственно, сначала и было. Но вечером Антонов получил команду пропустить через шлюзы какой-то срочный груз – пролет строящегося где-то выше по реке огромного железнодорожного моста. Фарватер был узковат, и «Речному» пришлось перестроиться и встать на якорь до утра…

Подошел помощник:

– Что это, Семен Семенович? Война?..

– Не знаю, Леша, – потом, чуть понизив голос, – только без паники. Это сейчас главное.

– Всем внимание! – раздалось в рупор.

Капитан подошел к рулевому и положил руку ему на плечо:

– Ваня, – глядя ему в глаза, – Ваня. Спокойно и четко. Ты меня понял? Все внимание на мои команды и на носовой фонарь. Должны проскочить, понимаешь? Должны!

– Я все понял, Семен Семенович, – спокойно ответил парень, устремив взгляд вперед.

– Ну! С Богом!

Караван судов подхватило и как-то легко, сразу понесло вперед. Немного извиваясь, эта огромная «змея» стала приближаться к полыхающим остаткам шлюзов.

– Лево руля!.. Право руля!.. Хорошо, Ваня!

Команды выполнялись быстро и четко.

Первая баржа вошла ровно по центру в освещенные по оба борта ворота. Вдруг раздался металлический скрежет. Капитан и помощник переглянулись: на лицах обоих выступили капли холодного пота. Только они знали, что было в трюмах «Сибири». Кажется, пронесло! Вошла «Москва». Нормально. Скорость стала возрастать. Вот уже и «Кремль» освещен с двух сторон так, что видны все заклепки и сварочные швы на его теле. Зарево отразилось в окнах его надстройки.

Потом весь караван изогнуло, как будто он скользил по огромной синусоиде, и он буквально вырвался из огня.

– Кажется, пронесло, Семен Семенович, – сняв фуражку и потирая ее козырек, произнес помощник капитана.

– Похоже, – ответил капитал.

– Ура! – вдруг крикнул Ваня-рулевой, и несколько голосов где-то внизу подержали его: «Ура-а! Ура-а!»

Антонов тоже снял фуражку и, держа ее за козырек, вытер пот со лба рукавом.

Нервное напряжение немного спало. Все понимали, что одержали хотя и небольшую, но победу. Теперь был повод успокоиться и перевести дух.

– На что было похоже, Леша? – спросил Антонов.

– Мне что-то «аргонавтов» напомнило, – ответил помощник. – Как они между двух смыкающихся скал проскочили.

– Похоже. А мне… Как-то по телевизору видел сплав леса где-то в Карпатах. Плоты, связанные между собой. Бурная река. Их подбрасывает, как и нас недавно… Одна только разница… Какая, Ваня? – Антонов перевел взгляд на рулевого. – Ваня!

Парень смотрел по сторонам и как-то забылся.

– А? Вы меня, Семен Семенович?

– …Рулевые у них на носу. А у нас?

– У нас… на месте, Семен Семенович! На посту! – выпалил Ваня.

Все рассмеялись.

Антонов поднял бинокль:

– Ваня, держи курс по огням.

– Есть.

Впереди каравана, указывая направление течения, плыли огоньки. Их было много, и их свет тянулся далеко-далеко. Это были отголоски взрыва и пожара. И они походили на светлячков в ночи.

– Леша, мобилизуй людей: возьмите фонари и загляните за борт «Сибири». Все ли там нормально? Не нравится мне тот скрежет. Помнишь?

– Сделаем, Семен Семенович.

– Да, еще. Пройдитесь по всем судам. Не дай бог пожар! Понял, да? – добавил капитан и вновь поднял бинокль.

Конец ознакомительного фрагмента.