Единственный вдох - Кларк Люси

Заметив что-то еще, Ева подается вперед. В правой руке у Джексона дымящаяся сигарета – обычное дело, судя по его естественной позе. Ева и понятия не имела, что он раньше курил, и от этой новости почему-то чувствует себя беззащитной.

– Черт, как мне его не хватает. – Дирк медленно опускается в кресло напротив. – Расскажешь мне, как все было в тот день?

– Да, конечно. – Ева ставит воду на столик и, сцепив руки на коленях, продолжает: – Мы поехали на выходные к моей матери, она живет на южном побережье, в Дорсете. Джексон встал рано и пошел на рыбалку.

– Что там клюет?

– Окунь или сайда, – отвечает Ева, обрадовавшись такому вопросу – Дирк и сам когда-то рыбачил. – Джексон пошел ловить со скал, но день выдался суровым, поднялся сильный ветер. Его снесло огромной волной. – Она крутит на пальце обручальное кольцо. – Вызвали спасательную шлюпку и вертолет береговой охраны, искали весь день…

– Джексон всегда хорошо плавал.

– Вода была холодная, всего восемь-девять градусов, а он в зимних вещах. Никто бы долго не продержался.

Дирк качает головой.

– Столько лет я ходил в море, и ни одного происшествия. А Джексон, – он тяжело вздыхает, – просто пошел ловить рыбу и утонул.

– Его тело… – Ева не решается продолжить. Еще неизвестно, его ли тело обнаружили на берегу у Плимута. Через несколько дней она будет знать точно. Наконец-то. И что потом? Если это Джексон или то, что от него осталось, нужно ли будет лететь домой и устраивать похороны?.. Не стоит говорить об этом Дирку, пока Ева не получит подтверждения. – Я надеюсь, что его тело найдут.

– Мне все равно, – пожимает Дирк плечами. – В океане тоже хорошо. Пусть уж будет там, чем в каком-то чертовом гробу на съедение червям.

Может, он прав? Джексон, наверное, согласился бы с ним. Допив воду, Ева говорит:

– На поминальную службу собрались очень многие.

Дирк кивает.

– Люди оставили добрые слова в книге записей. Я не взяла ее с собой, но могу прислать, если захотите.

– Спасибо, что предложила. – Он наливает себе виски, и Ева чувствует резкий запах. – У нас тоже была служба.

– Правда? – удивляется она. – Где?

– На вершине горы Веллингтон, всего несколько человек. – Дирк осушает стакан.

Обидно, что Ева не знала об этом, что ее не пригласили. Хотелось бы спросить, кто пришел, что говорили люди, однако Дирк вдруг встает и предлагает:

– Думаю, надо выпить в память о Джексоне.

Он выходит из комнаты и тут же возвращается с еще одним стаканом. Ева пытается отказаться, ведь она за рулем, но Дирк уже наливает ей виски.

– За Джексона!

Ева делает небольшой глоток. Она терпеть не может виски, от этого вкуса в желудке все переворачивается. Тошнота проходит после пары выдохов через нос, и Ева предусмотрительно отставляет стакан.

Беседа продолжается, и Ева наблюдает, как алкоголь действует на Дирка: с каждым глотком он становится раскованнее.

– Помню, как Джексон впервые нырял за морскими ушками, – говорит Дирк, оперев стакан с виски о колено. – Ему было лет восемь-девять, не больше, и он бросился прямо к рифам на мелководье, а там полным-полно этих ушек, так что Джексон подобрал камень поострее и выломал самое большое прямо из рифов. Вернулся со своим трофеем, улыбаясь во весь рот. Сунул в карман и пошел нырять дальше, его было не остановить. – Затем Дирк спрашивает: – Ты когда-нибудь видела морские ушки? – Ева качает головой. – Они большие такие, размером с ладонь – с одной стороны раковина, а с другой жесткий темный моллюск. Поныряв, Джексон прибежал показать его нам с Солом, но не смог достать ушко из кармана: моллюск так присосался к его ноге, что снять было невозможно. Я подшутил над Джексоном, сказал, что ушко получится отцепить только через месяц. Вот это у него было лицо! Конечно, моллюск потом отвалился, но остался огромный синяк, не проходил все лето. Мы все смеялись, что это засос от поцелуя, – с улыбкой рассказывает Дирк.

Дирк продолжает беседу под виски, и скоро взгляд у него становится сонным, слова путаются, но Ева все равно внимательно слушает. Даже когда он путает сыновей и называет Сола вечным путешественником, а Джексона домоседом.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-390', c: 4, b: 390})

– Они с Солом раньше были близки? – интересуется Ева.

– Просто не разлей вода, все делали вместе. Та еще парочка: вставали с утра пораньше и шли нырять с пристани на Уотлбуне, выискивали там кальмаровые крючки и продавали туристам, как раз на карманные расходы.

– Но последнее время они не общаются? – Дирк резко качает головой. – Сол по-прежнему в Тасмании?

– Ага, работает в университете в Хобарте, какой-то у них серьезный проект по головоногим. По кальмарам, проще говоря. – Дирк шумно глотает виски и, сморщившись, кладет руку на живот.

– Он там живет, в Хобарте?

– Нет, нет, Сол переехал на остров Уотлбун. Построил себе домик в бухте Шоул.

– У вас ведь там была хижина? – спрашивает Ева.

– Да, замечательное местечко, – отвечает Дирк и тихо добавляет: – Только много плохих воспоминаний.

– Я хочу познакомиться с Солом.

– Зачем? – Дирк настораживается.

– Он брат Джексона.

– Не, вряд ли он захочет.

– Для меня это важно.

Дирк внимательно смотрит на нее и говорит:

– Прости, Ева, лучше тебе в это не лезть.

Он поднимает стакан и допивает виски.

Джексон говорил, что отец любит выпить, однако и не намекал, что Дирк настоящий алкоголик. Это видно по его красным щекам, лопнувшим сосудам на лице и тому, как крепко он держит стакан. Обидно, что Джексон не рассказал об этом, будто не мог доверить ей семейные тайны.

Интересно, каково было бы Джексону сейчас, увидь он своего отца, планомерно напивающегося в компании Евы? Внутри медленно закипает ярость. Дирк не ответил ни на один из ее бесконечных звонков, не пригласил на поминальную службу, хотя она, в свою очередь, звала его в Англию.

Он будто лично обидел этим Джексона. Ева не сдерживается:

– Вы не приехали к нам на свадьбу.

Дирк пожимает плечами:

– Далеко очень. И дорого к тому же.

Он наливает себе еще виски, горлышко бутылки звякает о стакан. Это уже третий? Или четвертый? Дирк покачивает стаканом и делает глоток.

– Разве вам не хотелось увидеть, на ком женится ваш сын? – напирает Ева в попытке узнать, почему Дирк отсутствовал.

– А знаешь… – говорит он таким неприятным тоном, будто прежде что-то сдерживало его резкие слова и теперь ослабло. – Мне было все равно, потому что я не хотел, чтобы Джексон на тебе женился. – Ева удивленно смотрит в ответ. – Я подумал, что он просто спятил, черт возьми! Я так ему и сказал. – Дирк качает головой. – Вам вообще не стоило жениться.

– Что?

Дирк потирает лицо крепкой рукой и тяжело выдыхает. Затем встает и, пошатываясь, идет к подоконнику, выглядывает на улицу.

– Дирк? – Ева никак не может поверить. – Почему вы так говорите?

Он пожимает плечами.

– Я бы его никогда больше не увидел. Джексон не вернулся бы домой после женитьбы, вот и все.

На глаза наворачиваются слезы.

Дирк оборачивается: судя по выражению лица, он успокоился. Может, даже извинится. Но он говорит:

– Слушай, Ева, я вижу, что ты любила Джексона, и я сочувствую, что тебе пришлось пройти через такое. Правда сочувствую. Но мой мальчик умер, и твое присутствие ничем не поможет. Так что тебе, наверное, лучше уйти, а?

Глава 6

В голове вертятся слова Дирка: «Вам вообще не стоило жениться». От злости желудок скручивает в узел.

Понятно, что он горюет и к тому же подействовал виски, но не перебор ли?

Теперь ей точно нужно найти Сола. Оперевшись локтями о поручни парома, Ева смотрит в сторону острова Уотлбун. Интересно, как бы отреагировал Джексон на то, что она намерена встретиться с его братом, которого тот не видел четыре года, а то и больше? Джексон упоминал имя Сола всего несколько раз и с таким мрачным видом, будто брат мог по-прежнему ранить его своим предательством.