Цирковые твари - Эйден Пирс

поиграть в двадцать вопросов или поиграть со мной?

— Окей. Ну и ладно. Мне не нужны от тебя ответы. Все, что мне нужно, чтобы эта сладкая киска капала для меня.

Капала, да еще как.

Поглаживания его пальцев по моим складочкам превратили меня в жидкость.

— Бритая. Мне это нравится, — прорычал он, его дыхание стало более резким, приглушенным маской.

— Мне плевать, что тебе нравится, — простонала я в пенопластовую плиту, выглядящую как старомодный булыжник.

— Чушь собачья. Мне кажется, что не плевать. В противном случае ты бы не получила от меня много питания, не так ли? Ты так сильно меня зацепила, маленькая предвестница. Чувствуешь?

Чувствую. Похоть, просачивающаяся из него, была слишком сильна для меня, но я не могла пить из него. Раньше я не напитывалась досыта мужчиной. Мое тело никогда не позволяло мне этого. Однажды у меня был парень, один из жонглеров в цирке Уокера. Он был довольно милым. Скучным, но приятным. Я всегда могла прикоснуться к нему, но каждый раз, когда дело доходило до того, что он прикасался ко мне, мое тело бунтовало. Меня всегда тошнило, что сразу портило настроение.

Вот почему я до сих пор оставалась девственницей.

Я всегда подозревала, что моя кровь суккуба не против парней. Она была против человеческих мужчин. И теперь, когда я наконец-то почувствовала, каково это, когда к тебе прикасаются, по-настоящему прикасаются, я не могла насытиться.

— Я спросил, чувствуешь ли ты меня, детка, — прорычал незнакомец, подаваясь бедрами вперед. Когда что-то прижалось к моей попке, я поняла, что он говорил не о своем бесплотном голоде.

Он говорил о своем твердом члене.

— Блядь. Я чувствую тебя… ох! Боже. — Интенсивное удовольствие пронеслось по моему телу, и он навалился на меня всем весом, сдавливая пальцами мой клитор.

— Пока ты здесь, маленькая полукровка, возноси все свои молитвы Раздору.

— Я… я… я не поклоняюсь дьяволу, — пролепетала я, с трудом выговаривая слова, пока его пальцы выводили круги на моем клиторе.

— Тогда ты можешь поклоняться нам, — сказал другой голос.

Незнакомец за моей спиной дернул меня за рог, заставляя поднять голову. Подняв глаза, я увидела второго клоуна, возвышающегося надо мной, в одной руке он держал мой меч — теперь блестящий и чистый — а другой скользил по зазубренной кромке.

— Мой брат отполировал для тебя твой меч, — проурчал страшный клоун, находившийся позади меня, с улыбкой в голосе. — Самое меньшее, что ты можешь сделать, — это отполировать его в ответ.

5

Предвестница похоти

Мэг

Возникла пауза, когда они дали мне время обдумать их предложение.

Какими бы причудливыми ни были клоунские маски, они вызывали во мне темное возбуждение, от которого по телу, как фейерверк, пробегали искры. Кроме того, мужчины были сложены как греческие боги. Точеные фигуры, налитые мускулами. Стройные, мужественные, совершенные.

В глубине моей головы крошечный человеческий голосок подсказывал мне, что нужно убираться отсюда. Как всегда, сторона суккуба победила.

Мои губы изогнулись в знойной улыбке.

— Опусти меч, пока не поранился, Бонзо.

— А у тебя очень длинный язык, — хихикнул клоун, сидящий на мне сверху. — Как жаль, что у нас нет мыла, чтобы вымыть тебе рот, да, брат?

— О да. Очень жаль. Видимо, придется найти что-то другое, чем можно заполнить эту маленькую грубую дырочку.

К моему удивлению, он выполнил мою просьбу и убрал меч, аккуратно положив его в чехол для гитары. Затем он вернулся и встал передо мной, широко расставив ноги.

— Поцелуй ботинки моего брата.

— Ч-что?

— Я что, блядь, заикаюсь? — огрызнулся он и в следующем такте надавил на мой рог, заставив опустить голову. — Поцелуй обувь клоуна. Если маленькая девственница не хочет следовать правилам, скажи: «Игра окончена», и на этом все.

Я не хотела, чтобы это заканчивалось.

Это было похоже на один из тех сексуальных снов, которые я всегда видела, только лучше, и мне не хотелось просыпаться. К тому же, если я собиралась назвать «Грешников Сайдшоу» своим домом, нужно будет постоянно находиться рядом с этими клоунами. Мне хотелось показать им, что я могу сыграть в их извращенные игры и победить.

Расслабив мышцы шеи и плеч, позволила Черной Рубашке толкнуть мою голову к ботинкам его брата. Я прижалась губами к их темной коже.

Почему это было так горячо?

— Мне кажется, наша девственница неравнодушна к подчинению, — сказал стоящий надо мной клоун.

— Она суккуб с только что проснувшимся голодом. У нее будет много всяких причуд. Если бы только у нас было время изучить с ней каждую изюминку лично.

Я застонала, прижавшись к ботинку клоуна, когда его брат зажал мой клитор между большим и указательным пальцами, слегка потянув его. Мои руки и ноги начали трястись, и мужчины засмеялись.

— Она такая милая, когда дрожит. Я хочу увидеть ее крылья. Вытащи их.

Незнакомец позади меня зарычал.

— Нет. А вдруг кто-нибудь их увидит? Суккуб — это одно. Но девственный суккуб? Это небезопасно для нее.

Мое сердце сжалось. Эти двое действительно защищали меня. Я могла сама о себе позаботиться. С тех пор, как компания Уолкера обанкротилась, а мой отец умер много лет назад, я могла позаботиться о себе сама. Но было приятно чувствовать, что я не одна. Даже если это было всего на несколько минут.

— Ладно. Надо будет найти ее после шоу и отвести куда-нибудь в более уединенное место. — Белая Рубашка медленно опустился передо мной на колени, взял меня за другой рог как раз в тот момент, когда его брат ослабил хватку, и наклонил мое лицо к своему.

— Ты бы хотела этого, детка? — Его голос был роскошным, греховным. Сплошной секс. Это совсем не соответствовало жуткой ухмылке на его маске. Я изо всех сил кивнула, его рука все еще лежала на моем роге.

Из дома с привидениями доносились крики, а ведьмы-аниматроники, обеспечивающие нам уединение, издавали механический гогот. Но я почти ничего не замечала. Все, на чем я могла сосредоточиться — как чертовски приятен вкус этого мужчины в моем рту.

Я облизнула губы, медленно провела языком по губам. Приглашая его.

Мне не нужно было использовать свое обаяние на этих двоих. Они были у меня на крючке.

Я перевела внимание на переднюю часть штанов клоуна, и дыхание вырвалось из моих легких, когда я представила, насколько большим должен быть его член, чтобы создать такую выпуклость. Когда он понял, что я смотрю на него, он, казалось, стал еще толще. Держась одной рукой за мой рог, другой он приподнял подол