Пепел и перо - Кейн Рейчел

– И, полагаю, ваша разведка тут и контрабандистов ловила.

– Разумеется. Мы отловили сотни дилетантов. Большинство были фанатиками, пытающимися перекинуть провизию через стены.

– А кто-нибудь из них когда-нибудь пользовался вашими катапультами? – спросил Джесс.

– Чего?

– Ну, чтобы провизию через стену перекинуть. Я бы попробовал. Можно много чего отправить, и всего за пару бросков.

– Слава богу, им советы давал не ты. – Теперь, судя по голосу, Санти развеселился. – Джесс… Я только за то, чтобы воспользоваться репутацией твоей семьи, но не дави на Бека очень уж сильно. Он может убить тебя просто для того, чтобы доказать, что не нуждается в снисходительности твоего отца. У него ужасное эго.

– Звучит так, будто вы с ним знакомы, – заметил Джесс.

– Можно и так сказать… Мы его изучали. Он долго здесь выживает, управляя отчаявшейся кучкой людей, загнанных в ловушку, как крысы. Порядок ему удается наводить лишь благодаря тому, что он способен быть в нужных пропорциях и умным, и безжалостным. У него всегда холодный расчет: не тратить ресурсы и никого не оставлять в живых, если в этом нет для него выгоды.

Халила подала голос:

– Профессор Вульф, я и Дарио можем переводить книги, которые принесли с собой из Черных архивов. Знаю, господин Бек очень вдохновился, увидев их. Большинство из тех книг написаны на мертвых и сложных языках, и я сомневаюсь, что кто-либо в Филадельфии способен их прочесть. Это может нас защитить, по крайней мере, на время.

– У нас по-прежнему нет козырей для Глен и Санти, – сказал профессор Вульф. – А я ими жертвовать не собираюсь.

Глен сонно заворчала, отвечая:

– Может, вы все просто заткнетесь и дадите мне отдохнуть? Мы солдаты Библиотеки. Умеем выживать. Поболтаете, когда солнце взойдет, изверги.

– Хочешь, мы споем тебе колыбельную? – спросил Дарио.

– Богами клянусь, и своими и твоими, Дарио. Заткнись!

После этого снова воцарилась тишина. Некоторые, как заметил Джесс, и правда снова заснули. Но не сам Джесс. И не Томас. Джесс продолжил ощупывать кончиками пальцев все уголки их камеры, разглядывая все зорко, как орел. Отец научил его выискивать тайники и переключатели, которые такие тайники открывают, но те же принципы поиска были применимы к чему угодно, когда ищешь секреты. Нужны лишь терпение и концентрация.

Время от времени Джесс поглядывал на Томаса. Молодой человек по-прежнему не смыкал глаз. И выглядел… как мертвый. Однако Джесс не сомневался в том, что в черепушке у друга мысли неслись на бешеной скорости.

Наконец Джесс решил сделать перерыв в своих поисках. Он обыскал почти уже всю камеру, и спина горела, а кончики пальцев гудели, прочесав шероховатые каменные стены. Джесс уселся на пол, прильнув спиной к койке друга.

– Ты в порядке? – прошептал Джесс тихонько, чтобы, если Томас вдруг заснул, не разбудить.

Однако он вовсе не удивился, получив ответ.

– Сказать по правде, я рад, что ты здесь, Джесс. – Больше Томас ничего не добавил, но остальное Джесс понял и сам. Оказаться снова в ловушке за решеткой, пусть и в окружении друзей, для Томаса нелегко. Он и так пережил немало мучений в беспросветном аду под Римом, пережил невообразимые ужасы пыток, и, конечно, это сказывается. Джессу хотелось спросить и узнать подробности, но он понимал, что лучше этого не делать. Между тем, что говорить можно, и тем, что нужно, пролегает целая пропасть. И лучше все не усложнять. Томас сейчас был ранимым и слабым в душе, а ужасная правда заключалась в том, что друг им нужен был сейчас сильным, если они хотят выжить в Филадельфии.

Томас добавил:

– Можешь посидеть рядом, пока я немного посплю?

Джесс глянул через плечо и заметил, что взгляд Томаса наконец переместился с потолка на него. Никто из них глаз не отвел, и Джесс в конце концов ответил:

– Буду на страже.

Это, как казалось Джессу, было именно тем, что хотел услышать Томас, и с тяжелым вздохом крупный немец прикрыл глаза, позволив себе задремать.

Джесс тоже уснул, позабыв даже о твердых камнях, на которых сидел, и о холоде. Ему приснилось, что он стражник у ворот, которые полыхают, и Джесс прекрасно знает, что по ту сторону скрывается нечто ужасное и чудовищное и победить его невозможно. Но знал он и то, что ему все равно придется сражаться. Отчаяние его захлестывало.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-390', c: 4, b: 390})

Он вздрогнул и проснулся, когда услышал чьи-то голоса, но сон еще какое-то время стоял ярко перед глазами и стягивал напряженными узлами мышцы. Солнце уже взошло высоко, но небо за решеткой окна под полотком затянули сизые облака. Никто, как осознал Джесс, так и не прибыл, чтобы разбудить пленников, и завтракать было нечем. В животе урчало. А еще ему очень хотелось в туалет. Ведро. Что ж, приходилось довольствоваться и худшими вариантами, так что Джесс поднялся и справился с тем, что есть.

– Уотен, что, во имя Герона, ты творишь? – резкий, недовольный голос принадлежал профессору Вульфу. Джесс быстро застегнулся и развернулся, чтобы выглянуть в камеру, которую делили на двоих Глен с Халилой. Глен с какого-то перепуга решила поупражняться и стояла теперь на руках посреди своей темницы. Стояла твердо, точно скала, и баланс держала безупречно. – Готовишься стать придворным филадельфийским шутом?

Глен плавно опустила ноги, разогнувшись так грациозно, как Джессу ни за что бы не удалось, выпрямилась и потянулась.

– Тренировки расслабляют, – сказала она. – И кровь приливает к мозгу, это думать помогает.

– Увидела что-нибудь полезное снизу? – поинтересовался Дарио.

– А ты увидел, валяясь на своем «ох-каком-неудобном!» матрасе, лентяй?

Молодой человек пожал плечами, что уже можно назвать немалым достижением, ведь обычно он лишь упирался плечом в прутья тюремной решетки и скрещивал на груди руки.

– И что я должен тебе на это ответить? – спросил он. – Это тюрьма. Тут ничего нет.

– Дарио, ты безнадежен, – сказал Вульф. – Джесс. Скажи ему, насколько он не прав.

– Разбери сетку под матрасом. Скрути вместе, прикрепи к решетке на окне и поверни. Таким рычагом можно свернуть как минимум один прут решетки очень даже легко. Его можно использовать как инструмент или заточить в качестве оружия…

– Матрас легковоспламеняющийся, от него будет много дыма, – добавила Морган. – Нужно быть осторожными, если хотим использовать его для отвлечения внимания. Воздух тут не очень хорошо циркулирует. Просто будет надышаться, если дыма много.

Халила подняла свой платок и развернула в руках.

– Если по краям завязать по камню, – сказала она, – то из этого выйдет отличное оружие.

Дарио заворчал:

– Ладно, ладно. Все вы разбираетесь в грязных драках и тюрьмах куда лучше меня. Но как мудро заметил профессор, нам нужно просчитывать свои действия на три шага вперед. Давайте предположим, что отсюда мы выбрались, уберегли свои жизни от лап поджигателей и нашли способ убраться из города. А потом что? Полагаю, нам бы не помешало придумать способ связаться с союзниками, которые еще у нас остались. Не думаю, что решение этой проблемы у вас припасено в рукаве.

Ответил Джесс:

– Если сюда проносят провизию, то тут должны быть и катакомбы для контрабандистов.

– Поясни, – резко потребовал Вульф. – Потому что я не позволю вам вслепую бегать по неизведанной территории. Нам необходимо…

– Идут, – оборвал его капитан Санти.

Только тогда Джесс расслышал шаги, а потом и скрежет ключа у наружной двери. Он подскочил на ноги и подошел к решетке так быстро, что чуть голова не закружилась. Томас же, наоборот, даже не шевельнулся и так и остался сидеть на краю своей койки – хотя Джесс решил, что подобное спокойствие Томас выработал не без усилий.

Дверь распахнулась, и вошли трое мужчин, на этот раз других, но выглядели все сурово, что подсказывало, что они готовы к любым неприятностям. Халила в своей камере напротив неспешно повязала на голову платок, спрятав его кончики. Джесс понятия не имел, как ей удавалось оставаться чистой в таких условиях, но она по-прежнему выглядела так, будто только что вышла из библиотечного кабинета, несмотря на то, через что им пришлось пройти. При виде опрятности Халилы Джессу отчего-то стало чуточку легче.