Приворот для Золушки - Людмила Зарецкая

Наталья накинула плащ, схватила сумку и выскочила в приемную.

– Мы с Натальей Петровной пообедаем, потом я в налоговую, – бросил Стас секретарше, во взгляде которой Наталье почудился укор. Мол, как же не ее, такую красивую и сексапильную в сетчатых колготках, этот красавец мужчина ведет в ресторан? «Лак свой облезлый смой», – зло подумала Наталья и поспешила к выходу.

– Куда сегодня едем? – спросила она у Развольского, когда машина вырулила со стоянки.

– На квартиру, – бросил он.

– Как? – удивилась Наталья. – Ты ведь сказал – на обед.

– Сегодня твой обед – это я, – самодовольно ответил Развольский. – Ты что, не понимаешь, я с утра ни о чем больше думать не могу. Такое волнение в штанах, что сидеть больно. Ты ведь не хочешь, чтобы мне было больно, а, Заяц? – и Развольский положил ее ладонь на вспученную спереди молнию.

Наталья даже вспотела от счастья, что воздействует на любимого так сильно. Но потерянного обеда ей все равно стало мимолетно жаль. Вскоре они уже парковались во дворе старого панельного дома, где Развольский снимал квартиру для любовных утех.

Они пользовались ею три-четыре раза в месяц, практически никогда не позволяя себе шалости на работе, где их могли застукать. Наталья знала, что Развольский приводит сюда и других женщин. Иногда в квартире пахло чужими духами, в прихожей валялись заколки для волос, а один раз Наталья даже обнаружила в ванной женскую прокладку.

Каждый раз она чувствовала себя так, будто ей на открытую рану вылили полстакана уксусной эссенции. Рана вспухала, вздувалась кровавыми пузырями, внутренне Наталья корчилась от нестерпимой боли, но внешне оставалась совершенно спокойной и невозмутимой. Обижаться, плакать, устраивать сцены ревности было категорически нельзя. Развольский не терпел даже малейшего посягательства на свою свободу, и Наталье приходилось насиловать себя, как монаху в веригах, чтобы соответствовать его запросам. Все, что угодно, лишь бы не бросил!

Она хорошо помнила, как где-то через год после начала их романа Стас, совершенно голый, прикурил первую послесексовую сигарету (так это у него называлось) и задумчиво сказал, глядя на лежащую на кровати Наталью:

– Ты все-таки удивительно комфортная женщина.

– Какая? – не поняла она.

– Комфортная. С тобой совершенно не нужно напрягаться. Подарил подарок – ты радуешься, как ребенок конфете. Не подарил – ты не обижаешься. Сцен не устраиваешь, губу не дуешь. Ты учти, Наташка, я в тебе это качество ценю больше всего. Мне с твоей стороны проблемы не нужны.

Наталья все поняла и хорошенько запомнила. Свою комфортность для Станислава Николаевича Развольского она пестовала и шлифовала все последующие годы. И преуспела в этом настолько, что своей жизни без обеспечиваемого ею комфорта, как в бизнесе, так и во всем остальном, он совершенно не представлял.

Войдя в маленькую тесную прихожую, Развольский захлопнул дверь, не дав Наталье снять плащ, рывком поставил ее на колени и расстегнул брюки. Доставлять Стасу удовольствие ей нравилось. В этот момент она, хоть ненадолго, чувствовала себя властелиншей, могущественной волшебницей, которая могла изменить мир, всего лишь чуть сильнее сжав зубы.

Потом они оказались в кровати, и минут через пятнадцать Развольский обессиленно откинулся на подушки и закурил:

– Слава богу, полегчало.

«И почему при взгляде на него у меня мозги плавятся? – в очередной раз думала Наталья, рассматривая его, опершись на локоть. – Красив, конечно, но ведь красивых мужиков много. Хотя о чем это я? Стасик особенный. Спасибо тебе, Господи, что ты мне подарил встречу с ним!»

Рассердившись на дурацкие мысли, которые опять полезли в голову, Наталья перевернулась на другой бок и, чтобы переключиться, сказала:

– Жалко все-таки эту деваху. Молодая еще.

– Какую деваху? – Развольский расслабленно пускал в потолок кольца сигаретного дыма.

– Да эту, которая из окна упала. Маркелову.

– Какую Маркелову? – Стас резко сел на постели и требовательно посмотрел Наталье в лицо.

– Которая с Муромцевым в Турцию летала. Ангелина Маркелова, 28 лет.

– Ты что, хочешь сказать, что это она сегодня утром выпала из окна?

– Ну да.

– Бред какой-то, – Развольский вскочил с кровати и, как был нагишом, взволнованно забегал по комнате.

– Стас, ты ее знал, что ли?

– С чего ты взяла? – Он быстро натянул трусы и взялся за брюки.

– Не знаю, ты с утра не проявил к этой истории совершенно никакого интереса, а сейчас волнуешься.

– С чего ты взяла, что я волнуюсь? – сев в кресло, шеф начал зашнуровывать ботинки. – Хотя, конечно, я волнуюсь. Не хватало нам еще влипнуть в какую-нибудь историю с Муромцевым. Сама знаешь, от него можно ждать любой гадости.

– Это точно, – Наталья вздохнула и тоже начала одеваться. Она хорошо знала своего обожаемого Стасика, поэтому могла дать на отсечение голову, равно как и любую другую часть своего тела: новость о том, что потерпевшей оказалась именно Ангелина Маркелова, ему не понравилась.

Еще через полчаса они притормозили у офиса, и Развольский деловито произнес:

– Конечная остановка, вылезай.

– Ты в налоговую? – спросила Наталья, помня, что он сказал секретарше.

– Нет, конечно, – Развольский от души расхохотался, открыв ровные белые породистые зубы. – Я обедать. Сама понимаешь, после таких упражнений аппетит волчий просыпается.

– А я как же? – удивилась Наталья.

– Заяц, ну не можем же мы оба исчезнуть больше чем на час. Так что сегодня ты сидишь на диете. Тебе, кстати, полезно.

Стоя на тротуаре, Наталья смотрела вслед удаляющемуся джипу и глотала привычные слезы.

Встреча с Муромцевым не задалась с самого начала. Это он понял уже минут через пять. Максимум через десять.

Еще вчера, докладывая ведущему дело следователю, своему другану Сашке Мехову о том, что погибшая Маркелова была дружна с Муромом (именно такую кличку в молодости носил ныне уважаемый депутат Законодательного собрания), Иван был полон счастливых иллюзий.

– Ты прикинь, – горячился он, бегая по тесному меховскому кабинету, – мы только-только Шаповалова «закрыли», а сейчас у нас этот кент на подходе! Еще парочка таких громких дел – и быть тебе, Сашка, городским прокурором. А я точно могу дырку на погонах вертеть.

«Дело Шаповалова», действительно громкое, они раскрыли около месяца назад. Известный бизнесмен, приятельствующий с губернатором, оказался замешанным в торговле наркотиками и проституции, а также в нескольких убийствах. Расследуя все это, Бунин познакомился с Алисой Стрельцовой, и эта встреча до сих пор напоминала о себе чем-то наподобие неприятной отрыжки. Уж больно занозистая оказалась баба.

(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});