Среди роз - Шеннон Дрейк

Тристан де ла Тер восседал на огромном жеребце, облаченный в шлем и доспехи. На его мантии красовалась алая роза. Сквозь прорези забрала сверкали глаза, черные как ночь. Он был безмолвен и неподвижен. Вышколенный конь не шевелился.

Вдруг Тристан с яростью воскликнул:

— Будь они прокляты! Неужели у них не хватает ума сдаться? Мне опротивела эта бессмысленная бойня!

Джон осторожно заметил:

— Боюсь, Тристан, они все равно не признают права наследника из дома Ланкастеров. Лорд Иденби ни за что не сдастся. — Джон давно молился о том, чтобы сражение поскорее кончилось. И все-таки отдавал дань восхищения достойному противнику.

— Эдгар Иденби должен понять, что это война.

Кивнув, Джон натянул поводья: его жеребец заплясал на месте, напуганный неожиданным выстрелом из пушки. Ядро пролетело всего сотню ярдов и упало неподалеку от того места, где стояли Тристан и Джон.

— Захватить замок тебе приказал король, который еще не успел взойти на престол.

— Но непременно взойдет, — мрачно и уверенно ответил Тристан. — Джон, я сделал все, что мог. Хотя мне велено не щадить противника, я все-таки пытаюсь проявлять милосердие. Но если осада продолжится, наши воины еще больше рассвирепеют. — Он помолчал. — Да и сам я наверняка начну крушить все, что попадется под руку.

— Значит, впереди у нас — грабежи и насилие! — усмехнулся Джон. — Я не прочь разжиться серебром. А когда осада кончится, — он устало усмехнулся, — насладимся вином, женщинами и песнями!

Тристан вскинул руку в перчатке.

— Будь проклят этот замок! И гордыня Иденби! Ему было бы достаточно присягнуть Ланкастеру. — Он обвел взглядом поле боя, раскинувшееся под бледно-голубым небом. Повсюду были видны бегущие воины, неуклюжие в кольчугах и шлемах. Пламя настигало их, угрожая пожрать. На скале высился замок с отвесными прочными стенами; слева от него плескалось море. Отряду Тристана удалось сделать несколько метких выстрелов из катапульты, но, судя по всему, защитники Иденби не собирались капитулировать.

Тристан хмуро оглядел своих утомленных, грязных, оборванных воинов. Их лица почернели от копоти, они с явным усилием вскидывали копья и луки, задыхаясь в тяжелых доспехах.

Ярость вновь закипела в его душе. «Сдавайся, Иденби! — мысленно взмолился он. — У меня нет никакого желания брать тебя штурмом, но ты не оставил мне другого выхода! Тебе не выстоять, Иденби! Мы еще увидим, как Генрих Тюдор взойдет на престол!»

Тристан занял сторону Генриха, поскольку не мог простить Ричарда. Хотя тот убил близких Тристана не своими руками, его причастность к резне не оставляла сомнений.

Погибли все, кого любил Тристан. Даже теперь, два года спустя, раны не затянулись. Прошлое беспрестанно терзало его.

Генрих Тюдор, сын Оуэна и наследник престола по материнской линии, человек суровый и бескомпромиссный, решил поскорее прекратить ужас и кровопролитие. На троне по-прежнему восседал Ричард, но Тристан был глубоко убежден, что победа Тюдора не за горами. Страну возмутили предательство и обман Ричарда.

По какой-то непонятной причине Генрих был зол на Эдгара Левеллина. Это казалось тем более странным, что он знал: мало кто из дворян на этот раз вступит в битву за корону. Сохраняя нейтралитет, многие семьи получали единственную возможность выжить.

Но когда Эдгар отказался впустить в замок отряд Тристана, Генрих приказал захватить Иденби. Возможно, причиной подобной вражды были уэльские корни Эдгара, но еще вероятнее — личная ссора между Генрихом и Эдгаром.

— Я заставлю Иденби сдаться, — заверил Тристан Генриха, но тот лишь горько усмехнулся. Последние тридцать лет Эдгар был твердым сторонником Йорков.

— Однажды он назвал меня «полоумным ублюдком», — сказал Генрих Тристану. — Эдгар не изменился и потому не сдастся, пока от замка не останутся одни руины. Так что уничтожь Иденби, Тристан. Не щади никого. Возьми Иденби штурмом, и он станет твоим. Не забывай, что сделали Йорки с твоими близкими.

Тристан ничего не забыл. Но, несмотря на слова Генриха, он понимал: будущему королю ни к чему горы трупов. Вероятно, Генрих затаил зуб на Эдгара, и жажда возобладала в нем над разумным стремлением иметь живых подданных, способных обрабатывать поля и платить налоги.

Если бы Эдгар сразу оказал им радушный прием и накормил, Тристану не пришлось бы выполнять приказ Генриха.

— Будь они прокляты! — снова воскликнул Тристан. Когда замок падет, ему не удастся удержать рассвирепевших воинов. Рыцарей, истомленных сражениями, прошедших по опустевшим, выжженным полям, не образумят доводы рассудка. Оставалось надеяться лишь на то, что резня продлится недолго.

— Да будет так! — вздохнул Тристан и вскинул руку, подавая знак Тибальду, ждущему возле катапульты. Рука опустилась, и в воздухе просвистело еще одно пылающее ядро.

Из-за стен Иденби донеслись громкие, пронзительные вопли. Взметнулся столб дыма, и люди бросились врассыпную, крича от ужаса и протирая слезящиеся глаза.

Тристан пристально вглядывался в стены замка. Там он никого не заметил: лучники заверили его, что те, кто дерзнет подняться на них, долго не продержится. Внезапно Тристан увидел одинокую фигуру — высокую, прямую, словно не видящую огня и не слышащую воплей. Перед глазами Тристана клубился дым, и вдруг ему показалось, что он перенесся в какое-то другое место и в другое время.

На стене стояла женщина в белоснежном одеянии, которое развевалось на ветру, струилось складками, окутывало ее. Лучи солнца, пробившиеся сквозь завесу дыма, золотили ее длинные волосы, мягкими волнами спадавшие до колен.

Положив ладони на парапет, женщина смотрела прямо на Тристана. Он не видел ее лица, и все же чувствовал, что она не боится, а презирает его. Вид у нее был такой вызывающий, что Тристан невольно поежился.

Что она там делает? Где ее отец, муж, брат? Почему они позволили ей подняться на стену, подвергнуть себя опасности?

Несчастная Лизетта тщетно молила о пощаде, а эта женщина стояла на виду, бросая вызов смерти, и оставалась невредимой. Тристана охватил гнев: ему захотелось сдернуть незнакомку со стены, схватить ее за плечи, встряхнуть, испугать.

— Милорд Тристан! — крикнул Тибальд. — Что будем делать дальше?

— Может, дадим еще один залп? — предложил Джон.

— Нет, лучше подождем. — Тристан вновь взглянул на стену, но незнакомки там уже не было. — Пусть страшатся, предполагая, что мы очень сильны. А мы еще раз предложим им капитулировать.

Внезапно из-за стен на них обрушился ливень горящих стрел. Послышались крики воинов Тристана. Падая на землю, они пытались сбить пламя, истекали кровью и умирали.