Бег по спирали. Часть 2. - Рина Зелиева

На улице давно стемнело. Девушка прилегла на диван. От всех этих метаний и переживаний ее стало опять подташнивать. Голова кружилась. Вдруг, когда ей почти удалось задремать, она услышала во дворе шум подъезжающего к воротам автомобиля. Ита встрепенулась и побежала к двери. В дом ввалились Тоха и Косой, пьянющие в дрызг. Девушка немного опешила. Мужчины расположились на диване, продефилировав мимо нее, словно не замечая. Попутно Шторм прихватил из комода бутылку водки и пару стопок.

Маритта уперла руки в бока и встала напротив них, загораживая собой телевизор и прожигая мужчин яростным взором.

- Во, - пьяненько промычал Косой, - реальная супружница. Щас нотации читать станет.

- Я ей почитаю, - также запинаясь и растягивая слова отвечал ему Тоха. - Вот пусть только начнет орать...

Ита отметила разбитые в кровь руки мужа, рассеченную бровь и уже начинающий расплываться синяк на скуле.

- Не дождетесь, поросята, - прошипела злобно она и прошествовала на кухню.

Там она вытащила из шкафчика аптечку, швырнула ее демонстративно рядом с бутылкой на стол, и легла на кровать, игнорируя продолжавших разгул мужиков, рассудив, что разговаривать сейчас с ними о чем-либо просто бесполезно и себе дороже.

- Ну, и чего ты теперь делать собираешься? - пробасил Иван.

- Не знаю, - она услышала бульканье разливаемой по стопкам водки, - я давно в отпуске не был. Потом что-нибудь придумаю.

- Да ты быстрей думай, - Косой опрокинул стопку и хрюкнул. - Ребята, как узнают про ваши разборки - все на измене будут. Сам знаешь, они к Дарну только за тобой пошли. Не признают они другого пахана...

- Не признают...

Опять бульканье.

- Не ссы, Косой, где наша не пропадала. Завтра мерковать будем...

- Смотри... А так... Ваще: за шмару впрягаться.. Не дело это...

На этом месте Ита дернулась, а затем сжалась в комочек (это почему еще она - шмара?), надеясь, что они не заметили, что она подслушивает. Но беспокоилась она зря. Друзья не обращали на нее никакого внимания, словно позабыв о ее существовании.

- Думаешь, гайку нацепил - теперь за нее в ответе? - продолжал гудеть Иван. - Кенты тебя реальным мужиком считают... Был бы конкретный наезд, а так... Баба у тебя косячная... Мартышка, бл...И нечего из-за нее понты колотить...

- Исчезни, Косой, - загремел Шторм. - И без тебя погано...

Маритта услышала звук захлопнувшейся двери, затем тихое похрапывание, доносящееся с дивана. Она долго лежала, не в состоянии заснуть, кусая губы, стараясь прогнать щипавшие в носу слезы. Нет, она не будет сопливить из-за него подушку. Велика честь. Утро вечера мудренее. Завтра он проспится, и она прояснит все темные для себя моменты. А сейчас нужно поспать. Вся эта нервозность не пойдет на пользу ее малышу. Только ближе к утру ей удалось забыться коротким беспокойным сном...

Разбудил девушку звон посуды, доносящийся с кухни. Она поднялась, потерла глаза, прогоняя остатки сна, и подошла к Антону. Он, помятый с опухшим лицом жадно глотал воду прямо из графина.

- Уйди, - зарычал он на девушку, ставя емкость на место.

- Из кухни? Или вообще от тебя? - решилась все же уточнить Ита, несколько не пугаясь его свирепого вида.

- Как хочешь, - был ей ответ.

- Хорошо, - Маритта спокойно присела за стол. Тон ее был суров. - Я уйду. Но сначала объясни мне, какого хрена вы вчера накирялись с Косым, как последние свиньи. И про базар ваш гнилой. Почему это еще я - шмара и баба косячная? Чего я, по-вашему, сделала такого, чтобы меня так опускать?

Шторм наклонился к ней, опираясь одной рукой на стол, другой он крепко прихватил ее за подбородок и задрал голову, заставляя смотреть в глаза.

- Ратэк сказал, что ты сама ему дала. И была совсем не против. Что чуть не подохла от счастья, пока он тебя драл. А про то, что он с тобой побаловался - придумала все. К жене его приревновала. Просто бесишься, что он на тебя забил. А мне по ушам проехалась: какая ты вся бедная и несчастная, чтобы пристроиться хоть как-то.

Маритта задохнулась от этих жестоких слов, от несправедливых обвинений, от того, что Антон не только смог хотя бы на минуту предположить, что все было именно так, как обрисовал Мирэк, а еще и поверить в это.

Она потеряла дар речи, а ее широко распахнутые глаза были сухи. Нет. Заплакать ей не хотелось. Взрывы негодования и иступленного бешенства готовы были вот-вот прорваться через тщательно выстроенную стену самообладания, затмить собой ее твердое, тщательно продуманное решение не поддаваться на провокации, не опускаться до скандала и простой бытовухи, словно психованная сварливая жена. Ита, после долгих ночных раздумий, уговорила, в конце концов, себя, что всякое в семьях бывает. Пока не свыкнутся, не притрутся люди к друг другу. Не научатся доверять, не привыкнут считаться со своей второй половинкой, постепенно расставаясь со своим эгоизмом и привычкой жить только для себя любимого. Все эти выводы казались ей правильными, и девушка постаралась набраться терпения. Но как вынести такое?

- И ты ему поверил? - выдохнула она, мотнув головой, высвобождая свое лицо из его пальцев.

- Ита, - вздохнув полной грудью, с поразительным спокойствием произнес Тоха. - Признайся: ты специально это все подстроила, чтобы быть поближе к Миру. Ты знала, как я к тебе отношусь и сыграла на этом. Скажи... я ничего тебе не сделаю...

- Нет, - девушка порывисто вскочила. - Мне не в чем сознаваться. Это все - твоя безумная ревность. Совершенно ненормальная. Необоснованная. Она не дает тебе трезво мыслить. И вот - ты уже готов поверить ему, а не мне. И чем, позволь мне узнать, я заслужила такое недоверие?

- Ты действительно нуждаешься в ответе? - прищурился Антон.

- Я не собираюсь с тобой спорить. - Маритта направилась к шкафу.

Она достала оттуда свитер и теплые джинсы.

- Я вообще не считаю нужным с тобой это даже обсуждать. Когда придешь в себя, тогда и поговорим.

- Я Мирэка знаю давно. Еще с самого раннего детства. И он никогда не давал повода ему не доверять. Никогда не подставлял и не предавал. Тогда как ты уже за пару месяцев успела накосячить так, как не каждый дешевый фраер сумеет.

Мужчина стоял за ее спиной и наблюдал, как она одевается.

- Ты живешь по своим каким-то своим, только для тебя и твоих кентов ясным понятиям, - повернулась к нему Ита, натянув свитер. - А я - по простым, человеческим. И честь и совесть - для меня вовсе не свод тупых правил, принесенных на свободу зеками. Но тебе этого, видимо, не понять...

Она юркнула мимо него и сняла с вешалки пальто.

- Куда собралась? - прорычал Тоха, словно, до него только теперь начало доходить, что девушка решила уйти.

- Ты и Баллону тоже доверял, - гневно выплюнула ему в лицо вместо ответа Маритта. - Ну и? ... Хватит с меня... Если твои дружки-подельники для тебя важнее, чем я - то на здоровье. Я ухожу. Все равно у нас с тобой ничего не получиться...

- Никуда ты не пойдешь, - Антон вырвал у нее из рук одежду и, схватив за запястье, оттащил от двери и толкнул на постель.

- Только попробуй смыться, - гремел Горский. - Найду, приволоку обратно и привяжу к кровати. Поняла?

Маритта, потирая руку, только изумленно хлопала на него глазами: "Да чего он вообще от нее хочет?"

Не дождавшись ответа, мужчина схватил куртку и вылетел за дверь. Ита услышала, как в скобах щелкнул увесистый ржавый замок, который она там недавно заметила, не понимая его предназначения. В доме все равно особо брать было нечего, да и, при желании, можно было в окна забраться. Недоуменно пожав плечами, девушка растянулась на ложе: "Это только гриппом все вместе болеют, а с ума поодиночке сходят!" - вспомнила она фразу из мультфильма "Трое из Простоквашино". "Это что же тогда получается? Это я, что ли, с ума сошла?" - подумала она.

Глава 7.

Вернулся Горский домой только вечером следующего дня. Маритта выражала полнейшее самообладание, сдержанность и даже некоторую флегматичность. Она для себя решила, что ни один мужик не стоит того, чтобы рвать из-за него на себе волосы. Ничего - перебеситься. А ей нужно заботиться о ребенке. Не хватало еще того, чтобы ее переживания как-то отразились на его состоянии. У нее и вместе со здоровым ребенком родиться множество проблем и неприятностей, а уж с больным чего она будет делать...

Ита накрыла на стол и стала одеваться.

- Ты куда? - всполошился Антон.

- Тоша, ты можешь лезь в бутылку и юродствовать сколько тебе влезет, а мне необходим свежий воздух. Не переживай - не сбегу. В отличие от тебя - я не привыкла сбегать от проблем.