Перестройка - Евгений Владимирович Соколов

больших экрана. Собственно говоря, это были рамки односторонних порталов, и сквозь них открывался прекрасный вид на Красную площадь.

Нужно сказать, что в этот раз все были одеты не в майки и шорты, а пришли на просмотр главного парада в костюмах и строгих платьях. Конечно же, наши ветераны войны и труда надели свои ордена и медали! И, несмотря на то, что за огромным окном виднелся залив с лазурной водой, а вокруг него бушевала тропическая зелень, и всё это манило нас к себе, все вели себя чинно и торжественно. За четверть часа до начала парада все расселись по местам и восторженно смотрели на стройные ряды участников Парада Победы. Наших помолодевших бабушек и дедушек Саврас расположил в первом ряду кресел, а наши с Марком родители, Софья с Владимиром, я с Марком и сам хозяин с женой Светой-Светозарой сидели во втором ряду, но для всех зрителей обзор был прекрасным.

Кстати, моя подруга Фике по случаю Дня Победы надела свои две награды: Орден Ленина и Золотую Звезду Героя Советского Союза. Её муж полковник Тайгин был при полном параде, и на его груди, кроме многочисленных фронтовых орденов и медалей, тоже выделялись самые высокие награды страны. По этому поводу наши деды и отцы выразили неподдельный восторг. А на их логичный вопрос, «за какие заслуги Софья и Владимир получили столь высокие награды», я громко доложила, что Родина отметила наших друзей за неоценимую работу, которую они проделали во благо Советского Союза.

И чтобы закончить вечер вопросов и ответов, мой муж объяснил, что это совершенно секретное дело. Вот поэтому Брежнев лично вручал награды нашим героям в Кремле в присутствии только своего соратника Андропова, а после торжественной части состоялся праздничный обед в таком же составе: два высших руководителя страны и наши награждённые друзья. После слов Марка старики сердечно поздравили Софью и Владимира и теперь смотрели на них с большим уважением, почти, как на небожителей. Ещё бы! Ручкались с самим Брежневым в Кремле!

Сквозь рамки порталов мы смотрели, как маршируют по Красной площади стройные ряды военнослужащих, как движется по брусчатке грозная военная техника. Нужно напомнить читателям, что в то время далеко не в каждом доме или квартире нашей огромной страны имелся телевизор. И качество той техники оставляло желать лучшего! Мало того, что экран имел небольшие размеры, так ещё и изображение на нём было чёрно-белым и нечётким. Зато большие рамки четырёх порталов позволяли видеть трансляцию с Красной площади Москвы в прекрасном изображении! Собственно говоря, создавалось ощущение, что мы смотрим репортаж через большие окна.

Глава 3

Я бросила взгляд на Савраса и поймала себя на мысли, что он неспроста с интересом наблюдает за тем, что происходит в самом центре столицы моей Родины, а там по Красной площади величественно проезжали символы Великой Победы — танки Т-34 и легендарные «Катюши». И вдруг я, как наяву, увидела, картинку из недавнего разговора с нашим другом-колдуном и вспомнила его слова о том, что он, якобы, давно уже не вмешивается в дела тех или иных стран. «Ох, и непрост ты, колдун!» — подумала я в очередной раз. А потом мне почему-то вспомнилась научно-фантастическая повесть советских писателей Аркадия и Бориса Стругацких «Полдень, XXII век (Возвращение)». В самом конце этой истории один из главных героев (между прочим, звездолётчик!) рассказывает своим друзьям интересную историю, случившуюся с ним в далёком космосе…

«Мы шли на „Тариэле“ к ЕН 6 — рейс легкий и неинтересный, — везли Перси Диксона и семьдесят тонн вкусной еды для тамошних астрономов, и тут у нас взорвался обогатитель. Я хочу, чтобы вы отчетливо представили себе ситуацию: до ближайшего населенного пункта два парсека, вокруг безнадежная пустота, на борту двое живых и один полумертвый — три человека, заметьте, ровно три, это я говорю вам, как командир. И тут открывается дверь, и в кают-компанию входит четвертый.

— Здравствуйте! — говорит незнакомец. — Меня зовут Петр Петрович. Как вас зовут, я уже знаю, поэтому времени терять не будем, и посмотрим, что у вас делается в машинном отсеке.

А минуты через две включаются все индикаторы, и пульт обогатителя показывает готовность номер один.

— Ах, ну и звездолет у вас, Леонид Андреевич! — сказал вернувшийся в рубку Пётр Петрович. — Ну и гроб. Преклоняюсь перед вашей смелостью, товарищи.

Затем он предложил нам сесть и задавать вопросы. Но от волнения мы так и не придумали, о чём спросить нашего гостя. Петр Петрович засмеялся и сказал:

— Ну ладно, вы сейчас слишком взволнованы, чтобы задавать вопросы. Лучше я вам сам все вкратце объясню. Я ваш отдаленный потомок. Мы, потомки, иногда любим навестить вас, предков. Поглядеть, как идут дела, и показать вам, какими вы будете. Предков всегда интересует, какими они будут, а потомков — как они стали такими. Правда, я вам прямо скажу, такие экскурсии у нас не поощряются. С вами, предками, нужен глаз да глаз. Можно такого натворить, что вся история встанет вверх ногами. А удержаться от вмешательства в ваши дела иногда очень трудно. Так вмешаться, как я, например, сейчас вмешался, — это еще можно. Или вот один мой друг. Попал в битву под Курском и принялся там отражать танковую атаку. Сам погиб и дров наломал — подумать страшно. Правда, атаку он не один отражал, так что все прошло незаметно».

И мне почему-то подумалось, что наш друг Саврас тоже не остался в стороне от такого грандиозного события, как Великая Отечественная война. Не мог он не вмешаться и не встать на стороне добра, чтобы победить величайшее в мире зло в виде гитлеровского нацизма! Я опять посмотрела на него уже несколько иным взглядом, и в этот момент Саврас повернул голову в мою сторону, улыбнулся и хитро подмигнул. Да, непрост ты, то ли колдун, то ли инопланетянин, а также наш товарищ по Владимирскому братству!

А в это время на Красной площади уже заканчивался проход военной техники, после чего сводный духовой военный оркестр перестроился для торжественного прохождения перед мавзолеем Ленина, где собралось всё руководство Советского Союза, мимо трибун с почётными гостями, и диктор объявил, что сейчас будет исполнена песня «День Победы». Оркестр заиграл знакомую моим близким мелодию, телевизионная камера показала, как рядом с Брежневым встал Иосиф Кобзон в солдатской форме с плащ палаткой на плечах и с микрофоном в руке. И он запел! Телевизионная камера показывала прильнувшим к экранам советским гражданам молодого артиста, несущего им бессмертные