Неистребимый - Сергей Зайцев

Но никогда не предаст его!

Ибо боевой чарс дал-роктов был одной из тех великих сил, что делали его немногочисленную расу, Род, могучим. Черные чарсы по праву считались младшими потомками Рода…

И все-таки глаза Инитокса видели иное.

Боевой чарс ловчего мага был пленен! Сражался свирепо, но был пленен! Не убит! А затем чужак уехал на нем! Сбросил боевое снаряжение чарса, словно ненужный хлам, наземь, сел в седло, из которого еще не выветрился запах прежнего хозяина, и чарс не разорвал его в клочья! Подобное не укладывалось у Инитокса в голове, вызывая острую боль в висках. Ситуация была невозможной. Оскорбление было страшным. Еще не встречался ловчему магу враг, осмелившийся выступить против Хранителя Силы дал-роктов… и осмелившийся остаться после этого в живых!

Демон из-за Сферы должен умереть. Ничто и никто не может стать препятствием на пути Священной мести. Дал-рокт не умеет сдаваться. Не имеет такого права, пока жив, пока в нем тлеет хоть искра животворной силы. Он или исправляет свои ошибки, или умирает. Таково правило Рода. И чтобы месть была полной, свершить ее должен тот, кто более всего этого заслуживает.

Ловчий маг Драхуб.

Всем известно – невозможно убить Посвященного дал-роктов конечной смертью, и вовсе невозможно убить Хранителя Силы Рода, потому что жизни его – все равно что звенья одной бесконечной цепи, наматывающейся на барабан времени. Но сам в себя маг будет возвращаться непозволительно долго для сложившейся ситуации, ситуации вопиюще оскорбительной и требующей скорейшего разрешения единственно истинным способом. Магу необходимо было помочь, и помочь немедленно.

Инитокс сделал знак. Два воина мгновенно слетели с седел и перенесли тело ловчего мага в центр Алтаря Зверя, а затем так же молча и быстро отступили. Ливневые струи разбивались о стальной панцирь мага небесным водопадом, фонтанируя каскадами брызг во все стороны, каменный круг Алтаря почти скрылся под слоем бурлящей, вспененной воды. Но скверная погода не могла помешать терху исполнить свой долг. Инитокс вскинул обе руки вверх, словно вознамерившись порвать когтями небесное брюхо, и сфокусировал открытые ладони на теле Драхуба. Четыре десятка воинов безмолвно повторили его жест, объединяя свои разумы в общую ментальную сеть. В мгновенно наэлектризованном воздухе ощутимо сгустилось напряжение. Некоторое время Сила концентрировалась, а затем потекла к телу Драхуба непрерывным потоком. По черноте доспехов проскочила первая бледная и короткая молния, угаснув в водяных брызгах. За ней другая. Еще одна. Внезапно все тело Драхуба окуталось трескучим, ветвящимся коконом из молний.

И темные глаза мага наконец открылись, незряче блеснув тусклым, отраженным светом ночного неба.

6. Явление засферника

Наместник отставил бокал, обостряя слух.

Приглушенные грозой шаги у привязной перекладины, недовольное фырканье дракха, которому чужак соизволил сказать несколько коротких, ничего не значащих слов на странно звучащем, но вполне понятном благодаря заклинанию Речи языке. Для ушей мага стены не были преградой, хоть и были из каменного дерева. Серое кольцо на указательном пальце Наместника, выточенное из макама, живого магического камня, и заряженное защитными заклинаниями, вдруг запульсировало, коротко озарилось алым светом и погасло.

Это было предупреждение.

Гилсвери нахмурился. Чужак с магическими способностями? Усилием воли маг резко обострил свое восприятие, приводя в боевую готовность кое-что из арсенала магических заклинаний. Менять что-либо было уже поздновато, да и незачем. Гилсвери был абсолютно уверен, что в силах справиться с любым чужаком, каким бы тот ни был. В конце концов, именно он был сильнейшим магом этого макора. И все же следовало проявить бдительность.

В следующую секунду дверь трактира распахнулась.

Пропустив порыв свежего ветра, первой в зал вошла Онни Бельт. Вслед за ней порог переступил чужак, замер, сбрасывая с головы мокрый капюшон, быстро, но цепко скользнул взглядом по залу, присматриваясь к обстановке, и последовал за дружинницей. Замыкал шествие Лекс. Тяжелая дверь из каменита медленно захлопнулась за ним, оградив уютный мирок «Весельчака» от гнева Сферы и шумливого занудства ливневых струй.

Обогнув ближние к входу столики, Онни Бельт подвела незнакомца к стойке бара, чтобы согреть его чаркой крепкого дронтума перед представлением светлейшему – ему, Гилсвери. Все как заведено…

Маг не верил своим глазам, ошеломленно наблюдая за передвижением ночного гостя. Непривычная одежда и ничем не примечательная, кроме цвета волос, внешность – все это было не в счет. Редчайший серебристый цвет ауры – вот где был зарыт макам! Вот что лучше всего остального выдавало сущность явившегося! Зверь его заворожи, засферник! Засферник!

Ему стоило большого усилия остаться внешне бесстрастным.

Гилсвери безотчетно поднял бокал к губам, отхлебнул, на этот раз не чувствуя вкуса. Справиться с дал-роктом при появлении в этом мире, абсолютно не зная сил и возможностей врага… да еще и прихватить чарса, заставить его повиноваться… Истинный Свет, кажется, на этот раз случилось нечто из ряда вон выходящее! Если этот засферник обладает хотя бы половиной Силы того, кто не дошел до Ущербных гор столетие назад, не дошел по причине очень уж рокового стечения обстоятельств, то у этого мира еще есть шанс на существование! И надо будет как можно быстрее отослать засферника по Пути, пока дал-рокты не спохватились и не выслали за ним погоню. Потому что если поиски приведут этих мстительных выродков сюда, в Сияющий, то не миновать вооруженного конфликта или чего похуже.

– Эй, Билок, налей-ка нам по кружечке «светлого», – донесся до Гилсвери развязный голос подсотника Лекса, не упускавшего случая побаловаться дармовщинкой. Долговязый трактирщик молча принялся выставлять на стойку бокалы.

– Одну минутку, – остановил его чужак. – Я не прочь принять что-нибудь согревающее, но, боюсь, поставлю себя в затруднительное положение. Если бы ты был так любезен и показал мне образец вашей платы, то может быть…

– Первая чарка за счет заведения, – буркнул костлявый Билок, деловито разливая светлый пенящийся напиток из кувшина. – Сияющий – гостеприимный город.

Тон, каким это было сказано, говорил об обратном. Ну не любил Билок чужаков, что уж тут поделаешь. А еще больше не любил разливать дорогую выпивку даром. Онни, например, наполненный бокал проигнорировала. Лекс же присосался к своему, как пиявка, в несколько глотков осушив до дна и крякнув. Взгляд его вожделенно уставился на нетронутую порцию сотницы. Чужак поднес бокал к носу, принюхиваясь, осторожно хлебнул. Кивнул и одобрительно улыбнулся, прикладываясь уже смелее.

Гилсвери продолжал пристально изучать нежданного гостя. Для него и внешний облик говорил о многом. На вид, по меркам хасков, засфернику можно было дать лет тридцать. Худощавый. Темные, коротко остриженные волосы. Редкий цвет в землях Внутреннего Круга, где самыми распространенными являются рыжий, песочный и пепельный. Глаза серо-зеленые, если не изменяет острота зрения, живые и любопытные, хотя выражение лица совершенно спокойное… К правому виску липла какая-то странная круглая монета, удерживаемая на своем месте непонятно какой силой… Амулет? Ростом чужак с обычного хааскина, тело свободно облегает одежда, покроем напоминающая ксомох, но с разрезом спереди, чего у ксомохов не бывает… Цвет… Маг чуть поморщился. Цвет одежды засферника был настолько насыщенно-черным, словно кроивший его портной использовал для своего изделия полотно первородного Мрака. Черный цвет – цвет грабителей и убийц, цвет виритовых доспехов Вестников, цвет… Плохой, в общем, цвет, скверный… Неудивительно, что многие завсегдатаи трактира прервали свои разговоры, стоило только чужаку возникнуть на пороге. Но для Гилсвери сейчас цвет не имел значения. Он обладал слишком многими знаниями и слишком долгим жизненным опытом, чтобы не понимать, что для чужаков в большинстве случаев цвет не имеет никакого другого значения, кроме эстетического. Вот если бы чужак был местным магиком, прошедшим присвоение Ранга, то тогда цвет его одежд значил бы нечто весьма неприятное для их обладателя…

До Гилсвери внезапно дошло, что внутренним зрением он видит лишь плотную серебристую ауру незнакомца, вернее, ее контур вокруг тела, но не чувствует его самого. Ни эмоций, ни отголосков мыслей. О том, что чужак чувствует, можно было догадываться только по небогатой мимике лица. Гилсвери еще ни разу не доводилось сталкиваться с таким абсолютным видом ментальной защиты. Обычно чем сильнее маг, тем сильнее распространяется эманация его сущности. И невозможно скрыть все бесконечные уровни мозговых и телесных излучений. Крепкий орешек…

Перекинувшись с гостем парой ничего не значащих слов о погоде и вкусовых качествах дронтума, подсотник наконец вспомнил о деле (после недвусмысленного и весьма увесистого тычка затянутого в кожаную перчатку кулака Онни Бельт ему в бок). Лавируя между пустыми столиками, которые завсегдатаи не посмели занять из-за их близости к столику Наместника, Лекс подвел засферника к магу и с почтительной миной на лице оттарабанил: