Свиданий не будет - Фридрих Незнанский

«Гулять так гулять! – подумал-прокомментировал Гордеев, оправдывая потерпевших, а не ту, которую его просили защищать. – Что ж им в июне заниматься любовными состязаниями в калошах и с зонтиками?!»

Недолго думая, жена схватила попавшиеся ей на глаза два ножа и вонзила их в тела возлюбленных. Эта подробность – именно два ножа, а не один – также показалась Гордееву любопытной. Откуда же взялись два ножа рядом в комнате, не в кухне – в спальне, очевидно?

Он спросил сестру. Она не знала. Два ножа – может быть, они закусывали незадолго до прихода жены – или задолго, какая разница, главное, ножи оказались как нарочно наготове, причем один согнулся при ударе о ребро блудливого мужа.

Проведя акт возмездия, жена вызвала милицию и «скорую помощь», и вот теперь эротоманы валяются чуть ли не под капельницами, но в разных палатах, а отомстившая за свою поруганную честь жена, к тому же протрезвевшая, сидит в камере для временно задержанных. И хотя, по словам сестры, милиционеры относятся к ней хорошо – «и уважают», пару лет лишения свободы она очень и очень вполне даже может получить, как просветили ее бывалые люди из тех, с которыми ей теперь приходится общаться.

Дело, несмотря на всю его бытовуху, заинтересовало Гордеева. Он почувствовал, что здесь ему могут открыться какие-то интересные подробности, которые не мог бы и предположить. Если, конечно, это не интриги тех же людей, которые начали роиться вокруг него. Интриги пока непонятные.

– Знаете что, – сказал Гордеев, – к сожалению, я сейчас не могу заняться делом вашей сестры. Обратитесь еще раз к Марине Юлиановне, она посоветует вам другого адвоката. – Он показал язык в телефонную трубку. – Я ей тоже позвоню. Не переживайте. Дело вашей сестры не безнадежно. Тут состояние аффекта, а это смягчающее обстоятельство!

– Но Марина Юлиановна вас рекомендовала, – повторила настойчивая сестра.

– А я и не отказываюсь. Просто сейчас лето, и даже у адвокатов могут быть свои планы, – туманно ответил Юрий Петрович, вновь показав язык телефонной трубке.

Трубка всхлипнула.

– Есть ведь и у адвокатов отпуска, путевки, планы, которые трудно изменить. В конце концов, у нас в юрконсультации все адвокаты – профессионалы своего дела (в этом Гордеев не был убежден, но есть корпоративная солидарность), и вам обязательно помогут. И потом, я всегда могу при необходимости поддержать коллегу. Дайте мне ваш телефон…

Женщина продиктовала номер, по которому Гордеев предположил ее местожительство.

– Сестра у вас тоже в Химках? – спросил звонившую.

– Нет, – не удивившись, ответила она.– Она живет в Сокольниках.

– Хорошо. Попросите Марину Юлиановну, чтобы она подыскала вам еще кого-то.

– А кого бы вы посоветовали?

Фигушки, подумал Гордеев. Никаких советов. Никаких фамилий.

– Трудно сказать. Сейчас лето, как я сказал, отпуска и тому подобное. Да вы не переживайте, – вновь стал успокаивать он, услышав очередной всхлип в трубке. – Думаю, у вашей сестры немало смягчающих обстоятельств, хотя то, что она немного выпила, не очень здорово.

– Но вы понимаете, когда она вызвала милицию, то взяла из бара… ну, домашнего бара в стенке бутылку водки и выпила. Выпила еще..

Гордеев понял, что сейчас откровения сестры покусительницы на убийство окончательно перейдут за опасную черту, к которой при телефонных разговорах даже не следует приближаться.

– Извините, я до сих пор не знаю вашего имени-отчества…

– Клавдия Васильевна.

– Так вот, Клавдия Васильевна, все подробности дела вашей сестры следует обсудить подробно, действительно с адвокатом, а не вот так вот, на бегу, то есть это я бегу. Повторяю – держитесь, сестру при свидании успокойте, а пока все обстоятельно расскажите тому адвокату, которого предложит вам Марина Юлиановна.

Как знать, может, этот звонок был без подвохов. Подвохов со стороны провокаторов с пакетиком. Марина схулиганила. Она вполне могла подсунуть это дело ему именно потому, что уже не раз в минорные периоды их все не кончающегося романа говорила нечто в том духе, что падет блудливый кот Гордеев от руки какого-нибудь мстителя за поруганную честь… Вот пока что и предложила вдуматься в сюжет с мстительницей…

Однако, к сожалению, вдумываться сейчас в эту пикантную историю не приходилось. Господин адвокат еще раз посмотрел на часы и решил пробежать до ближайшего магазина, купить кое-чего к ужину.

Пройдя Пресненским переулком, он вышел на саму Пресню, которая – он так и не мог понять, то ли оставалась Красной, то ли вновь получила старое название – Большая Пресненская.

И вдруг на пороге гастронома Гордеев лицом к лицу столкнулся со стройной большеглазой брюнеткой с большой папкой в руке.

– Инара Альбертовна! – полушутливо воскликнул он, ибо по возрасту брюнетка была ему ровесницей, но выглядела сущей студенткой.

– Юрий кактебятам! – в тон ответила большеглазая. – Куда торопишься?

– Хочу взять баночку-другую джина с тоником и распить с тобой по старой дружбе.

– Не против. Но недолго. Несу работы отца в галерею, – махнула она рукой в сторону Малой Грузинской.

– Выставка?

– Да, есть один проект – картины и графика художников, живущих в горячих точках – Грозный, Таджикистан, Приднестровье… Да где они не горячие?

– А отец все там?

– А куда он поедет? У него там мастерская, сад… Жизнь.

– Понятно. – Гордеев взял джин-тоник и пакетик фисташек. – Может, зайдешь, я тут неподалеку живу, – пригласил Инару.

– Зайду, посмотрю, как адвокаты живут, – пообещала она. – Когда-нибудь потом. Сейчас времени ну вот ни насколько!

Гордеев был знаком с Инарой со студенческих времен. Она окончила Институт стран Азии и Африки при МГУ и знала, кажется, десяток экзотических и полуэкзотических, с точки зрения Гордеева, языков, не считая французского, немецкого и английского. Некогда познакомились они на спектакле университетского театра и с тех пор, встречаясь редко, тем не менее всякий раз испытывали какой-то сердечный подъем, доброе чувство.

– Как жить, Юра? – вздохнула Инара и полезла за сигаретами. – Дни летят, только и вспоминается, как валюсь вечерами без сил на подушку.

– Ну а работа-то хоть есть?

– Работы сейчас хватает – времени слишком мало. Мало мне двадцати четырех часов в сутки – приходится от многих предложений отказываться…

– Всех денег не заработаешь, – меланхолически заметил Гордеев.

– А мне и не надо всех! Мне бы только из своей однокомнатной выбраться и родителей к себе забрать. Вот и все! Но впрочем, сегодняшние цены даже на маленькие квартирки ты знаешь…

– Во всяком случае, я могу оказать тебе юридическую помощь, – грустно сказал Гордеев.

– Окажи мне просто словесную помощь, скажи: ведь то, что я делаю, не просто суета?!

– Ну, Инара, какая же суета, если у тебя и ребенок, и родители!

– Правильно, да только мне кажется, что могла бы заниматься тем, что умею и люблю, без этого жуткого надрыва…

– Но это время такое. Время перемен, как говорят китайцы.

– Да, известный трюизм. Дело не совсем в этом. Все время – какие-то суррогаты. Что-то ненастоящее.

– Но сама-то ты вон какая настоящая!

– Юра, а тебе никогда не хотелось заняться более спокойными делами?..

– Капусту, что ли, на даче сажать?

– Нет, это дело полезное, а я говорю о душеполезных…

– Ты знаешь, я не задумывался особенно. Да и не хочу задумываться. Надо что-то все время делать, по возможности – хорошее, ну вот как ты… А остальное – потомки разберутся. Кстати, если хочешь, и я маленькое хорошее дело сделаю – донесу твою папку.

– Не надо, она не тяжелая. Папа в последнее время и рисовать стал меньше.

– А то давай! К тому же мне было бы приятно пройтись с такой красивой женщиной по улице.

– Вот с этого бы и начинал! А то напустил туману. Ступай по своим делам, я же вижу, что ты, несмотря на твои усилия пофлиртовать, торопишься и через пару минут тебе будет не до меня…

– Инара! Как ты могла!..

– Не ври! Если я тебе действительно понадоблюсь, вот мой телефон. – Она протянула визитную карточку. – Можешь мне дать свою.

– У меня с собой нет. Ты же не захотела заглянуть ко мне… – Гордеев говорил еще что-то, но чувствовал, что действительно ему пора возвращаться к телефону. – Но телефон я ведь могу записать и на твоей карточке. – Будет как пароль. – Он не без труда оторвал глянцевую полоску от визитной карточки Инары и нацарапал – ручку всегда носил в кармане – свой телефон. – Карточка какая красивая, рвать жалко было, но что поделаешь…

– Ладно, – махнула рукой Инара. – Это за счет фирмы. То есть визитка за счет фирмы. Ступай.

Гордеев нахально чмокнул ее в щеку и поспешил домой.

На автоответчике никто не появился, но едва Гордеев начал косметически убирать квартиру, как раздался звонок.

Это была Лида.

Глава 5. ЛЕТАЙТЕ САМОЛЕТАМИ КОМПАНИИ «СИБИРЬ – ЕВРОПА»!