Сочинения. Том 5 - Гален Клавдий

может проявляться кровотечением из артерии в случае ее повреждения. Кроме того, венозная кровь может изливаться в ткани — в этом процессе особую роль играет микрососудистое русло, о существовании которого Эрасистрат высказывался довольно уверенно. Переток крови из вен в артерии может сочетаться с излиянием ее из вен в ткани — это проявляется в значительной вариативности воспалительных процессов и местных кровотечений. У меня возникает ощущение, что в какой-то момент (может быть, в работах не самого Эрасистрата, а кого-то из его учеников) невидимые микрососуды стали ассоциировать с каналами (или порами), по которым перемещаются атомы. Кому-то из читателей это предположение может показаться слишком смелым, однако следует признать удивительную комплиментарность рассуждений Эрасистрата и позднейшего учения врачей-методистов о засорении пор пробками из атомов, вследствие чего ткани приобретают патологическую рыхлость.

Знаменитый александрийский врач — последователь Хрисиппа Книдского. Высказывания Эрасистрата об этой преемственности, приводимые Галеном, позволяют мне утверждать наличие достаточно целостной и последовательной традиции, берущей начало в трудах Хрисиппа Книдского и продолжающейся вплоть до современных Галену врачей-методистов. Она существовала в античной медицине параллельно с гиппократовской и, безусловно, находилась в конкурентных отношениях с последней — слишком разными были основополагающие подходы каждой из этих школ к фундаментальным проблемам методов познания и понимания функций живых тел.

Одним из основных терапевтических методов Эрасистрата, применявшихся в том числе и при лечении острых заболеваний, было наложение давящих повязок (например, в области подмышек и в паху). Гален приводит рассуждения Эрасистрата: «Перевязки под мышками и в паху надо делать не так, как делают некоторые люди, копирующие действия врачей, но не понимающие, что они делают это ради крови, а просто сильно сжимающими конечности повязками. Ведь в перетянутых частях тела задерживается значительное количество крови, подтверждение чему можно наблюдать при растяжении и вскрытии вен, ведь кровь течет значительно обильнее, если часть тела, на которой производится вскрытие вены, перевязана. Если же пациент страдает кровохарканьем или кровавой рвотой, большое количество крови можно задержать в голенях и предплечьях посредством перевязки. В результате, когда кровь оттекает из области груди, кровотечение становится значительно слабее. То же самое пытаются сделать те, кто при кровавой рвоте и кровохарканье рекомендует вскрытие вен. Но гораздо лучше рекомендации Хрисиппа…»[35]

Здесь же Гален передает слова Эрасистрата о Хрисиппе Книдском, также не считавшем венотомию методом выбора: «Хрисипп же, перераспределяя питание между частями тела так, что оно у него уже готово и не должно поступать извне, делает это умно, достойно всяческой похвалы и последовательно»[36].

Аргументация, как видно, из арсенала апологетики натурфилософии атомизма: вещество «разгоняется» по организму равномерно. Разумеется, у меня нет подтвержденных источниками прямых указаний на то, что Хрисипп был, например, учеником Левкиппа (надо помнить, что нам известны лишь приблизительные годы жизни многих известных ученых Античности). Хрисипп вполне мог рассуждать, основываясь на профессиональном опыте, и не связывать свои взгляды с философией атомизма. Судя по всему, и Эрасистрат не считал свои философские симпатии атомистическими (его репутация как перипатетика возникла не случайно). Известно, что первым врачом, осознанно заявившим о себе как приверженце атомистической натурфилософии, был Асклепиад.

Гален для поколений историков науки тоже был «философом-эклектиком», причем это именование имело выраженную негативную коннотацию. Однако наличие в его трудах элементов учений разных философских школ не отменяет того, что подавляющее большинство его доктринальных суждений о теории и практике медицины сформировано под влиянием идей Платона и Аристотеля[37].

Невозможно представить, чтобы врач эпохи Античности, много занимающийся практической клинической работой, постоянно задумывался о классификации своих натурфилософских взглядов и строго соотносил их с тем или иным школьным учением своего времени. Полагаю, что ни Гален, ни Эрасистрат не планировали написать труд, в котором бы классифицировали свои взгляды и мысли. И в наши дни любой крупный ученый-клиницист будет весьма удивлен, если ему предложат описать свой «тип рациональности» или свою «картину мира», например, в монографии по философии науки. Мой совет современным ученым, «все знающим» о том, что думали знаменитые врачи прошлого: предложите подобную задачу кому-либо из современных онкологов или кардиохирургов… Разумеется, я не оспариваю важность этих категорий, а только пытаюсь объяснить, как их следует учитывать при анализе исторической перспективы. Мне неоднократно приходилось спорить с известными историками, считающими вопрос о философских взглядах врачей Античности второстепенным. Напротив, я полагаю его первичным, а взгляд врача на проблемы практики — производным. Но как формулируется это производное? Подобно современной образовательной системе, во времена Эрасистрата и Галена существовали определенная этапность и преемственность образования. Молодой человек вначале учился читать, изучал риторику и философию, что подразумевало получение неких общих представлений об окружающем мире. Происходило это в частной школе, возглавляемой философом, или дома под руководством учителя, опять-таки философа. Узкое профессиональное образование (врач, архитектор, астроном и т. д.) молодой человек получал позднее, также под руководством конкретного наставника, выбирая которого, он исходил из ранее полученного базового образования. Логичным представляется, что юноше, чьи взгляды на мир сформировались в школе, которой руководил философ-платоник, импонировали рассуждения врача — последователя Гиппократа. Представитель каждой медицинской школы учил по-своему, имея отличающийся от представителей других школ взгляд на методы лечения.

Важно понимать, что наилучшим образом методы лечения, по Эрасистрату, воспринимались тем ученым, картина мира которого до поступления в ученики к врачу формировалась в школе, возглавляемой философом-атомистом. Иными словами, осмысленно или инстинктивно практика Хрисиппа и Эрасистрата принимает форму, комплиментарную натурфилософии атомизма: давящие повязки под мышками и в паху представляются Хрисиппу наилучшим способом равномерного распределения веществ внутри тканей, и Эрасистрату — методом задержания крови, «отливающей» из больных органов.

Вторым, после повязок, методом лечения в системе Эрасистрата является диета. Но это не диететика по Гиппократу, главная цель которой — очистить организм, чтобы добиться возвращения оптимального равновесия первоэлементов, сущностей и жидкостей. По мнению Эрасистрата, развитие воспаления, лежащее в основе возникновения многих болезней, имеет внутреннюю причину в виде избытка питательных веществ, поэтому в начале болезни и при появлении воспалений «необходимо прекратить давать больному пищу». Пища, поступающая в организм, превращается в кровь, так что «сосуды наполнятся пищей и воспаление станет еще более сильным» (это уже апология атомизма). Пищу и ткани человеческого организма Эрасистрат понимает как совокупность перемешивающихся субстанций, которые свободно перемещаются внутри тела.

Гален справедливо указывает на то, что безупречные с точки зрения формальной логики рассуждения Эрасистрата являются логической ловушкой, ведь пациент, организм которого поражен серьезным воспалением, слабеет во время болезни, а голодание, предписанное в качестве лечебного средства врачом-методистом, еще больше истощает силы больного. Описывая многочисленные дискуссии с врачами-методистами, Гален показывает, сколь печальным для