Кровь героев - Эндрю Кейт

Шествуя по проходу, принц Федеративного Содружества время от времени кивал, узнавая аристократов, военных и министров, низко кланявшихся ему, когда он проходил мимо. Никакого особого знака внимания чете Карлайлов он не выказал, но ничего удивительного в этом не было. Действительно, с чего бы Виктору Дэвиону выделять их из толпы остальных присутствующих. Несмотря на то что имя Карлайла гремело по всей Внутренней Сфере, Грейсону до сих пор не доводилось бывать на Таркаде, и принца-архонта он тоже прежде не видел.

Однако один из офицеров — женщина, носившая темную форму Легиона, — удостоилась внимания принца. Во всяком случае, если не она сама, то ее семья. Трейси Максвелл Кент была дочерью одного из богатейших дворян Федеративного Содружества, лорда Роднея Кента, совсем недавно принятого в Консультативный Совет принца. Лорд Родней принадлежал к группе известных аристократов. Трейси наконец-таки удалось помириться со своей семьей после многих лет отчуждения, и Карлайл был рад видеть отца и дочь вместе после долгой ссоры. Как видно, чин капитана в прославленном Сером Легионе Смерти оказался вполне приличным даже для Кентов. Когда с затянувшимся разрывом было покончено, Трейси опять стала наследницей всех титулов и собственности семьи Кентов, а это повлечет за собой ее неизбежный отзыв домой, в столицу, чтобы принять все аристократические обязанности, как только она с честью завершит свои дела в Легионе.

«Вот еще один из соратников уходит», — подумал Карлайл, испытывая внезапный приступ ностальгии по тем далеким дням, когда Легион был просто одним из отрядов наемников, пытавшихся завоевать свое место под солнцем. Это вновь напомнило ему о празднике Дня Героев, который он вынужден был пропустить. Время принесло с собой слишком много перемен. Большинства старых товарищей теперь не стало — погибли или ушли в отставку, хотя кое-кто продолжал еще тянуть лямку военной службы. Нынешних офицеров он едва ли знал так хорошо, как тех первых соратников, а большую часть времени теперь приходилось проводить за письменным столом или в официальных поездках типа нынешней, вместо того чтобы вести своего боевого робота в самую гущу схватки.

Принц поднялся на пять ступеней помоста в конце Большого зала и остановился. Под тремя знаменами королевства там стояло два пустых трона: один — слева, под гербом Солнечной Федерации, изображавшим меч в лучах восхода, другой — справа, под гербом Содружества Лиры — сжатый кулак. Между ними располагался стяг с кулаком в лучах восходящего солнца — гербом Федеративного Содружества. После секундного колебания Виктор чопорно поклонился правому трону и занял место на левом, под флагом Солнечной Федерации. По залу пронесся ропот, и не все слова, которые расслышал Карлайл, звучали одобрительно.

Более двух десятилетий оба трона принадлежали принцу Хэнсу Дэвиону и архонтессе Мелиссе Штайнер-Дэвион — родителям Виктора. Эти двое стали архитекторами брачного союза, который в корне изменил баланс сил во Внутренней Сфере и почти положил конец долгому топтанию на месте в деле воссоздания Звездной Лиги. Несмотря на то что чета правила объединенным государством, принц Хэнс и архонтесса Мелисса занимали каждый свой трон, что представляло собой существенный акт в поддержку стабильности и удовлетворяло абмиции сторон. После смерти Хэнса Дэвиона от сердечного приступа четыре года назад Виктор унаследовал отцовскую корону, но продолжал оказывать матери почести как соправителю королевства.

Теперь Мелисса Штайнер-Дэвион погибла, став жертвой наемного убийцы, подложившего в цветы, которые окружали трибуну в мемориальном зале библиотеки, где она должна была выступать, бомбу. С этого трагического момента, произошедшего почти год назад, Виктор лицом к лицу столкнулся с нарастающим политическим кризисом, угрожающим Федеративному Содружеству, поэтому ему следовало использовать любую возможность укрепить свою падающую популярность. До сих пор сама мысль о том, что власть теперь будет автоматически переходить в руки семьи Дэвионов, была неприемлема и ненавистна некоторым лиранцам, в основном аристократии Дома Штайнера, которые никогда полностью не признавали возникшее в результате брака Федеративное Содружество. Поклон Виктора трону его матери должен был символизировать уважение к нему, но, сев под флаг Солнечной Федерации, он явно указал на королевство, которое будет пользоваться приоритетом при его правлении.

«Здесь, в старой столице Дома Штайнера, Виктору следовало занять штайнеровский трон», — подумал Карлайл. В нынешние напряженные времена только один подобный опрометчивый жест мог сильно навредить принцу.

Возможно, если бы здесь присутствовала Катрин — сестра Виктора, то она сумела бы найти способ сгладить промах принца. Будучи выше его ростом и обладая царственной красотой, в которой сочетались одновременно и сила ее бабки, и миловидность матери, ее высочество герцогиня Сарнская, Катрин Штайнер-Дэвион пользовалась большой любовью населения Содружества Лиры и была, несомненно, самой популярной из трех детей Хэнса и Мелиссы. Вероятно, это происходило потому, что Катрин так сильно была похожа на обожаемую народом Мелиссу, или потому, что она, казалось, больше других озабочена судьбой Содружества Лиры.

Но Катрин сегодня здесь не было, и она не могла занять место подле брата в Большом зале. Там, где она, несомненно, демонстрировала бы грацию и шарм, принц Виктор вдруг сделал нетерпеливый жест. Две огромные двери медленно отворились, и в зал вступила пара боевых роботов. Традиция, что лиранский трон охраняют боевые роботы, насчитывала более чем пятисотлетнюю историю, но сегодня появление двух боевых машин заставило многих в толпе разом напрячься. Традиционно эти роботы всегда были «Грифонами», раскрашенными в цвета одного из любимых архонтом гвардейских лиранских полков. Сегодня слева стоял «Мародер», раскрашенный в черное с золотом — цвета первого Кастильского уланского полка, фанатично преданного Федеративному Содружеству. Справа возвышался «Крестоносец», имеющий красное туловище, черные ноги и черную окантовку наемного полка «Келльские Борзые».

«Это еще одна фундаментальная ошибка принца», — подумал Карлайл.

Здесь, на Таркаде, где пролиранские настроения имели самые глубокие корни, подчеркивать альянс между двумя королевствами было для Виктора крайне неосмотрительно.

Главный церемониймейстер дворца заставил шум смолкнуть, сделав еще одно объявление через громкоговоритель:

— Во имя Незавершенной Книги — пусть приблизятся все, у кого есть дело к принцу-архонту. Да придаст власть разделенная мудрости его высочеству в деле сохранения и защиты королевства! — Это повлекло за собой еще больше комментариев. Незавершенная Книга была центральным символом неофициальной государственной религии старой Солнечной Федерации, но в лиранском обществе признания не имела. «Интересно, — гадал Карлайл, — приходило ли когда-нибудь Виктору в голову, сколько чувств доброй половины своих подданных втоптал он в грязь этими вульгарными попытками внедрить чуждую культуру среди таких гордых людей, как лиранцы».

Внимание Карлайла переключилось на первых просителей и подхалимов, приблизившихся к трону.

«Имеет ли кто-то из этих беспечных придворных вертопрахов хотя бы отдаленное представление о событиях, разворачивающихся за узкими рамками их проходящих в заботах о почестях и привилегиях жизней?» — думалось ему. Убийство архонтессы Мелиссы было лишь последним ударом среди целой серии потрясений, приведших Федеративное Содружество к угрозе распада, хотя, казалось бы, никто из этих разряженных придворных не изменился со времени великого правления принца Хэнса.

Загнивание, естественно, длилось в течение многих лет. Началось оно с провала попыток Хэнса Дэвиона объединить Внутреннюю Сферу. Главным препятствием на пути к победе стал извечный соперник Федеративного Содружества — Синдикат Драконов, принадлежавший Дому Куриты. Невзирая на объединенную мощь Домов Дэвиона и Штайнера, успеха достичь так и не удавалось. В результате Синдикат Драконов не только выжил, но и создал серьезную контругрозу, которая вынужденно привела к перемирию и старой патовой ситуации во Внутренней Сфере. Затем на Федеративное Содружество обрушилась ошеломительная череда войн с кланами, очень сильно потрепавших приграничные миры старого Содружества Лиры. Карлайл до сих пор содрогался при одном воспоминании о Судетах, где, сражаясь против кланов, полегло так много воинов его Легиона. Несмотря на то что молниеносная война длилась всего три года, ее последствия, одновременно трагические и серьезные, только подлили масла в огонь недовольства лиранцев слабеющей экономикой Федеративного Содружества и его непомерно раздутой бюрократией.

Теперь архонтесса Мелисса погибла, и это придало импульс лиранскому сепаратистскому движению. Все обстоятельства ее убийства фактически указывали на одного из наиболее известных сепаратистов, подозреваемого в организации преступления. Риан Штайнер — герцог Порримский, кузен принца Виктора, — был человеком хитрым и удачливым, а кроме того, пользовался широкой популярностью среди лиранских диссидентов. Так получилось, что он к тому же считался главным политическим оппонентом существующей власти во всем регионе Острова Скаи, и это доставляло Грейсону Карлайлу Смертоносному немало беспокойства. Еще большая опасность заключалась в том, что Ричард Штайнер — главнокомандующий вооруженными силами Острова Скаи, — кажется, предпочитал выполнять приказы одного лишь Риана, а не своих вышестоящих военачальников из Федеративного Содружества. Планета Гленгарри находилась в самом сердце пограничной области Скаи, и это ставило Легион прямо в центр зарождающегося политического пожара. Действительно, принц Виктор ведь отправил Легион на Гленгарри, предприняв попытку противопоставить сепаратистскому движению лояльные трону силы еще до трагической смерти матери.