Счастье в Апреле - Елена Владимировна Вахненко

дьявольские огоньки, уголки красивых губ подергивались, словно девушка сдерживала порыв улыбнуться. – Наша королева… с нее станется!

Милада слушала своих нелюбимых родственников вполуха, пользуясь редкой возможностью поесть спокойно, без подколов и издевок. Мыслями она была далеко отсюда, причуды королевы ее сейчас интересовали мало… в эту минуту девушка вспоминала письмо, вернее, – записку, доставленную утром почтальоном.

“Дорогая Милада!

Бесконечно рад нашему знакомству… если я Вам когда-нибудь понадоблюсь – дайте знать! Найти меня легко. Я служу при дворе Ее Величества. Ближайшие дни, до Рождества и первую неделю после, буду в Вашем милом городке, позднее весь королевский двор вернется в столицу.

Искренне Ваш, Оливер Вильне”

Такие простые и такие теплые строки! О чем думал он, Оливер Вилье, когда писал их? И кто он такой, какую роль играет при дворе? Вряд ли почетную, если его послали присмотреть елку в лесу… наверное, просто “мальчик на побегушках”.

“Прямо как я… – мрачно подумала Милада, лениво ковыряясь в своей тарелке с тушеным картофелем. – С одной разницей… ему живется куда проще!”

И девушка искоса глянула на своих милых родичей, которые обосновались на другом конце стола и сейчас жарко спорили о чем-то. Милада прислушалась.

–Не понимаю, что тут можно обсуждать? – едко спросил в этот момент Карл, закатывая глаза. – Какая-то бредовая идея коронованного ребенка…

–Что обсуждать?! – взвилась Эстер. – А ты сам не догадываешься?!

Эстер говорила на повышенных тонах, изрядно разозлившись. Раскрасневшаяся, сердитая, она была, тем не менее, красива. И Милада, глядя на старшую сводную сестру в темно-алом домашнем платье, с собранными в изысканный узел черными волосами, невольно позавидовала ее умению всегда и везде, при любых обстоятельствах, сохранять привлекательность. Самой же Миладе вдруг стало стыдно за собственный неухоженный вид: волосы стянуты в простой “хвост”, поверх старого платья для тепла надета видавшая виды вязаная жилетка, на ногах – стоптанные башмаки… конечно, у нее нет возможности дорого одеваться, но Эстер, пожалуй, нашла бы выход и в этой ситуации! И все равно выглядела бы обворожительной…

–Не догадываюсь! – пожал плечами Карл. – Ты уж будь добра, просвети меня!

Кажется, и он начал терять терпение – и Милада его отчасти понимала.

–Золото! – торжественно произнесла Эстер, выпрямляясь на своем стуле. Ее впалые щеки вспыхнули нездоровым лихорадочным румянцем. – Как, по-твоему, тема достойна обсуждения?

На бесконечно долгое мгновение воцарилась звенящая тишина, на фоне которой стали отчетливо слышны малейшие шорохи. Потом Карл рискнул заговорить – по-прежнему саркастично, но все же придав голосу ноту мягкости, словно желая подсластить сестре пилюлю:

–Золото – это прекрасно… но ведь задание Ее Величества выполнить невозможно. Просто невозможно!

–Невозможного не существует! – надменно отрезала Эстер.

Милада фыркнула – пожалуй, слишком громко. Сестра резко обернулась на звук ее голоса, кипя негодованием:

–Тебе смешно, да? Сейчас тебе будет не до смеха!

–Да мне и сейчас не особо весело, – поспешно возразила Милада, проклиная собственную несдержанность, и невольно отъехала вместе со стулом назад.

Эстер подалась к сестре, наклонившись так низко, что грудь ее почти касалась столешницы. Глаза девушки сузились от гнева.

–О нет, веселье еще только ожидается! Как на счет идеи пойти сейчас в лес за подснежниками?

Снова воцарилось молчание, на сей раз еще более оглушительное. Карл изумленно переглянулся с матерью и перевел иронично-сочувствующий взгляд на Миладу. Та побледнела от страха, но изо всех сил старалась держать себя в руках.

–Это шутка, наверное? – нервно рассмеялась она, ослабляя ворот платья. Ей вдруг стало душно, казалось, воздух куда-то исчез из комнаты…

Эстер снова откинулась на спинку стула и, скрестив руки на груди, улыбнулась одними губами – взгляд остался холодным и злым, словно отражая ледяное ненастье за окном.

–Это не шутка! – безапелляционно заявила она. – Иди сейчас же. Немедленно!

–Эстерсита, дорогая… – робко начала София, но дочь не дала ей договорить. Она остановила мать сердитым размашистым жестом, совершенно не походившим на ее обычно изящные и манерные движения.

Карл и вовсе не рискнул заговорить – его сестра выглядела безумной, по-настоящему безумной. И Милада, глядя на это красивое, но сейчас перекошенное злостью лицо, с удивлением осознала, что Эстер ее не просто недолюбливает – она ее ненавидит!

–Чего сидишь?! – с напором продолжала Эстер. – Иди уже!

Милада судорожно вздохнула и постаралась успокоиться. Эстер сошла с ума, это очевидно! Они всегда не ладили, даже пока был жив отец, но в последнее время атмосфера накалилась до предела. Казалось, дочь Софии за что-то взъелась на свою младшую сестру, но вот за что – та понять не могла. По идее, это она, Милада, должна всерьез обидеться на мачеху и прочих родственничков, устроивших ей “райскую” жизнь!

–Эстер, уже вечер, и там метель, – стараясь говорить спокойно, заметила Милада. Руки ее слегка дрожали, и, чтобы скрыть это, девушка вцепилась в край стола.

–Ну и что? – губы Эстер искривила надменная ухмылка. – Ты ведь уже взрослая, да? Так пора приносить хоть какую-то пользу!

Милада едва не задохнулась от возмущения.

–Я приношу пользу! Причем сутки напролет, вашими-то стараниями!

Эстер пропустила эти слова мимо ушей. Прищурившись, она пристально смотрела на младшую сестру, и той сделалось не по себе под этим настойчивым сверлящим взглядом.

–Мне нужно золото, – холодно произнесла Эстер после паузы. – И ты мне его добудешь!

Милада не знала, смеяться ей или кричать. Плакать, как она успела убедиться, было бессмысленно – подобное проявление эмоций будило в ее родственниках не жалость, а брезгливость и какое-то садистское удовольствие. И Эстер, и Карлу как будто нравилось видеть слезы сводной сестры… Поэтому девушка сделала глубокий вдох и сдержанно поинтересовалась:

–Ты и правда хочешь, чтобы я сейчас пошла в лес за мифическими подснежниками?

–Да! – с наслаждением ответила Эстер. Глаза ее вспыхнули злым огнем.

–Ты понимаешь, что я не вернусь оттуда живой?

Черноволосая красотка пренебрежительно передернула плечами:

–Не преувеличивай! Ночь и снег – эка невидаль!

Миладу уже трясло – не от страха, а, скорее, от потрясения и обиды. Она обвела столовую мутным взглядом и дрогнувшим голосом спросила:

–Вы все этого хотите? Никто не скажет ни слова в мою защиту?

Карл смущенно отвел взгляд, София с преувеличенным интересом набросилась на запеканку, притворяясь глухой. Никто из них явно не хотел связываться с истеричной и властной девицей… Зато Эстер торжествовала и даже не думала скрывать широкую довольную улыбку.

–Видишь, дорогая? – ласково обронила она. – Они на моей стороне!

–Они просто тебя боятся! – выкрикнула Милада, вскакивая на ноги. Ее била крупная дрожь и немного тошнило. Она не могла понять, когда успела настолько насолить