Монстры всегда возвращаются! - Лизи Харрисон

– Откашляйся заранее! – пробормотала Кандис краешком губ, алых, как маков цвет. – Мы следующие!

Они продвигались вперед. Влажный воздух вонял сигаретным дымом и маслом пачули. Мелоди, опасаясь приступа астмы, принялась отмахиваться от дыма. Кандис шлепнула ее по руке.

– Ты чего, как будто школьница?

– Но я же и есть…

– Сегодня ты не школьница!

Кандис поправила свои золотистые кудряшки.

– Просто не верится, что Шейн до сих пор тебя не раскусил! – хихикнула Мелоди. – Неужели он и правда думает, будто ты в колледже учишься?

– А почему нет?

– Ну, во-первых, он никогда не встречал тебя в кампусе, – ответила Мелоди. Ей вдруг ужасно захотелось в туалет. И зачем она только выпила ту здоровую банку «Dr Pepper»? Ах, ну да, конечно: она же собиралась вечером сидеть дома и готовиться к контрольной по математике, а вовсе не торчать в очереди в забегаловку, где Кандис назначила свидание своему бойфренду из колледжа.

Кандис выдернула из волос Мелоди оливковое перышко и сунула его себе за ухо.

– Очень удобно, когда ты рядом: всегда под рукой красивые аксессуары! Всякой девушке стоит иметь сестру-сирену, честное слово!

– Лучше бы ты досталась в сестры кому-нибудь другому! – поддела ее Мелоди. – Я совсем не прочь отдохнуть от тебя.

Стоявшая за ними брюнетка в клетчатом фланелевом платье и армейских ботинках внимательно разглядывала Кандис. Мелоди к этому уже привыкла. Гламурная внешность ее сестры вызывала больший ажиотаж, чем библиотечный экземпляр «Сумерек».

Девушка с дредами похлопала Кандис по плечику, осыпанному мерцающими блестками.

– Эй, Барби! До выпускного еще целый месяц.

– Извини, что-что? – растерянно переспросила Кандис.

Сердце у Мелоди отчаянно забилось, как всегда, когда она чувствовала, что сейчас ее будут доставать. Из-за чего на этот раз? Из-за тапок? Из-за пижамных штанов? Из-за нечесаных волос?

– Ты чего, правда думаешь, что тебе удастся миновать Малыша в таком виде? – осведомилась Фланелька.

– Она сбежала с праздничного торта!

(Это Дреды.)

– Нет, прямо с карнавала!

(Фланелька.)

– Не-ет, из коробки «Сиропки»!

(Дреды.)

Фланелька покатилась со смеху.

– А что такое «Сиропка»?

Дреды выпустили из своих тонких губ тонкую струйку дыма и пожали плечами.

– Понятия не имею!

И они расхохотались вместе.

Мелоди была так потрясена, что даже забыла, как ей хочется в туалет. Эти девки смеялись над одеждой ее сестры! А не над ней! В кои-то веки!

Кандис подступила к Дредам вплотную, вторгшись в их личное пространство. Уперла руки в боки, и…

– Следующий! – крикнул Малыш.

И Мелоди потащила Кандис за собой.

Кандис так офигела – впервые в жизни кто-то посмел ее не одобрить, – что даже не нашлась, что сказать.

– Э-э…

Фланелька подалась вперед и шепнула:

– Ну, я, по крайней мере, выгляжу старше двадцати одного года!

Зеленые глаза Кандис снова сверкнули и ожили.

– Ну, а я, по крайней мере, выгляжу младше!

Она выдернула из своего клатча с бусиками визитную карточку и помахала ею перед носом у собеседницы.

– Но ты не переживай! У меня папа – пластический хирург. Если когда-нибудь выиграешь в лотерею, можешь ему позвонить. Он любит сложные случаи!

Мелоди не удержалась от смеха, глядя на ошарашенные физиономии девушек. Да уж, Кандис всегда найдется, что ответить!

– Документы предъявляем!

Кандис выпихнула Мелоди вперед.

«Только бы мой голос подействовал, ах, только бы подействовал!» Если не считать звонка в Южно-Калифорнийский университет (Кандис нужно было дополнительное время на вступительное эссе, а Мелоди нужно было избавиться, наконец, от ее нытья), Мелоди уже несколько месяцев не пользовалась своим волшебным голосом. Управлять судьбами – это и впрямь слишком серьезно. День варенья Клодин многому ее научил. И еще тот случай, когда она заставила официанта из ресторана «Dairy Queen» положить Джексону в мороженое все добавки сразу. Его тогда стошнило жевательным мармеладом, печеньками и крекерами с отрубями прямо на ее новую джинсовую курточку.

Мелоди перевела дух и посмотрела прямо в черные глаза Малыша.

– Вам не нужны наши документы. Нам уже есть двадцать один год. А вот тем девушкам, что стоят за нами, еще нет.

Вышибала заморгал. Подействовало!

Он положил теплую ладонь на спину Мелоди и подтолкнул ее с Кандис навстречу желтым огням.

Кандис взяла Мелоди под руку и стиснула ее ладонь.

– Я же знала, что у тебя все получится!

Мелоди снова ужасно хотелось в туалет, но она все-таки улыбнулась. Не столько потому, что ей удалось попасть в бар, сколько потому, что она, в кои-то веки, не бросалась в глаза.

В затхлом воздухе пахло пивом и несвежим попкорном. Мелоди лихорадочно озиралась в поисках туалета, с нетерпением ожидая, пока глаза, наконец, привыкнут к полумраку.

Вдоль всего помещения тянулась исцарапанная деревянная стойка. За стойкой стоял паренек-азиат, хипстер в черной футболке и мешковатых портках «Dickies». К нему тянулась трехслойная очередь. Высокие столы выглядели как огромные подносы, нагруженные пустыми кружками и кошельками, студенты кружились и подпрыгивали под музыку из альбома «The Cure», которая гремела из динамиков на сцене. Музыку врубили, чтобы заполнить паузу, пока на сцене рассаживалась группа, целиком состоящая из девушек.

Мелоди вспомнила те дни, когда она еще пела, до того, как у нее началась астма. Она тогда выступала перед взрослыми, которые чинно сидели рядами в зрительных залах и благоухали дорогими духами. Интересно, а каково это – петь для сверстников? Мысль быстро превратилась в чувство: у нее закружилась голова, как будто она вот-вот упадет.

– Я пошла искать Шейна. Ты точно нормально доберешься домой? – спросила Кандис, размазывая подводку для глаз, чтобы выглядеть как можно естественнее и сексуальнее.

Мелоди получила права всего шесть дней назад, но она была всецело поглощена тем, чтобы не обмочиться в пижамные штаны, и потому поспешно закивала. Кандис бросила ей ключи от машины и сбежала.

«Наконец-то!»

Тесный туалет с черными стенами был обклеен плакатами и наклейками ее любимых групп: «Foo Fichters», «Pearl Jam», «Nirvana», «Blind Melon», STP… Это выглядело как дань гранжу девяностых. Или, скорее, той мрачной музыке, которую она крутила в солнечном Беверли-Хиллз. Песни для отверженных. Песни для нее…

Моя руки холодной водой без мыла в хлипкой, расшатанной раковине, Мелоди разглядывала свое отражение в треснутом зеркале. Да уж, видок у нее тот еще. Растрепанные черные волосы собраны в неаккуратный хвост, повсюду свисают застрявшие в волосах перышки, зрачки узких серых глаз расширены от кофеина. До Кандис ей далеко, это точно. Впрочем, сегодня это было не так уж важно. На Мелоди как будто никто не обращал внимания. Просто не верилось!

(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});