Папа, мама, я и Сталин - Марк Григорьевич Розовский

смешон. Не Сталин, а пародия на Сталина.

Оба в молодости посидели в тюрьме. Есть такая легенда-анекдот (а может, правда?): Сталин грабил банки, за что и сел на нары, а там ему встретился некий большевик по имени Ладо Кецховели, сказавший юному бандиту:

— Иди к нам. Будешь делать то же самое, но не в банде, а в партии.

Сталин заинтересовался этой партией, ее перспективными идеями, последовал советам старшего товарища и в результате стал генсеком, но на всю жизнь сохранил криминальную закваску, — это следовало иметь в виду умному Черчиллю и честному Рузвельту, когда они встретились много позже батумских налетов с товарищем Сталиным в Ялте, чтобы разделить послевоенный мир. Сталин был «паханом» с чисто уголовной психологией и верой в «жизнь по понятиям».

Гитлер также имел связи с криминальным элементом, любя обсуждать проблемы захвата власти в мюнхенских пивных. В «Майн Кампф» отчетливо виден отпетый мошенник и весьма злобный персонаж с огромными амбициями «человека из подполья».

Оба в юности проявили тягу к творчеству, к искусству. Гитлер что-то такое малевал кистью — какие-то пейзажи в сумерках (теперь их продают на аукционах как бездарные раритеты). Сталин пробовал себя в стихоплетстве.

И знай, — кто пал, как прах, на землю, Кто был когда-то угнетен, Тот станет выше гор великих, Надеждой яркой окрылен.

Если не знать, что это стихи Сталина, можно приговорить их к графоманству — вряд ли слова «землю» и «великих» являются хорошей рифмой. Но если знать, каждая строка полна: первая — темой смерти, вторая — революционным духом, третья — прозрением в собственную биографию, четвертая — светом веры в утопию.

Жаль, конечно, что Сталин стал профессиональным революционером, а не профессиональным поэтом — может, тогда бы мир в 20-м веке был совсем другим?..

Наконец, Гитлер и Сталин — не настоящие фамилии. Оба чудовища взяли псевдонимы, которые получили все-вечную известность. А Шикльгрубер и Джугашвили — кому они всерьез нужны, кому интересны?!

До открытия огня в июне 41-го оба тихо симпатизировали друг другу. При этом Гитлер не боялся Сталина, а Сталин Гитлера трухал. Гитлер Сталина недооценивал, а Сталин Гитлеру хотел понравиться. Какая-то патология. Достаточно перечитать их взаимные телеграммы и тосты-поздравления — бросится в глаза не сухой отштампованный дипломатическим языком текст, а желание показать свои искренние побуждения. «Если уж говорить о наших симпатиях к какой-либо нации, то, конечно, надо говорить о наших симпатиях к нем-нам» — эти слова Сталина знаменательны, но почему-то никогда не цитируются.

Однако то, что казалось лишь словесами, имело в реальности сугубо практичную основу. Сегодня, как это ни печально и удивительно, мы должны сделать вывод: Сталин и Гитлер делали в истории ОБЩЕЕ ДЕЛО. У гестапо и НКВД были сходные функции, иногда их интересы переплетались. И тогда…

15 мая 1937 года Сталин через посла в Праге получает от гитлеровцев долгожданный компромат на маршала Тухачевского. Радостная улыбка наверняка вздернула усы вождя — теперь главного конкурента в военном деле можно было спокойно расстреливать и далее учинить раскрытие жуткого «военного заговора».

Что и было проделано.

Вот только одна неприятность: досье на Тухачевского оказалось полностью сфальсифицировано гитлеровскими секретными службами: были изготовлены множества якобы подлинных писем маршала немецкому командованию и его ответы советскому военачальнику. Есть основания считать, что немцы с удовольствием выполнили заказ НКВД (идея принадлежала Сталину лично, и он провел ее воплощение через агента Скоблина). Ведь у них были свои счеты с Тухачевским, который ЕЩЕ в 1935 году абсолютно точно определил стратегию Гитлера: опубликовал в «Правде» статью, в которой говорилось, что Германия сначала ударит по Франции, чтобы потом осуществить блицкриг против Советского Союза. По сути он предсказал 41-й год. Все сходилось — ведь в «Майн Кампф» Гитлер прямо высказался: «Будущей целью нашей внешней политики явится восточная политика, направленная на приобретение необходимых земель для нашего немецкого народа». Но Сталин, видно, читал внимательно у Гитлера другие страницы — о том, как важно уничтожить евреев, и о том, что евреев уничтожить не только важно, но и нужно.

Вместе с Тухачевским на радость Гитлеру Сталин расстрелял командующего Киевским военным округом Якира, командующего Белорусским военным округом Уборевича и других высоких командиров — Эйдемана, Корка, Путну, Егорова, Фельдмана, Блюхера, Примакова… Арестовал всю военную верхушку страны — 980 человек. Дальше пошли казни, от которых в контексте надвигающейся войны можно сойти с ума.

За два года (1937–1939) Красная армия лишилась:

— 3 маршалов из 5;

— 13 командармов из 15;

— 8 высших чинов флота;

— 50 комкоров из 57;

— 154 комдивов из 186.

Всего репрессии среди армейских работников — сплошь офицеров, в том числе высшего командного состава — достигли в период Большого террора 30 тысяч человек.

Гитлер не мог не ликовать.

Сталин, что называется, «подставлялся», и теперь, говоря тем же блатным языком, возникал вопрос: «кто кого кинет раньше».

Гибель лучших, профессиональных военных кадров в канун войны, инспирированная вождем, которого снедали подозрения о подготовке Тухачевским какого-то переворота, привела к обезглавливанию и без того слабой Красной армии в канун войны. Поэтому мнение о гом, что главным «врагом народа» был Сталин, и никто другой, не подлежит сомнению.

Косвенным доказательством этого сталинского преступления служит тот факт, что те представители военной элиты, которые, будучи сцапанными Ежовым (этот заплечных дел мастер ЛИЧНО участвовал в пытках Тухачевского, оставив следы запекшейся крови на страницах дела), все же сумели выжить в застенках НКВД и вырвались на свободу, во время Отечественной проявили себя на «отлично», сражаясь с фашистскими захватчиками — это К. В. Рокоссовский, К. А. Мерецков, М. П. Магер, К. Н. Галицкий, А. В. Горбатов, В. А. Зайцев… Можно представить себе в этом потенциально героическом ряду и несчастных полководцев, убиенных Сталиным перед войной.

Содействуя Гитлеру — вольно или невольно, — Сталин изменнически укреплял фашизм. Он, между прочим, делал это и раньше, когда сначала превратил Коминтерн в свой придаток, а затем и вовсе разогнал его. Исходя из своих глобальных симпатий нацистам, он еще до прихода Гитлера к власти в 1933 году в течение трех лет навязывал коммунистам Германии свой весьма странный взгляд, согласно которому главными противниками объявлялись вовсе не национал-социалисты, а социал-демократы.

Это вносило раскол и путаницу в коммунистические ряды, чем и помогло Гитлеру взойти к вершине власти в Германии.

«Если национал-социалисты придут в Германии к власти, они займутся исключительно Западом, то есть Францией, так что мы спокойно будем строить социализм». Эти слова Сталина — ошибка, за которую наш народ заплатил жизнями почти в каждой семье.