Тяжесть сияния - Кирилл Григорьев

— Эй, Полинок! — позвал Валька, ловко отбрасывая окурок. — Иди сюда, покурим.

— Я же не курю, Валь, — отчего-то покраснела Настя.

— Тогда просто посидим.

Девочка запомнила только тепло нагретой лавочки, да близость крепкого Соминского плеча. Очнулась она уже дома, в ванной, старательно смывая с рук запекшуюся кровь.

Дальнейшие события Настя тоже запомнила смутно. Приходили какие-то строгие люди, кто-то истерически кричал, на кухне навзрыд плакала мама. Двое в милицейской форме долго мучили девочку вопросами о Вальке. Откуда его знаешь, как и когда встречались, почему так рано шла после школы? Девочка отвечала честно, а когда милиционеры слишком уж напирали, ударялась в плач. Ее мытарства завершились только на второй день.

В то утро мама зашла в комнату и сказала:

— Собирайся дочка, к Вале поедем.

В школьной форме, с заплетенными косичками Настя и поехала. Сумку брать с учебниками не стали. Они долго шли с мамой какими-то полутемными коридорами, а потом оказались в большой белой комнате с металлическим столом по центру. Врач в белом халате строго смерил Настю взглядом.

— А можно ей? — посмотрел он на не менее строгого усатого товарища в хорошем костюме.

— Можно, — кивнул тот.

Тогда врач приподнял белую простыню на столе и пригласил их с мамой подойти.

Так Настя в последний раз встретилась с Валькой.

В память врезалось его мраморно-белое лицо, осунувшееся и совсем на Валькино не похожее. Настя даже усомнилась вдруг — разве ж это красавец — Сомин?

— Он? — коротко спросил усатый мужчина.

Его галстук самым кончиком царапал Валькин подбородок. Мама молча смотрела на Настю, а та даже не поняла сразу, что спрашивают, собственно, ее.

— Так, он? — повторил мужчина.

Мама ее легонько подтолкнула.

— Да, — зачарованно кивнула Настя, не в силах отвести взгляд от галстука.

Мужчина немедленно потерял к ней всякий интерес. Он накинул простыню Сомину на лицо и кивнул маме:

— Вы свободны.

Сразу после этого случая мама и слегла. Проболела она недолго, всего пару месяцев. Тетка все это время жила у них, ухаживала за больной, заботилась о Насте. Как-то вечером, когда по телевизору шло «Что, где, когда» мама позвала дочь к себе. Настя подошла вместе с тетей.

— Ты уж позаботься о ней, — воспаленными глазами глядя на тетку, почти прошептала мама.

— Не беспокойся, — заверила та, стискивая Настину руку.

— Прощай, доча, — простилась мама. — И никогда, слышишь, никогда…

Она замолчала, уставившись незрячими глазами в потолок.

— Пойдем, Насть, — глухо произнесла тетя. — Вот и все, девочка.

А Настя в тот момент упорно ломала голову над вопросом, который бабушка из Норильска задала знатокам. Так и не придя к какому-то решению, она решила, что Александр Друзь уж точно найдет ответ.

Знатоки в тот вечер проиграли, а утром все зеркала в их квартире оказались завешаны большими банными полотенцами.

— Мне в школу надо, — сообщила Настя. — Как же причесываться?

— Сегодня тебе не надо в школу, — странным тоном ответила тетя и, прижав девочку к себе, разрыдалась в голос.

В тринадцать лет заботы об осиротевшей родственнице легли на широкие плечи тети Маши.

А Настя потихоньку привыкла. И к тому, что могла оказаться совершенно в незнакомом месте, и к частой засохшей крови на руках, и к иногда косым тетиным взглядам. Несколько раз она приходила в себя обнаженной рядом с мужчиной, нередко с несколькими. Вначале это пугало Настю, но потом она свыклась и с этим. Потом был Олег, и Настя стала отчаянно бояться, что с ней снова случиться это. По утрам она просыпалась первая, сквозь полуприкрытые ресницы смотрела на пальцы, убеждалась, что маникюр идеален и все ладно, никаких следов крови и в помине нет и блаженно слушала, как Олег сопит рядом. В какой-то момент ей показалось, что вот он — ее будущий супруг…Но отношения становились все сложнее и запутаннее. И после аборта окончательно разладились. Тогда назло Олегу Настя решила выйти замуж. Выйти, как можно скорее и доказать, что не на нем свет клином сошелся. Чисто теоретически, Настя, могла тогда наготовить отвару, пошептать что надо и ребенка в животе нет, как не было. Но она отчаянно не хотела верить в то, что ей придется на это пойти. Не хотела и все тут. Надеялась, что Олег образумится и позовет ее замуж. Надеялась до последнего. А потом решила не рожать — не было никаких сил видеть постоянно перед собой Олегову копию…

Михаил, будущий муж, подсел к ней на автобусной остановке. Лил сильный дождь, а зонта у Насти не оказалось.

— Так и будете сидеть девушка? — невинно поинтересовался Миша после получасового совместного ожидания автобуса, наверное, как раз и смытого этим дождем.

— А что еще делать? — улыбнулась Настя.

— У меня машина в трех метрах стоит, — ткнул пальцем Михаил в темно-синий «Мерседес».

— Тогда что же вы мерзнете?

— Из-за вас, — признался будущий муж.

Он оказался для девушки находкой. Ни по заработку, ни по внешнему лоску и солидности. И отдельная жилплощадь не сыграла для Насти никакой роли. Даже из-за постельных утех, в коих Михаил оказался мастером, он бы никогда не стал ей тем, любимым и единственным.

Просто у Насти ни разу рядом с ним не случилось провала памяти. По истечении года близкого общения девушка приехала к тете Маше с этим сногсшибательным известием.

— Значит, он — твой человек, — потрясенно развела та руками. — Выходи замуж и не о чем не думай.

— Михаил не из наших, — напомнила Настя.

— Ну и что? — пожала плечами сестра Ирина. — Сердцу не прикажешь.

— Да и не люблю я его особенно. Так…. Встречаемся просто….

— Вот и встречайтесь, — облегченно подвела черту под разговором тетя. — Только каждую ночь и в уже семейном ложе.

Свадьба удалась на славу.

Михаил вылез из кожи вон.

Всего было в избытке: и прекрасное дорогое платье с бриллиантовыми обручальными кольцами, и лучший ЗАГС с полупьяными шумными гостями, и отменный ресторан с завораживающей музыкой. И была романтичная первая брачная ночь с шампанским, клубникой и скользкими шелковыми простынями.

А год спустя безоблачной замужней жизни Настя оказалась у Жрицы.

3

Едва не погубившую ее машину несколькими мощными ударами Тень скрутила в бараний рог.

Она смутно представляла, как этот рог выглядит, однако выражение ей нравилось с детства. С их с Настей общего счастливого детства.

Потом, с удовольствием осмотрев изуродованную глыбу металла, она слегка прищелкнула пальцами и обрезки фотографий немедленно превратились в кучку пепла. Излишнее внимание милиции к Олегу ей было совсем не нужно. Внимание будет позже, в особенности патологоанатомов. Прекрасно, вздохнула Тень полной грудью. Как же хорошо быть снова живой! Тело, надо признать, в прекрасной форме. Настя за собой следила, умничка. Диеты, спорт, регулярный секс. Она сделала мне очень достойный подарок.

Эта слабачка, Настенька, наверняка устроила истерическое шоу. Принялась метаться, стараясь получить помощь. У кого, глупая девочка? Кому ты нужна со своими опасными проблемами?

Тетя тебя уже ненавидит. А Жрица, наверное, теперь движется по этому же пути. Что ж, три года назад я для нее от души постаралась.

Теперь, у меня есть время, решила Тень. И, кстати, у меня еще есть Миша. Второй достойный подарок. Страсть зовет!

У нее сладко заныло внизу живота. Три года я ждала этого. Мой прекрасный похотливый мальчик. Что ты поделываешь, родной?

Приближаясь к дому, она сделалась невидимой. Зачем лишние соседские сплетни? Кому они нужны?

Напротив подъезда сосед Витя выгуливал своего ротвейлера. Вернее, это собака выгуливала его: пес бегал кругами, громко оживленно урча, а Витя отрешенно сидел на краю песочницы, сонно пуская в утреннее небо струйки дыма.

Тень остановилась, рассматривая соседа. Мальчик был хорош: широкоплечий, подтянутый, с красивыми правильными чертами лица. Тень вспомнила, кого он ей напомнил из прошлой жизни. Вспомнила и сейчас же ощутила пьянящее возбуждение. Витя был вылитый Валька Сомин. Такой же привлекательный, такой же надменный, такой же… Маленький мужчина с очень твердым, неиспорченным телом.

Соседа спасла собака.

Пес увидел, ощутил ее присутствие, огласив двор злобным заливистым лаем.

Тень отшатнулась, а Витя вздернул голову, недоуменно озираясь.

— Ты что, Ковбой? — буркнул он. — С ума сошел что ли?

Пес бросался к Тени, рычал, отскакивал обратно и снова бросался. Шерсть его стояла дыбом.

Ладно, решила Тень, невольно облизнувшись. Попозже мы обязательно встретимся с мальчиком Витей.

Сделав пас рукой, она больно шлепнула собаку по носу.

Сопровождаемая ее обиженным визгом, зашла в подъезд. Проверила почту в ящике, вызвала лифт. Каждое движение, каждый запах, каждый шорох доставляли ей наслаждение.