Дружина - Олег Артюхов

тайгу на охоту что ли меня зовёте? Не волнуйтесь, всё будет хорошо.

Он укоризненно тряхнул головой, хмыкнул, нырнул в соседнюю комнату, проглотил свою сотку коньяку и подтолкнул меня к выходу.

Через час мы припарковались на площадке перед филиалом. Здесь за несколькими тамбурами и шлюзами в большом контейнере в жидком гелии спал мой Коловрат. Неподалёку стояла крестообразная в плане и полусферическая в объёме установка, в центре которой слегка светился и переливался перламутром шар диаметром полметра.

– Мишень включена, – проговорил с чувством профессор, – сейчас запустят оппозиционный генератор.

Загудели трансформаторы, и разноцветный шар голограммы вдруг замер, будто его приморозили, превратившись в подобие прозрачного ёлочного шара. Мы с профессором и сотрудниками приблизились. В самом центре шара темнела маленькая размером меньше миллиметра чёрная точка.

– Извлечь объект.

Через стёкла двух тамбуров, я увидел, как робот-манипулятор нырнул в ёмкость с жидким гелием, вытащил и мгновенно переместил Коловрат в специальную камеру-термостат.

– Включить режим плавного разогрева.

– Температура поднята до минус ста пятидесяти… до ста… до пятидесяти… до нуля… Загрузить объект в сферу.

Контейнер открылся, манипулятор достал Коловрат и переместил его точно в центр сферы нуль-пространства, отпустил и отъехал в сторону. Внутри мерцающего шара артефакт висел в центре и медленно вращался во всех плоскостях. Подчиняясь внутреннему импульсу, я подошёл и протянул руки к сфере.

– Стой!! Куда?! – завопили сразу несколько человек.

При проникновении внутрь руки испытали лёгкое сопротивление, поверхностную вибрацию и онемение, будто их отлежал. Едва я прикоснулся к холодному Коловрату, как камень в центре артефакта на мгновение потемнел и тут же стал прозрачным. Кривые спицы немного повернулись, заняв иное положение, и в моей голове возник спокойный голос: «Человек, я знаю тебя. Мы можем обмениваться информацией». «Но я о тебе ничего не знаю, как же мы поймём друг друга? Кто ты?». «То, что ты видишь, всего лишь один из моих органов, подобных твоим глазам или ушам. Меня создали 387 тысяч земных циклов назад, как разумную систему с неограниченной базой данных для изучения дикой планеты, сбора информации, и для моделирования и проектирования разных объектов. Создатели назвали меня «МЕ» и построили по рассеянной схеме, установив блоки в узлах силовой решётки планеты. Изначально их было 544, сейчас осталось 396, остальные разрушены в ходе разных катаклизмов. Терминалов, подобных этому, было создано 7583 единицы по числу моих создателей, начавших освоение этой планеты». «Как связаться с твоими создателями?». «Никак. Люди слишком опасны и непредсказуемы. Две тысячи циклов назад мои создатели прекратили общение». «Они ушли?». «Можно сказать и так. Но они присматривают за планетой». «Почему?». «Человечество вышло из-под контроля. Создатели предвидели последствия агрессивных устремлений человечества. Их опасения подтвердились, люди готовы уничтожить и себя, свою цивилизацию и эту живую планету». «Как ты общаешься с создателями?». «Один раз в цикл посылаю отчёт». «Ты недавно общался с нашими информационными системами. Тебя интересует что-то определённое?». «Интересовало всё». «Ты уже отправил отчёт в этом цикле?». «Ещё не время». «Что такое светящиеся шары, которые отзываются на сигнал терминала?». «Это спасательные и боевые модули, которые постоянно находятся в скрытном режиме ожидания либо на низкой орбите, либо в охранной зоне моих узлов. Их осталось около трёх тысяч».

Я вытащил руки из сферы и оглянулся. Все присутствующие смотрели на меня, как на жертву, удачно сбежавшую с плахи.

– Ну?! – Артемьев изнывал от нетерпения. И я рассказал о разговоре с инкомом МЕ.

– Та-а-ак, – задумчиво протянул профессор, и поскрёб подбородок. – Спроси у него, где здесь ближайший узел?

«Ближайший от этой точки блок-узел находится в районе озера Большой Калыгирь». «Как туда попасть?». «Не советую. Блок-узел гарантированно защищён».

– Так, вот оно в чём дело. – Профессор поморщился и начал расхаживать туда-сюда. – Теперь понятно, почему в том районе постоянно шныряют НЛО. И известная история, случившаяся в 1938 году, тоже выглядит в ином свете. В то время геологи искали залежи руды возле озера Большой Калыгирь. Чтобы не тащиться по скальным осыпям, они решили пройти вброд вдоль кромки берега по мелководью. Пока шли по колено в воде, обратили внимание, что вода мертвая, нет в ней ни рыбы, ни мелкой живности, ни водорослей, хотя в озере бушевала живая природа. Потом с воды они увидели вход в пещеру, в которую рискнул зайти геолог Игорь Соловьёв. Через полсотни шагов он вышел в большую полость, в которой в идеально круглом водоёме на ровном каменном выступе он увидел ослепительно светящийся шар. Лишившись от вспышки света зрения, геолог с трудом выбрался наружу, и прозрел только через год. А в районе озера буквально на другой день после этого происшествия произошло землетрясение, завалившее вход в ту пещеру. И, что странно, буквально через неделю в эти воды вернулась живность. А в дальнейшем появилось множество сообщений о вылетающих из озера шарообразных объектах, при приближении которых отключается всякая аппаратура, а аккумуляторы плавятся. Будем готовить туда экспедицию, но тебя, Павел, это не касается. Твоё дело там, – и он ткнул пальцем в небо.

Пока я добирался до дома, меня ни с того, ни с сего охватили воспоминания обо всех моих прошлых приключениях. И вместе с ними пришла печаль о погибших друзьях. Эх, если бы тогда знать, если бы можно было исправить. И ведь не добраться, не дотянуться. Стоп! Почему не дотянуться?! Меня вдруг ошарашила безумная идея. Коль скоро мы научились ходить в прошлое, откуда наш Зверо привёз семью, то не смотаться ли мне сорок первый за Сашкой и Ванькой, и в две тысячи четырнадцатый за Валетом, тоесть за Юрием Карпиным, и забрать их оттуда. Да и Дитриха наверняка можно спасти. Чем дольше я размышлял, тем сильнее эта идея западала мне в голову. Прекрасно понимая, что могу нарушить некую канву событий, я раз за разом пытался отыскать и подвести под мою идею формальную логику.

Вот и дом. Как замечательно, что есть такое чудесное место. Мне вообще хорошо в Лукоморье, а дома ещё лучше. Порой мы не понимаем, что, приходя домой и, закрывая за собой дверь, мы становимся самими собой, меняемся и внешне, и внутренне, отбрасывая всю накопившуюся тяжесть, заботы и неприятности. И дай то бог, чтобы у всех людей их дом стал местом покоя и благополучия. У меня такое место было.

На другой день дежурный из Центра сообщил, что я откомандирован в космодром «Восточный» и на сборы мне даётся целых три часа. Промолчу, что по этому поводу сказала Лара. Простился с родителями и братом. Суровый дед, как всегда, хлопнул меня по плечу и