Пожар Метрополии - Федор Березин

– Господи, товарищ лейтенант, вы еще живы? А мы уж тут опасались…

И пошло-поехало, и ведь почти наверняка кто-то что-нибудь ляпнет. А если и не ляпнет, то кто-то другой цыкнет вовремя на говоруна, и это цыканье никак не ускользнет от неживых, но внимательных микрокамер. И тогда кто-то скрытно анализирующий ситуацию поставит на экране компьютера меточку – «да-нет» – эдакую козявочку-указатель на реакцию крысы, сунутой в лабиринт. И где-то микробно вспыхнет файловая запись о том, кто кому в исследуемой группе симпатизирует и на кого посредством кого или чего можно будет при случае надавить. А так в общем, если отрешиться от анализа, все очень даже весело. Те, кого наблюдаешь, сейчас в здравии, и с кем снова движешься по временному вектору сообща, живы, даже хорохорятся:

– Видали мы этих янки, знаешь где, лейтенант?

Конечно же, он знает. Если только затолкать обратно сразу же возникающую ассоциацию. Воспоминание о том, как…

– Так вот, господин наемник Минаков… Так вас, кажется, кличут? – ухмылялся тогда местный, вполне американский, но белого вида дознаватель. И даже, наверное, не ухмылялся, а так, по наследственной привычке, демонстрировал достояние Америки – ровный белесый оскал.

– Видите ли, товарищ лейтенант Минаков, Герман Всеволодович, мы выяснили, что вместе с вашими сотоварищами вы занимались этнической чисткой угнетенного населения Южной Африки. Вы вполне попадаете под статью Организации Объединенных Наций.

«Понятненько, – рассуждал тогда Герман Всеволодович Минаков, – и на моих показаниях, точнее на наших общих, можно в какой-то мере выработать оправдание для собственной, американской агрессии».

И теперь, покуда они обнимаются и осторожненько – дабы случайно не задеть какой-нибудь привет из Средневековья – хлопают друг друга по спине, кто-то там, за объективом, или чуть погодя, за просмотром записи, выцеливает, в какую область памяти Минакова или того, с кем он обнимается, нанести самый колющий и болезненный удар. Догадливые жертвы знают об этом, но что можно предпринять? Каким образом таракан в прозрачной банке способен спрятать свои усы?

И ведь что еще интересно, точнее пакостно до той степени, что не хочется сразу вспоминать. Оказывается, в процессе своего нахождения под лупой добытчиков секретов, в результате каких-то переотражений стекла, ты сам научился видеть некоторые свои реакции насквозь (здравствуйте, господин Фрейд!). И вот в процессе этого нового знакомства с себе подобными (во всех смыслах) вдруг замечаешь внутри собственного «я» эдакого подленького наблюдателя. Он присматривается к окружающим не просто так. Он ловит поблекшие, маскируемые отметины перенесенных товарищами болей, унижений и чудовищных озарений, когда, внезапно выскакивая из какого-то тумана, напущенного миллиграммом фармакологического чуда, осознаешь, что ты уже выдал нечто архиважное с потрохами. А вокруг самодовольные ухмылочки следователей, такие самодовольные, будто они сами великие алхимики-фармацевты, создавшие в мензурках нужную «сыворотку».

И вот так подноготно присматривая за вновь обретенными друзьями-товарищами, неожиданно замечаешь, что прямо через их добрые, притушенные глаза за тобой наблюдает такая же внимательная химера. Тогда внедрение в коллектив и привыкание к «общежитию» перестает быть так захватывающе радостным. Тем более ведь твою радость тоже фиксируют всевидящие «жучки».

4

Игроки

– Господин президент, я как глава Федерального бюро расследований вынужден признать, что мы абсолютно не предвидели лавинообразное нарастание рассматриваемого процесса. То, что где-то в отдельных городах могут случиться волнения, предусматривалось. Однако то ли по так называемому «закону подлости», то ли в силу причин, на которых я остановлюсь позднее, но первые вспышки произошли именно в тех городах, на которые мы обращали первичное внимание менее всего. Затем, когда мы, говоря по военному, провели новую концентрацию агентов и сил на угрожающих направлениях и, как следствие, ослабили группировку в изначально предполагаемых местах, начались беспорядки и там тоже. Создается ощущение, что все происходящее не есть спонтанный процесс. Это хорошо срежиссированная акция. Покуда мы не ведаем ее конечной цели. Не принимать же за цели лозунги, раздающиеся в тех или иных штатах? Даже если брать их за чистую монету, то все равно на чем же остановиться? Они слишком сильно разнятся между собой. В одних городах, и даже штатах, выкрикивают одно, в других другое. И если бы только так, а то в тех же самых местах распространяются прямо противоположные взгляды. Например, некоторые требуют отделения от США, но здесь же можно встретить и таких, кто просто хотел бы, в рамках тех же Соединенных Штатов, произвести перераспределение федерального бюджета. Мол, центр тратит его не туда, куда надо. Понятно, что всю эту мелочь подавляют агрессивные расистские лозунги. И здесь тоже наблюдаем большой спектр. От подстрекательств солдат и моряков дезертировать из армии, которая вроде бы, по взглядам реакционеров, ведет в Африке войну на уничтожение, до призывов перенести войну сюда, на Американский континент. То есть уничтожить здесь белую расу подчистую и основать САШЧ – Свободные Американские Штаты Черных. Разумеется, на фоне этой пестроты, которая вообще-то выглядит крашенной в один тон, можно все-таки предположить хотя бы одну явную цель.

– Интересно, какую? – спросил внимательно слушающий доклад президент США Ад Буш.

– Самую элементарную, господин президент. Общую дестабилизацию обстановки. Другой вопрос, до какого уровня? Возможно, до того, до коего мы позволим разгореться пожару.

– Господин Талс, а разве мы сейчас контролируем ситуацию? – прищурился человек, прозванный в народе, да и в официальных кругах, Буш Пятый.

– Нет, господин президент, ситуацию мы, разумеется, не контролируем. Но ведь, как я понимаю, потому мы и проводим это совещание в узком кругу, дабы разобраться, на какие меры пойти, чтобы вернуть все на круги своя, правильно?

– Правильно, – кивнул Буш. – А как думаете (это вопрос ко всем, господа!), почему не сработали наши обычные методы контроля ситуации?

– Можно мне? – приподнял руку директор ЦРУ Айзек Уинстан. – Мы тут все свои, можно говорить честно. Господин президент, господа, вы прекрасно понимаете, что в любом что-то значащем государстве власть должна пронизывать своей агентурой всю структуру сверху донизу. Особенно в нашем государстве, которое уже далеко не первое десятилетие лидирует на земном шаре. Так вот, понятно, что давно исчерпали себя проекты простого силового контроля. С усложнением этой самой структуры их время вышло. Понятно, что они не исключаются полностью. Вот, например, сейчас пришло время для силовых акций. Но я отвлекся. Сложный контроль с манипулированием массами включал в себя многие аспекты. Все мы понимаем, что даже проблема наркотиков не решена до конца нами и нашими предшественниками намеренно. Да, это грязноватый метод. Но если бы не все эти многочисленные виды наркотических травок и таблеток, дурманящих мозги некоторым социальным группам, то я вам гарантирую: проблемы, которые мы получили только что, возникли бы лет двадцать, а то и тридцать назад. Люмпенизированные слои населения, не уведенные в сторону получения мгновенных и легкодостижимых удовольствий, – это опасное болото, населенное монстрами. Если не глушить их экспансию подавляющими сознание препаратами, своей животной активностью они опрокинут государство. Тем более мы знаем, что в силу некоторых обстоятельств, и вообще-то не расового, а социального свойства, наркомании подвержены именно «не белые», то есть афроамериканцы и испаноязычные слои…

– Уважаемый директор Центрального разведывательного управления, мы что, тут собрались для решения вопросов мерзопакостных наклонностей человека прямоходящего? – перебил нового докладчика Буш Пятый. – По-моему, речь идет несколько о другом.

– Извиняюсь, господин президент, извиняюсь. Но еще минутку. Я вот что хотел сказать. Государство – это жестко скрепленная обручами бочка. Мы все знали, что рано или поздно старые обручи не выдержат, ведь бочку распирают новые и новые проблемы. Мы даже готовили новый хороший обруч. Тут все свои, все в курсе. Мы вели интенсивную разработку по теме «гипноизлучателей». Вместе с Министерством обороны мы даже разрабатывали спутник для глобального контроля и управления массами. Однако господа ученые, конкретно те, что занимаются биологией и прочей анатомией, нас подвели. Видите ли, психика человека оказалась гораздо более сложным делом, чем казалось поначалу. То есть крайне быстро происходит привыкание и внешний фактор перестает действовать. Нет, нет, господин президент, я тут не собираюсь развивать еще и эту тему. Я просто хочу сказать, что мы…

– Господи, Айзек, – вновь оборвал его глава администрации США. – Вы тут используете наше время для самооправдания? Прекратите. По виноватым будем разбираться после. Мы здесь все в одной лодке. А кто-то неизвестный нам очень сильно ее раскачивает. Я уж так образно – накипело. Все эти лозунги, эти выскочившие откуда-то и терроризирующие города черные и латиноамериканские банды – это все волны. Но ведь кто-то дунул и нагнал их. Вот я, да и все окружающие, хотим знать, кто? Вот сидит министр обороны. У него в распоряжении самая мощная и мобильная армия и флот, но что с ней делать в этих условиях? Куда направить силищу? Вы, господа, вы, – Ад Буш ткнул в церэушника и фэбээровца пальцем, – вы должны были подсказать и направить. Почему все разразилось так внезапно?