Продаётся мир. Недорого! - Михаил Рощин

Постепенно количество входящих в здание уменьшилось, двери запахнулись и, похоже, заперлись изнутри. Гарт взглянул на часы, время только чуть-чуть перевалило за шесть часов вечера. Он еще раз окинул взглядом сидящих внутри оперативников. Все молча следили за ним, ожидая сигнала. Он коротко кивнул, и распахнул заднюю дверь фургона. Выбравшись наружу, они двинулись к зданию.

Тотчас же из соседнего фургона появились бойцы группы поддержки. Все в темной одежде, шлемах-масках и с оружием наперевес. Казалось, эти парни совсем не могут ходить прямо. Чуть склонившись вперёд, пригнул головы и прижав винтовку к груди стволом вниз, они гуськом двинулись к зданию, практически не создавая шума. Первый выход был за ними.

Входная дверь действительно оказалась закрытой изнутри, но после некоторых манипуляций с замком она перестала быть преградой. Бойцы аккуратно, как и положено, проникли в здание и рассредоточились по коридору. Двигаясь скользящей походкой, плавно и тихо, они осматривали каждую открытую дверь, а на закрытые уделяли внимание и осматривали мини-группами по три человека. Двигаясь вдоль коридора они добрались до лестницы на второй этаж и притормозили, ожидая оперативников.

Гарт в составе команды следовали чуть позади. Они заглядывали во все открытые комнаты, и в каждой не было никакой опасности. Но они не были и пустыми.

Везде спали люди. Некоторые на импровизированных кроватях из картона и тряпок, многие же просто на грязном бетонном полу. Дыхание у всех было размеренным, ровным, они погрузились в сон уже несколько минут назад, наркотик сделал своё дело, и теперь разбудить их не получится, пока действие веществ продолжается. Гарт знал, однако, что некоторые могли не проснуться совсем.

Комнаты были забиты под завязку, спящие разве что не лежали прямо в коридорах. Но это был только первый этаж, и что ждёт дальше, покажет время.

Командир группы захвата, убедившись, что оперативники благополучно добрались до лестницы, отдал беззвучную команду, сделав определенный жест рукой. Бойцы почти мгновенно с этим сдвинулись с места, превратившись из застывших восковых фигур в пластичные силуэты, которые начали подниматься по лестнице, не создавая шума и держа под контролем все видимые участки предстоящего пути.

Следующий этаж оказался на поверку таким же: длинный коридор с просветами дверей, ведущих в боковые комнаты. И точно так же, как и несколько минут назад, все они были полны спящих людей, дышащих в унисон.

Когда спит один человек, размеренность его дыхания расслабляет и тоже склоняет ко сну. А когда вокруг раздается одновременное дыхание нескольких десятков человек, этот звук становится настолько сильным, что в тишине невольно начинает давить на уши.

Это похоже на то, как группа солдат марширует по мосту. Если походка их не синхронна, то это просто толпа людей, движущихся вперёд. А когда они одновременно чеканят шаг, совместная сила удара по поверхности моста может привести к его обрушению.

То же самое ощущали и попавшие в это здание бодрствующие оперативники. Шум давил на уши, проникая в мозг, и от этого в голову забирался страх. Он грозил разрушить стройный ход мыслей, и освобождал зарождающуюся внутри панику.

Гарт пересилил себя, и двинулся дальше за бойцами. Они уже достигли следующей лестницы в конце коридора, и двинулись наверх.

На третьем этаже тишина ударила в уши, особенно после предыдущего звукового давления. Казалось, что здесь никого не было, но на самом деле во всех комнатах тоже были люди. Гарт внезапно осознал, почему здесь так тихо. Сон у людей здесь был намного глубже, они почти не дышали, лишь создавая малозаметные движения грудной клеткой, чтобы организм не погиб от гипоксии. Такое действие могли оказывать «синие», когда в процессе их производства добавили слишком много некоторых компонентов. Человек засыпал очень крепко, и в таких случаях зачастую не просыпался.

Когда бойцы достигли последней лестницы, и убедились, что бодрствующих нет, Гарт достал рацию и тихо сообщил о возможных жертвах и запросил бригаду медиков.

Оставался последний этаж, и скоро всё решится. Если там никого не окажется, то операция будет считаться неудачной. Главным в ней было задержать хоть кого-то из организаторов, но вероятность провала была довольно высока.

О спасении спящих думать уже не приходилось. По опыту прошлой работы Гарт знал, что если человек выйдет из сна, то только тогда, когда наркотик закончит своё действие, не раньше. Никакие стимуляторы и физические воздействия не могли прервать такой сон. А учитывая количество спящих на третьем этаже, которых по грубым примеркам было больше полутора сотен, всего в здании могло быть до пятисот человек. И почти наверняка минимум треть из них никогда не вернется к сознательной жизни.

Лестница на четвертый этаж казалась длиннее, чем все предыдущие. Возможно, сказывалось психологическое напряжение, сказать было сложно. Но тянулась она намного дольше. Два пролёта с трудом закончились, хотя бойцы из группы захвата действовали четко и слаженно.

Комнаты проверялись одна за другой, ни один уголок не оставался без внимания. Гарт каждые несколько секунд слышал в наушнике тихое «чисто», когда очередная комната оказалась проверенной и пустой. Бойцы зачистили этаж менее чем за минуту, и рассредоточились по стратегически важным точкам, на случай непредвиденной ситуации.

Гарт поднялся на этаж и двинулся вперёд. Почти посередине коридора его ждал командир группы захвата. Он был расслаблен, опустил оружие и молча смотрел на приближающегося оперативника. Оказалось, что эти парни всё же могут стоять прямо, подняв голову и не целясь ни в кого на протяжении долгого времени.

Он жестом подозвал Гарта, а потом так же молча указал рукой внутрь комнаты.

Там, как и на всём этаже, царила пустота и тишина, за исключением небольших деталей. В пепельнице возле кресла еще слегка дымился окурок дорогой сигареты, не до конца затушенным владельцем.

А чуть в глубине, на старом потёртом столе, лежали остатки нескольких почти разжёванных карандашей.

#######

Пока Гарт рассказывал о событиях прошлый дней, Лина молча его слушала, потягивая воду из маленькой бутылочки. Она всегда носила её с собой, водный режим был для неё важен, особенно по утрам, после пробежки. Они сидели в маленьком кабинете Гарта и разговаривали.

Утро было раннее, но они оба уже прибыли на службу. После проведенного дня в архиве глаза у обоих были сонные и уставшие, несмотря на ночной отдых.

– Я даже не предполагаю, как им удалось скрыться, – продолжал Гарт, потягивая уже остывший кофе, – мы осмотрели план здания и были наготове. Кроме того, я старался максимально ограничить число людей, знавших об этой операции.

Он чуть сбавил громкость.

– Именно тогда я начал подозревать, что кто-то в управлении ведёт двойную игру. Поэтому стараюсь не распространяться о своих действиях. Отчеты по минимуму, ты знаешь.

Она кивнула головой, соглашаясь с напарником. Он был крайне скуп на слова, что в официальный отчетах, что с посторонними людьми. Только с ней он почему-то был разговорчив.

– Это ведь случилось почти год назад, за месяц, как меня перевели в это отделение?

Гарт кивнул.

– Я помню, читала твои отчеты тогда.

Почему-то они сразу начали общаться на «ты», словно не было этой значительной разности в возрасте. Для Гарта это была треть жизни, а для Лины – и вся половина.

Она сделала еще глоток воды, затянувшаяся пауза не казалась напряженной.

– Ты ведь тогда руководил захватом и планировал операцию, так?

Он коротко кивнул, не говоря ни слова.

– А потом тебя сделали крайним, потому что не удалось задержать ни одного подозреваемого, да еще и столько жертв было. Тогда и тебя обвинили, и медиков, которые не спасли людей. Сколько народу тогда погибло?

Гарт склонил голову, но даже не пытался вспоминать. Он точно знал число: «Сто восемнадцать человек».

Казалось, что он до сих пор корит себя за плохо проделанную работу, и всё старается забыть, да не выходит.

– Но ведь ты не виноват, что так получилось. На это есть инструкции, и ты им следовал, разве нет?

– Инструкции? – С горечью повторил Гарт. – Они нужны только бюрократам, которым нужно всё стандартизировать, загнать в рамки. А в нашей работе следовать инструкциям – значит стать болванчиком, который не способен думать. Сделал как написано – молодец, только толку никакого. А чуть в сторону – и виноват, если ничего не получилось. Это очень выгодно тем, кто стоит в тени, понимаешь?

Лина не перебивала, она уже работала некоторое время в этой среде и понимала, что Гарт говорит правду. Это вертелось на языке у многих, но никто не позволял себе произнести такие вещи вслух.