Фабрика героев - Даниэль Дакар

Мэри нравилось учиться в Корпусе. Полное отсутствие свободного времени ее совершенно не беспокоило — гораздо важнее, с ее точки зрения, было выполнить поставленную бабушкой и матерью Альмой задачу и пройти курс как можно скорее. Предупреждение аббатисы она приняла просто как данность: если матушка говорит, что нормально учиться Мэри сможет только до тех пор, пока Советом командует старый о'Киф, значит, так оно и есть. Джастина Монро она зачислила в разряд «плохих людей» еще в самую первую встречу, впоследствии это мнение только закрепилось, и девочка даже не давала себе труда анализировать, почему этот человек опасен для нее. Опасен, и все. Стало быть, чем быстрее она сумеет занять положение, при котором он уже не сможет ей навредить (или сможет, но не слишком), тем лучше. А занять такое положение у нее получится только при условии скорейшего прохождения курса обучения. Все было просто, как расчет вектора перехода, — рассчитать вектор трудно? Да ну вас, тоже мне трудность выдумали! — а значит, надо было учиться. На то, что ей достаются куда более сложные задания, чем однокашникам, Мэри долгое время не обращала внимания. И только когда на пятом курсе сестра Агнесса, осуществлявшая наблюдение за подготовкой девочек старисситовые рудники в поясе астероидов нуждались в самых лучших пилотах), устроила выволочку инструктору но физической подготовке, девочка сообразила, что дело не только в том, что перед лучшими всегда ставятся самые трудные задачи.

— Вы окончательно рехнулись, Фицхыо? — мягкость голоса сестры-тариссийки, без предупреждения явившейся на тренировку, никого не могла обмануть. — Чего вы добиваетесь? Хотите, чтобы Гамильтон сорвалась?

— Эээээ… сестра… не при кадете же! — огромный, не только поджарой фигурой, но и лицом напоминавший волкодава-переростка, инструктор растерянно отступал под гневным взглядом всерьез рассерженной монахини.

— А почему бы, собственно, и не при ней? Речь идет о ее здоровье, между прочим! То я узнаю, что адаптация организма Мэри к воздействию стимуляторов проводится по индивидуальному ускоренному графику, то вы заставляете ее выделывать Бог знает что, да еще и находите это совершенно нормальным!

— Сестра, но мы же должны узнать предел ее возможностей!

— Кто это «мы»? Кто должен, что должен и кому?

— Ну как же вы не понимаете, ведь Гамильтон совершенно уникальна! — инструктор приободрился, решив, что нашел веский аргумент в споре. — Этот кадет может стать гордостью Звездного Корпуса и…

— Она и так уже гордость. А вот если вы ее перетренируете, то она не будет не только гордостью Корпуса, но и пилотом вообще. Заканчивайте это, Фицхыо. Орден заинтересован в пилоте Гамильтон, и если Мэри сорвется, я оторву голову ВАМ. Все ясно? Так, девочка, мыться и спать, немедленно. И не вздумай включать обучающую приставку, это приказ.

Поздним вечером того же дня Фицхыо сидел в комнате, занимаемой Лореной Макдермотт, и злился. Не на кого-то конкретного, а вообще. Тем более что красотка-бухгалтер решительно приняла сторону сестры Агнессы, заявив, что, дескать, они тут все посходили с ума с этими попытками выжать из девчонки Гамильтон все, на что она способна, и что такое любопытство совершенно неуместно и не доведет до добра не только будущего пилота, но и Корпус в целом.

— Ты уж меня послушай, мужик. Угробить ее сейчас — раз плюнуть, это я тебе как пилот говорю. Малейший перекос, чуть-чуть перестараетесь, и организм пойдет вразнос. Она будет чем-то феноменальным, в этом уже сейчас нет никаких сомнений, и нечего валять дурака, форсируя ее сверх меры. Утром мы с Агнессой поговорим со Старшим, пусть накрутит хвосты медикам. А то ведь и впрямь слетит и тогда прости-прощай денежки, уже потраченные на ее обучение. Это я тебе говорю как бухгалтер.

— Уж лучше бы ты говорила, как женщина, — проворчал Фицхыо, отчего сходство с волкодавом сделалось совсем уж отчетливым.

— А как женщина я тебе скажу, что если Гамильтон вылетит из Корпуса, не окончив курс, — форменная рубашка упорхнула куда-то в направлении платяного шкафа, — или вообще погибнет в процессе обучения, эта скотина Монро получит такой подарок, что лучше и не придумаешь, — майка последовала за рубашкой. — Алтея ему не дала, так он на ее дочке решил отыграться, сволочь злопамятная, — левый ботинок плюхнулся на порог санитарного блока. — Мне Агнесса кое-что порассказала на правах старой приятельницы. Думаешь, все эти бесконечные проверки просто так на нас сыплются? — правый ботинок, оскалившись застежками, замер на столике возле кресла, в котором сидел Фицхью, с удовольствием наблюдавший за процессом. — Он же даже не скрывает, что если «это отродье» отчислят, штатские придурки тут же оставят Корпус в покое. Ты что же, так стремишься доставить удовольствие этой поганой крысе?

На хищной, совершенно не приспособленной для выражения положительных эмоций, физиономии Фицхыо вдруг расцвела насмешливо-нежная улыбка. Огромная лапища сгребла Лорену и неожиданно аккуратно переместила на койку.

— Я лучше доставлю удовольствие тебе, лапочка, — хрипло сказал он, откровенно любуясь безукоризненной грудью.

— Это мысль, — рассмеялась Лорена, — но как же душ?

— Потом!

Мэри вышла из шлюза в коридор и недовольно покосилась на подпиравшую стены небольшую толпу. Событие нашли, как же! Хотя, с другой-то стороны, действительно событие. Десятый год обучения только начался, а она сдала сегодня последний экзамен за полный Курс Звездного Корпуса. Ей четырнадцать лет, в кармане ее комбинезона лежит сертификат пилота, торжественно оформленный Старшим Наставником прямо на борту учебного корвета, она доказала всем — и в первую очередь самой себе — что чистота крови не главное… теперь-то уж никто не посмеет назвать ее полукровкой. Впрочем, если хорошенько подумать, так ее не называли уже очень давно, и права сестра Агнесса — нечего цепляться за старые обиды. Хоть на того же Рори О'Нила посмотреть — вон он, в первых рядах, улыбается так широко, что непонятно, как до сих пор не треснула круглая веснушчатая физиономия. Сейчас прыгнет и с хватит. Точно.

— Мэри, это правда? Правда? Ты сдала?

— Сдала. Рори, нет! Немедленно поставь меня па место! Вы чего?! Аааааа! Здесь же по… толки… низ… ки… е-е-еее!

Коннор Фицпатрик с одобрительной улыбкой смотрел на происходящую в коридоре вакханалию. Тяжело пришлось с девчонкой. Чему он, дурак, радовался девять лет назад? Да с ней было труднее, чем с любыми пятью кадетами его взвода, на выбор! Один только характер чего стоит. Независимость и гордость — ладно, все они тут такие, но отчужденность, доходящая до мизантропии замкнутость и полное нежелание завязывать дружбу с однокурсниками… Твердая уверенность в том, что окружающие с трудом ее терпят (что уж там, поначалу так и было)… Острый, как бритва, язык, совершенно не желающий держаться за зубами ни при каких обстоятельствах — доказать любому сверстнику (и не только сверстнику), что он в сравнении с ней неуч, Мэри Гамильтон особого труда не составляло, а желания и так было хоть залейся… Что там дружба, вооруженное перемирие-то установилось далеко не сразу. Сколько драк ему пришлось разнимать курса примерно до третьего! Это уже потом, лет в восемь, когда к гибкости и скорости начала добавляться сила, девчонка стала противником настолько опасным, что ее хотя бы свои оставили в покое, которого она так упорно добивалась. О'Нил еще этот… Ведь как кошка с собакой, пока она ему два зуба не выбила — на курсовых соревнованиях, под приглядом Фицхыо, строго в рамках правил! После этого парень резко ее зауважал. Наставник фыркнул, вспоминая случай, когда трое парней-канониров курсом старше попытались поучить жизни наглую задаваку, да вот беда — не учли, что конопатый увалень, не далее как неделю назад схлопотавший от этой самой задаваки полновесную зуботычину, встанет рядом с ней. А кулаки, в отличие от реакции, у Рори уже тогда были о-го-го. И какое прикажете накладывать дисциплинарное взыскание? А главное — кому и за что? Двум малькам, рядком уложившим противников возле столовой? Трем старшим, которые мало того что пристали к мелочи, так еще и не смогли с этой мелочью справиться? Они тогда с Дунканом Маккарти, наставником пострадавшей троицы, крепко выпили в баре одного из грузовых терминалов базы и решили дело замять. А то в самом деле чушь какая-то получается. Что уж там Маккарти своим втолковал, Коннор не спрашивал. Хватило ему и того, что все его нотации и — что уж греха таить! — ругань разбились о непрошибаемое молчание этой парочки. Да и не так уж он был рассержен по большому-то счету. Гамильтон троих не испугалась (хотя Коннор всерьез сомневался, умеет ли чертова кукла бояться в принципе); О'Нил так и вовсе молодец, за своего товарища вступился. Тем не менее отношение к Мэри большинства оставалось прохладным. Но когда стали формировать пробные экипажи, тут-то и выяснилось, что неприязнь неприязнью, а летать с Гамильтон хотят все. На прямой вопрос Фицпатрика почему, Рори от имени всех двигателистов и канониров взвода заявил, что Гамильтон из любой задницы вытащит, а насчет остальных он вовсе не уверен. Естественно, девчонки-пилоты оскорбились до глубины души, и опять пришлось улаживать конфликт. Еле-еле удалось переориентировать девиц, сделать из раздражающего фактора пример для подражания… Ладно, пролетели. Только не совсем понятно, что дальше-то будет с кадетом Гамильтон. Курс она прошла, блестяще прошла, а что теперь? На Картан? Могут и не принять, мала еще. В монастырь? Вроде логично, но опять же возраст, там ведь придется летать без дураков, от ее умений и хладнокровия люди будут зависеть, не говоря уж о грузах драгоценного тариссита. Да и не растеряет ли она в повседневной рутине то, что все эти годы с таким упорством запихивала в свою, несомненно, светлую голову?