Три сердца - Лара Дивеева (Морская)

о Лили. Бедняжка не виновата, что ее хозяин такой… разбойник.

— Александра, я не собираюсь связываться с Фредериком. Мы не друзья. Ты не понимаешь…

— Прошу тебя, Кентий, сделай это для меня.

— Я не могу забрать из конюшни чужую лошадь.

Критически глянув на дядю, я фыркнула:

— Сможешь, если подделаешь доверенность, как ты подделал письмо из банка после скандала с продажей нелегальных ассигнаций, или когда ты…

— Понял! — вздохнул Кентий и закатил глаза. — Знаешь что, Александра? Я дал тебе плохой совет. Что бы ни случилось, даже если ты будешь в опасности, не обращайся за помощью к Фредерику. Оставайся рядом с гвардейцами и полагайся только на них. Поняла меня, детка? Под панцирем из иронии у тебя бьется слишком нежное и чувствительное сердце, и я не хочу, чтобы Фредерик его растоптал.

— Кентий, я обещаю, что не случится ничего плохого. Король сообщит о размере выкупа, мы соберем деньги и вернем отца домой. А насчет Фредерика не волнуйся — ему нечего мне предложить. Я не обращусь к нему за помощью ни при каких условиях.

Ковыляя обратно к карете, я ощущала на себе воистину убийственный взгляд Фредерика Сареля. Мужчины, который больше не представлял для меня никакого интереса.

***

К глубокой ночи мы добрались до границы Виалии.

— Леди Александра, лошади устали, да и нам хорошо бы отдохнуть, — сказал гвардеец.

— Только недолго, прошу вас. Тронемся в путь засветло.

— Хотел бы я знать, куда ты так спешишь, — буркнул Фредерик, не знавший о причине моего срочного возвращения в Виалию. После многочасовой тряски в повозке он выглядел измученным и злым. Однако откровенничать с ним я не собиралась.

— Завтра начинаются распродажи. Представляешь, там будут новые меха, наряды, драгоценности… столько всего накуплю! — изобразила восторженную улыбку.

— Распродажи? — презрительно повторил Фредерик.

— Критическое время в жизни каждой женщины.

— Пустоголовая, избалованная девица! — Фредерик сказал это достаточно громко, чтобы я услышала, но не слишком, чтобы не привлекать внимания остальных.

— Вор и грубиян! — ответила в тон ему.

Мы прибыли в столицу на следующий день. Передав меня под охрану королевской стражи, гвардейцы повезли Фредерика в тюрьму.

— Ты была достойной соперницей, — сказал он на прощание. Других женщин рядом не было, так что эти слова безусловно предназначались мне.

— А ты — нет, — пробурчала я, не оборачиваясь. Когда через два года я выиграю титул Первой наездницы, он подавится своими насмешками.

Глава 3. Тюрьма — лучшее алиби

Его Величество Элиас VI мерял шагами кабинет. Непослушная копна волос отсвечивала медью с проседью, среди прядей затерялся ободок короны. Глубоко посаженные глаза горели подозрительным огнем. Король Виалии походил на огромного рыжего кота, но считать его покладистым и домашним было бы огромной ошибкой.

— Почему ты не победила в весенних скачках? — потребовал.

Я и понятия не имела, что о моем участии известно самому королю, хотя неспроста гвардейцы приехали за мной прямо на ипподром.

— Я плохо подготовила лошадь, и она сбросила меня, испугавшись магии.

Элиас зашипел сквозь стиснутые зубы.

— Выгораживаешь Сареля?! Я знаю, что он выкинул тебя через аварийку.

— Это случилось после травмы, я бы все равно не выиграла. — Вмешивать короля в наши разборки с Сарелем казалось нечестным.

— Если бы он тебя не выкинул, тебе бы разрешили участвовать в следующем году. Сарель — бесстыжий негодяй, он украл Бунтарское сердце. Раньше он воровал всякие побрякушки, а теперь умыкнул королевский рубин! Алоиса сняла его после бала и положила в сейф. Самый надежный сейф семи королевств! Пока она принимала ванну, Сарель взломал сейф и оставил в нем розу и визитную карточку. Знаешь, что этот негодяй на ней написал?

— «С легким паром, Ваше Величество!» — сказала я одними губами, но Элиас заметил.

— Откуда ты знаешь? — всполошился. — Гвардейцы сказали?

— Нет, Ваше Величество, я просто догадалась.

Подозрительный взгляд короля давил на меня, но я держалась молодцом. Не позволила себе ни толику улыбки, хотя хотелось смеяться в голос. Не поймите меня превратно, я не одобряю поступок Сареля, но есть в этом негоднике некое преступное очарование… о котором лучше не задумываться.

— Сареля казнят. — Король сощурился, проверяя мою реакцию.

— Очень рада, что смогла поспособствовать поимке преступника.

— Я отрублю ему руки. — Элиас гипнотизировал меня, выискивая недозволенную симпатию к вору.

— Это вполне обоснованное наказание.

— И ноги отрублю тоже.

— Вы справедливы и решительны. — Ничего такого Элиас не сделает, мы не дикари и живем согласно законам, но он пытался спровоцировать меня и проверить реакцию.

— Тебе не жалко Сареля?

— На его казни я встану в первый ряд. Сарель выкинул меня из петли Абиньона, несмотря на мои протесты. Как вы думаете, я способна его пожалеть?

На лице Элиаса VI отразилось искреннее удовлетворение. Значит, я прошла испытание.

— Александра, ты седьмая в очередности наследования престола, и это большая ответственность…

Король завел долгую нравоучительную беседу, и мне пришлось изобразить почтение. Умоляла Элиаса перейти к делу и рассказать о судьбе отца, но он не спешил. Сначала хотел проверить, не перешла ли я на сторону его лютого врага Сареля, а теперь журил за невнимание к обязанностям наследницы престола. К сожалению, детей у Элиаса нет.

— Ты самая молодая из наследников престола, из-за этого мы и попали в такую ситуацию.

По спине поползли ледяные мурашки. Мы наконец-то подобрались к заветной теме, и что-то мне говорило, что Плессия потребовала у Виалии отнюдь не деньги и не земли.

— Насчет твоего отца… все плохо, Александра. Мы не сможем ему помочь, и тебе стоит сразу с этим смириться. Его казнят через две недели.

Если Элиас ожидал от меня смирения, то ошибся. Пошатнувшись от услышанного, я решительно поджала губы.

— Не могли бы вы сказать, какие условия выдвинула Плессия?

— Они хотят породниться с Виалией, заполучив наследницу престола. Тебя, Александра.