Убийства в алфавитном порядке - Ежи Эдигей

Сколько их еще будет в таком спокойном и тихом совсем недавно Забегово?!

Штабное совещание

Командированная из Ченстоховы Барбара Шливиньска приехала в Забегово на четвертый день после убийства Адама Делькота. На следующий же день после прибытия в комендатуру милиции она заперлась в выделенной ей комнате и занялась изучением толстых папок дела.

Майор Станислав Зайончковский заглядывал в эту комнату по крайней мере дважды в день. И всегда видел девушку за столом, заваленным бумагами. «Ну, как там дела?» – спрашивал он и каждый раз получал один и тот же ответ: что у нее еще нет сложившегося мнения о сущности таинственных убийств, которые так всполошили жителей Забегово.

Комендант начал терять терпение. Ну на что годится эта девушка, если за четыре дня она не смогла прочесть несколько папок с бумагами! Дело-то совершенно ясное. Единственная проблема в том, каким способом поймать сумасшедшего, прежде чем он совершит очередное убийство.

– Такая твердолобая или наизусть учит? – откровенничал Зайончковский с капитаном Зигмунтом Полещуком. – Недаром у меня были самые худшие предчувствия, когда я узнал, что воеводство повесило нам бабу на шею.

– Подождем, что она сама скажет, – успокаивал капитан слишком вспыльчивого начальника.

Наконец на пятый день Шливиньска доложила коменданту, что закончила знакомство с делом. Майор принял решение немедленно созвать совещание всех офицеров, так как обстоятельства складывались наихудшим образом. В Забегово началась настоящая паника. Между тем воеводская комендатура, которую столько раз просили о помощи, никакой помощи не оказала, но зато сделала милиции Забегово выговор за плохую оперативность, поскольку здесь не предотвратили очередного убийства, хотя можно было предвидеть, что жертвой убийцы окажется человек с фамилией на букву «D». Зайончковский, когда получил этот «сюрприз» из Катовице, ярился так, что даже Зося боялась войти к нему в кабинет.

И вот все собрались у коменданта. Зося принесла кофе, поставила его перед каждым из офицеров и тихо закрыла за собой дверь. Ей было приказано никого не впускать, даже если все загорится.

– Панове, – майор открыл заседание небольшой группы, – не буду вам ничего говорить, вы сами знаете, какая сложилась ситуация в городе и у нас в комендатуре. Должен признать, что люди, проводившие следствие по этому кошмарному делу, сделали буквально все что можно и даже больше, чем было можно. К сожалению, безрезультатно. Следствие не продвинулось ни на шаг, а уже налицо четыре трупа. Каковы ваши предложения?

– Валяй, Бася, – подбодрил Шливиньску капитан Полещук. – У тебя на этот счет свежий взгляд.

«Уже снюхались, уже на „ты“, – мелькнула у майора мысль. – Полещуку достаточно, чтобы была юбка и физиономия чуть получше печного горшка, и он тут же начинает ухлестывать. Вот бабник! А она с ним кокетничает, скалит зубы».

– Почему я? – защищалась Шливиньска. – Я только пятый день в Забегово. Пусть говорят более знающие.

– Ну хорошо, начну я, – сказал Зайончковский. – Мы имеем дело с каким-то сумасшедшим или извращенцем. С человеком, у которого мания убийства. Убивает беспричинно, заботясь только об алфавитном порядке фамилий своих жертв. Именно бессмысленность этих убийств является главным препятствием в его поимке. Отсутствуют всякие основания для убийства именно Делькота, а не Денбицкого, например, или Дедерко. Случайный состав жертв вызывает панику в городе. Признаю, что наша роль, роль милиции, очень трудна. Мы работаем вслепую. Единственный способ поймать преступника – это захватить его на месте преступления. А поскольку, как нам известно, преступник наряду с другими орудиями убийства использует и пистолет, дело представляется совершенно бесперспективным. Даже великолепно организованная засада может не уберечь очередную жертву от смерти и, что не исключено, повлечь за собой смерть кого-то из наших людей.

– И тем не менее мы должны идти этим путем. Я не вижу другого способа, – поддержал капитан Полещук коменданта милиции.

– Безусловно. Кто поступил на службу в милицию, должен быть готов к опасности, даже к смерти. Но самое худшее то, что мы не можем обеспечить стопроцентной безопасности людям, которым грозит нападение маньяка.

– Людям с фамилиями на «Е», – добавил подпоручник Жешотко.

– К счастью, в Забегово только семь человек с такими фамилиями, – пояснил Полещук, – а в соседних гминах едва наберется одиннадцать. Такой горстке мы еще можем обеспечить личную охрану круглые сутки.

– Не семь, а шесть, – поправил Зайончковский. – Час назад мне звонил Эмилианович,[6] дантист, так он до окончания этого дела уезжает из Забегово. Он сказал, что, конечно, каждый человек умрет, но ему, однако, хочется, чтобы с ним это произошло не очень скоро и не из-за бездарности милиции. Меня чуть удар не хватил, но что я мог ему ответить?

– Тем лучше, что шесть. У преступника будет меньше выбор.

– А может, он перейдет к следующим буквам? На «F», пожалуй, фамилий больше, – размышлял вслух подпоручник Жешотко. – И потом, ему необязательно убивать в очередности букв алфавита.

– Нет, обязательно, – энергично возразил майор. – Этот ненормальный не способен к холодному размышлению. Стукнуло ему в голову, что надо убивать в алфавитном порядке, и он так и будет делать. Пока не попадется.

– Дай Бог, чтобы попался, – вздохнул Жешотко.

– Таким образом, – вмешался капитан Полещук, – мы должны, как паук, сплести паутину и ждать, пока наша муха попадет в нее. Уже три дня сыщики ведут тщательное наблюдение за всеми, кто может стать будущей жертвой этого маньяка. Наши люди вооружены и имеют приказ в случае риска применять оружие даже без предупреждения. Охрана организована так, чтобы никто, кроме заинтересованных, о ней не знал.

– Это невозможно, – взял слово поручник Анджей Стефаньский, тот, который в комендатуре занимался вопросами транспорта, а до сих пор сидел молча, прислушиваясь к дискуссии.

– Почему? – удивился Полещук.

– Потому что тут, в Забегово, каждый знает каждого. Слишком маленький городок, чтобы можно было что-то сохранить в тайне. Наших людей независимо от того, ходят ли они в мундирах или же одеты в гражданское, сразу узнают на улице. А преступник – один из жителей нашего городка и наверняка знает, хотя бы в лицо, все офицерские и сержантские кадры. Он будет сидеть тихо и спокойно до тех пор, пока мы не снимем охрану. Мы ведь не можем держать ее бесконечно. А на следующий день хладнокровно убьет очередную жертву.

– По вашему мнению, – майор Зайончковский проявлял все большую нервозность, – нет никакого способа остановить убийства?

– Я этого не говорил, – защищался Стефаньский. – Я только утверждаю, что способ, предложенный капитаном, не даст никакого результата.

– А что вы предлагаете взамен?

– Не знаю, – поручник беспомощно пожал плечами. – Действительно не знаю.

– Может быть, пригласить сыщиков из других городов и воеводства? – подсказал Жешотко. – Мы бы демонстративно сняли наших людей, а те, никому неизвестные, взяли бы охрану на себя, причем тайно даже от наиболее заинтересованных. Это могло бы обмануть преступника, который, почувствовав себя в безопасности, попробовал бы продолжить свою «деятельность».

– Этот способ, может быть, и хорош, но невыполним. Сейчас ситуация как в других городах, так и в воеводстве такова, что мы должны рассчитывать только на собственные силы. Существенную помощь мы можем получить не раньше начала октября.

– К этому времени наш «Икс», – усмехнулся капитан Полещук, – отстреляет половину алфавита.

– Этого не случится, – неожиданно раздался голос поручника Шливиньской.

– Ты думаешь, Бася? – Капитан как бы подчеркивал свое близкое знакомство с красивой девушкой.

– Не думаю, я в этом уверена.

– Может, вы нам подробнее поясните? – Майора разозлила спокойная уверенность девушки.

– Пожалуйста. – Шливиньска от волнения даже слегка раскраснелась. – Постараюсь говорить как можно короче.

– У нас есть время до следующего убийства, – буркнул Стефаньский.

– Прошу прощения за то, что осмеливаюсь критиковать старших по званию, возрасту и опыту, но мне кажется, что в этом деле сделана серьезная ошибка.

– Какая? – вспылил майор, задетый этими словами. Ведь именно он с самого начала руководил следствием.

– Разрабатывалась версия, в соответствии с которой мы имеем дело с сумасшедшим или извращенцем. И в этом направлении шла вся деятельность милиции.

– А как иначе объяснить тот факт, что люди гибнут в алфавитном порядке?

– Если бы я убила майора Зайончковского, – улыбнулась девушка, – следствие пошло бы проторенной дорогой. Оно старалось бы ответить на вопрос, кому может быть выгодно это убийство, кому очень требовалось убрать коменданта милиции из числа живых. А если бы я по очереди убила Уздовского, Войташека, Зайончковского, Жебровского,[7] никто не стал бы изучать причину убийства именно Зайончковского, все начали бы искать невменяемого, сумасшедшего.