Младший сын князя. Том 5 - Георгий Сомхиев

глаза моим людям.

— А вот и наша цель. Хватит ли силёнок, княжич, так открыто выходить против нас? Неужели не хочешь спрятаться за спинами своих защитников⁈ — с вызовом спросила та, которую я посчитал лидером. Судя по голосу, ей примерно за тридцать, но из-за темноты многие детали смазываются, да и сам я без полноценной брони, чтобы пользоваться фильтрами шлема.

— Какая ты разговорчивая. Прибереги силы для допроса,— нахмурился я и моментально атаковал девушку.

Глава 4

Не теряя ни секунды, я создаю два воздушных полумесяца. Один я посылаю прямо в девушку, а второй — по кривой траектории, заранее предполагая, что у девушки есть защита талисмана. Собственно, так и оказывается — ветряные лезвия ломаются об барьер, и наёмница не получает никакого урона. Но это атака служила лишь обманкой.

Девушка пусть немного, но отвлекается на них. Я в свою очередь начинаю сокращать дистанцию. Моей противнице, судя по всему, это только на руку, поскольку она не думает отступать и в ответ посылает в мою сторону магические нити.

Магия кукловодства, значит, причём с очень хорошим контролем, раз она спокойно ими управляется с нескольких десятков метров. В то же время она, в отличие от Старика, который был членом команды моей сестры, делает эти нити острыми как бритва, что я отметил, когда одна из нитей коснулась сталагмита, росшего на пути её атаки. Даже простое касание оставит неприятный порез, причём сквозь одежду.

Я уклоняюсь от её нитей и параллельно этому вношу изменения своей магией в её конструкт, и тем самым вношу корректировки в само плетение, и одновременно с этим создаю щиты-соты. Каждый раз, когда нити попадают по барьеру, то практически не наносят никакого урона. При этом наёмница, судя по всему, вообще не подозревает, что происходит.

— Никак не уймёшься, княжич? — насмехаясь, спросила наёмница, продолжая без остановки посылать магические атаки. — С такими темпами у тебя маны совсем не останется, и твои слуги тебе не помогут.

Я ничего не ответил девушке. Сблизившись с ней, я видел в тусклом свете природных кристаллов её самодовольную улыбку и уверенность в своей победе. В свою очередь я испытывал только злость, которую направлял против девушки.

Наконец-то дистанция между нами сокращается до какого-то десятка метров. Девушка, благодаря этому, с ещё большим натиском атакует меня. Становится сложнее ломать все плетения, но пока что я поспеваю, благодаря тренировкам.

Я делаю вид, что мне становится совсем тяжело, и в момент между новой атакой нитей, создаю конструкт и посылаю в наёмницу десятки ледяных осколков. Она даже не пытается защититься, полностью принимая удар на барьер.

— Бесполезно, княжич, — снова с насмешкой произносит эта говорливая особа, не подозревая, что сейчас происходит.

Её талисман каждый раз создаёт щит ровно в момент удара заклинанием. Зная это, мои осколки врезаются в барьер не все разом, а по очереди, не давая тому упасть. В свою очередь, это позволяет мне сломать активное плетение.

Я чувствую, как циркулируют вокруг ядра все три моих круга маны и как они гонят энергию по моему телу, направляя ту в руки, а дальше в плетения. С третьим кругом маны я теперь способен на большее.

Я полностью концентрируюсь на том, чтобы сломать плетение и одновременно с этим направляю ледяные осколки на противницу, и наконец мои старания увенчаются успехом.

На шестом ледяном осколке я наконец-то ломаю плетение. Седьмой осколок пробивает оболочку щита и заставляет мою противницу поморщиться от потери защиты.

Девушка никак не могла ожидать, что такое простое заклинание могло сломать её защиту. Скорее, полагала, что я собирался использовать талисман, как и она, и поэтому пыталась подгадать момент для контратаки.

Восьмой ледяной осколок попадает ей в плечо. Она вскрикивает от боли и хватается за место ранения, но быстро реагирует на два оставшихся осколка и прикрывается от них нитями. Впрочем, это её всё равно не спасает, поскольку к этому моменту я успеваю достать пистолет и выстрелить ей в ногу.

Я не собирался отказываться от своих слов. Лучше взять одного из них в плен, чтобы облегчить себе задачу в поиске их убежища. Да, сами наёмники могут не выдать информацию даже под пытками, но менталисты из моего рода наверняка справятся с этой задачей.

В этот раз девушка не кричит от боли, а скорее, рычит от обиды. Прикрывая рукой рану, она вновь посылает в мою сторону несколько магических нитей, но это больше похоже на отчаянную атаку, чтобы оттянуть неизбежное. Да и на её лице также читается осознание своего положения и что она переоценила себя.

— Урод! — кричит она мне, на что я позволяю себе ухмыльнуться.

— Не я начал эту войну, — с этими словами я за несколько движений сокращаю расстояние между нами и одним ударом в шею сзади лишаю наёмницу сознания.

В этот момент зародившаяся внутри меня злость стала исчезать. Они не дали мне как следует свыкнуться с мыслью, что когда-то у меня был человек, которого я всей душой любил, и ради кого в том числе нарушил данное мной обещание. Однако с этим поделать я уже ничего не мог. Только жить дальше.

Анна с Тимофеем тем временем заканчивали разбираться со своими противниками. Наёмник в перчатках оказался магом ближнего боя, однако Тимофей в этот раз ему ничем не уступал.

Да, у противника был неплохой контроль маны, однако у Тимофея было преимущество в запасе маны и в самих артефактных перчатках, поэтому очень скоро мой слуга задавил наёмника голой силой. Когда же тот попытался отступить, я пошёл на перехват и не дал ему этого сделать, быстро скрутив и взяв в заложники.

Схожая ситуация произошла и с Анной. Правда, в отличие от Тимофея, девушка без остановки импровизировала с заклинаниями, не давая противнику шанса на передышку. Когда же он понял, что остался один против троих, то попытался удрать, что закончилось, само собой, его взятием в плен.

С одной стороны, это был неплохой «улов», так как даже если с двумя что-то случилось бы, то третьего можно было уже расколоть, но с другой, стало понятно — сколько-то важной информацией они не владеют. Максимум только о местонахождении текущей базы, и то, возможно точных координат они знать не будут.

Этот вывод напрашивался сам собой. Будь иначе и знай они информацию, которая угрожала существованию организации, они сразу же покончили бы с собой, как только появился хоть мнимый