Иту-тай. Путь свободного волка - Андрей Коробейщиков

– Гнида долбаная, – зло прошептал Перов и, сжав зубы, попытался еще раз воззвать к своему спасительному Дару, скрывающемуся в недрах психики. Разбудить его, выплеснуть вовне, обрушить на этого ненавистного мучителя невидимые щупальца своей ауры, сжать, раздавить.

Тщетно. Внутри была пустота. Перов обреченно схватился за грудь скрюченными пальцами, словно пытаясь разорвать ее, вывернуть наизнанку и вытащить оттуда свои разрушительные способности, делающие его грозным оружием уничтожения. Бесполезно. А этот, в темном, все ближе. Лесник растерянно обернулся, но мальчика уже не было рядом. Перов вдруг с предельной ясностью понял, что это финал, и устало опустился на землю, наблюдая за приближением своего кошмара. Внезапно опять пошел дождь. Воздух вокруг замерцал, затуманился, потек. Человек в темном подошел к своей жертве и завис над ней, закрывая собой безграничное, почти высветленное небо. Но Лесник уже не имел сил для испуга, он просто сидел на траве, молча, уставившись в лицо своего убийцы, одна половина которого была белой, а другая почему-то бледно-голубой.

Сознание Лесника сжалось до размеров крохотной точки и теперь безучастно наблюдало за этой ужасающей мистерией. Только откуда-то изнутри пришел щемящий импульс, и какая-то сила стремительно стала подниматься с самого дна внутреннего пространства, захватывая управление над непослушным уже телом. Человек из Мглы обнял его своими сильными руками и прижал к себе, словно блудного сына, как будто пытаясь передавить невидимые тоннели внутри тела, по которым неудержимо рвалось на поверхность этого мира подлинное безумие. Раздался хруст сломанных костей. Жар в голове, вспышка света, судороги, боль…

* * *

Серая «Волга» стремительно въехала на единственную улицу между двумя рядами коттеджей, объединенных одним общим названием – поселок «Лесное», один из самых престижных районов подмосковных новостроек, домов для состоятельных людей. Синие блики проблескового маячка освещали фасады дорогостоящих вилл, принадлежавших влиятельным чиновникам и известным бизнесменам. Скребанув шинами по идеально ровному асфальту, «Волга» резко затормозила перед постом заграждения – «фордом» патрульно-постовой службы. Около автомобиля ППС неподвижно замерли два высоких широкоплечих бойца, одетых в серую камуфлированную форму. Увидев номера подъехавшей машины и мигающий стробоскоп, оба подобрались, вытянулись, поправляя укороченные автоматы, висевшие сбоку.

«Волга» проехала во двор дома, где уже дежурили по периметру здания солдаты полка ППС, стояли машины местного муниципального отдела РОВД, прокуратуры, ФСБ. Из автомобиля вышел невысокий, немолодой уже человек – подполковник Николаев, по прозвищу Эксперт, возглавляющий следственную опергруппу МУРа, спецотдела по расследованию убийств. В соответствии с директивой начальника МУРа, данная опергруппа работала исключительно по делам, имеющим обозначение «ЧП» – «чрезвычайные происшествия». Группа занималась преимущественно такими серьезными проблемами, как терроризм, убийства высокопоставленных или просто известных лиц, чья гибель может вызвать широкий резонанс в массах, а также серийные убийства, которые тоже сильно возмущали общественные круги. В общем, всем тем, за что обычные оперативники не взялись бы ни за какие административные блага. Спецгруппа имела в своем распоряжении не только самые широкие полномочия, но и мощную материально-техническую базу – спецоборудование и современную технику, самых высококвалифицированных медэкспертов, криминалистов, аналитиков, профессиональных оперов. Поэтому появление здесь столь неординарной фигуры было воспринято с энтузиазмом – оперативники всегда с удовольствием делились «глухарями» со своими коллегами или коллегами из сопредельных ведомств.

Подполковник поздоровался с дежурными офицерами, один из которых, капитан из опергруппы РОВД, тут же вкратце обрисовал ему обстановку:

– Сегодня, в 18.32, на пульт дежурного РОВД поступил звонок с сообщением об убийстве. Местные жители обнаружили на окраине леса окровавленное тело мужчины без признаков жизни. Дежурный наряд ППС, проверяющий сообщение, сразу же вызвал опергруппу…

Николаев досадливо поморщился:

– В чем причина вызова нашей группы?

Капитан, молодой широкоплечий парень, смущенно пожал плечами:

– В присутствии понятых была осмотрена квартира погибшего, вернее принадлежащий ему дом. – Капитан кивнул в направлении коттеджа. – Фамилия погибшего – Перов, известный бизнесмен…

– И? – Николаев смотрел на черный прямоугольник разбитого окна, зияющего в доме, ощущая, как нехорошие предчувствия одолевают его все сильнее, коварно шепча на ухо: «Еще… еще…»

– В результате осмотра мы обнаружили еще два трупа со следами насильственной смерти, очевидно охрана. Ну и… – капитан замолчал, подыскивая наиболее удачные выражения, – еще кое-что нашли… Мое начальство посчитало необходимым информировать вас. Ввиду особого характера происшествия, – добавил он поспешно.

– Какого это, особого? – Эксперт удивленно посмотрел на собеседника.

– Вам лучше самому посмотреть, товарищ подполковник…

В доме все было пропитано смертью. Не запахом, а особой некротической энергией, которую могут ощущать лишь некоторые люди в силу своей профессиональной деятельности: прозекторы, солдаты, воевавшие в горячих точках, и опытные оперативники, привыкшие к подобным ощущениям за долгие годы своей работы.

Внешне все выглядело безмятежно: коридор, кухня, шикарный зал с камином, кабинет… Вот только спальня являла собой ужасающее зрелище. Она больше напоминала не жилую комнату, а декорации какого-нибудь психоделического театра. Все стены, с которых были содраны картины и декоративные панно, расписаны уже знакомыми замысловатыми символами, составляющими в целом какой-то жуткий, бьющий по нервам ажурный узор.

Левая стена была расписана синими символами, правая – красными, нанесенными краской, напоминающей кровь. Там, где цветовые поля пересекались, в большой черный круг был вписан огромный бордовый знак – стилизованная свастика и еще какие-то знаки, чуть меньше размером. В углах комнаты в полусидячем положении, подобно атлантам, поддерживающим небо, замерли два трупа, прислоненные к стенам. Рядом лежали, очевидно невостребованные ими, пистолеты. Посередине спальни, на большой полукруглой кровати, в ворохе смятого постельного белья, лежал букет из остро пахнущей травы и мелких голубых цветов.

Николаев медленно втянул носом воздух, разглядывая рисунки на стенах.

– Полынь, – произнес он еле слышно, – Горькая трава неуспокоившихся душ. Поминальный венок.

Подполковник достал из кармана пачку сигарет и, взяв одну, вышел из комнаты, не проронив ни слова.

Еще один… Это уже серьезно – религиозный маньяк, убивающий видных бизнесменов. Паника, ажиотаж, фобии, истерия… Тогда все. Конец. Страх всегда играет на руку тем, кто использует его умело. Этот сеял страх сознательно. Все эти жуткие картины на стенах для того и предназначены. Они деморализуют, ломают волю, подтачивают дух, подобно ржавчине, грызущей металл изнутри. Эти символы сродни визитной карточке, оставляемой убийцей на месте преступления. И если расшифровать их тайный смысл, возможно, удастся прочитать на этой визитке реквизиты ее владельца.

Николаев вышел на улицу, и к нему сразу же подошел представитель фээсбэшной опергруппы:

– Александр Васильевич, забираете дело?

Подполковник хмуро кивнул.

– Да, это наша «серия». Будем сами ее расхлебывать.

Сухопарый майор ФСБ понимающе улыбнулся и развел руками:

– Баба с возу…

Было видно, что он испытывает явное облегчение в связи с подобным исходом инцидента. В это время в ворота вкатился, неслышно шелестя мотором, бордовый «понтиак» – изящный микроавтобус с тонированными стеклами.

– Ваши? – Фээсбэшник кивнул на автобус, ему явно не терпелось покинуть этот зловещий дом и вернуться в отдел.

– Мои, – пробормотал Николаев и, повернувшись, опять пошел в здание. Из «понтиака» стремительно выходили хмурые люди, деловитые, собранные, знающие цену убегающим минутам. В руках – массивные кейсы, футляры, видеокамеры, штативы…

Николаев на ступенях дома кивнул капитану, стоявшему неподалеку.

– Распорядитесь, чтобы остался только пост ППС, выполняющий заградительные функции. Все остальные свободны. Посторонних – за оцепрайон. Все материалы, протоколы предварительного осмотра, опрос свидетелей, фото– и видеоматериалы я попрошу передать нашим сотрудникам.

В доме уже велась активная оперативная деятельность. Эксперты разворачивали экспресс-лаборатории и другую спецтехнику, на которую с уважением и неким оттенком зависти смотрели сотрудники из смежных ведомств, покидающие место происшествия.