Бездонные пещеры - Кейт Форсит

— Но разве они не могут дышать под водой, как рыбы? — удивился герцог Глениглз. — Ведь у них есть жабры.

— Да, есть, — медленно ответила Изабо, — но не как у рыб. — Они могут дышать под водой не больше пяти-десяти минут. Потом им необходимо подняться на поверхность, чтобы глотнуть воздуха. Именно поэтому Йедды могут топить их, усыпляя своими песнями.

— Значит, если мы не дадим им выйти на берег, чтобы поспать, они не смогут отдыхать, — задумчиво протянул герцог Глениглз. — Тогда они просто утонут?

— Это не так-то просто, — сказал герцог Лохслейн. — Побережье очень протяженное, а деревушки разбросаны очень редко, и между ними большое расстояние. Хотя они действительно предпочитают выходить на берег в тихих бухтах, бывали случаи, когда они взбирались по очень крутым скалам и нападали на нас с тыла.

— Это были воины, — возразила Изабо, — а не женщины с детьми. Воины нападали на вас для того, чтобы устроить безопасное место для отдыха детей, которые в это время еще очень маленькие.

— Тем не менее, — не сдавался герцог Глениглз, — если мы сможем не дать им выйти на берег, то значительно ослабим их, и, возможно, это поможет нам нанести им поражение в бою. С каждым фэйргом, утонувшим от усталости, число тех, кто будет сражаться позже, будет на одного меньше.

— Но с ними же дети... — потрясенно сказала Изабо. Солдаты не обратили на нее внимания, с энтузиазмом подхватив идею герцога Глениглза.

— Мы учредим береговой дозор, — решительно сказал Лахлан после того, как идею всесторонне обсудили. — Нужно подготовить маяк на каждом мысе и послать туда людей. При первых же признаках фэйргов маяки должны загораться, предупреждая жителей деревень. Потом, когда фэйрги попытаются выйти на берег, чтобы отдохнуть, их будут отгонять огнем и мечом. Идея с неводами неплоха, когда они пытаются подняться по реке, что, как мы все знаем, они делают не так уж редко. Суть в том, чтобы не терять людей, пытаясь сражаться с ними, а выматывать их и замедлять их продвижение, чтобы у нас было больше времени добраться до Каррига. Если нам удастся попасть в Карриг раньше них, то мы сможем сами выбирать поля битвы. Мы сможем защитить от них все гавани и расставить наших солдат на вершине каждого утеса и в каждой бухте.

Мак-Синн закричал восторженное «ура». Лахлан хмуро уткнулся в своей пергамент, что-то бормоча себе под нос в попытках выяснить, сколько времени ему понадобится, чтобы мобилизовать армию и выступить на Карриг. В конце концов он с проклятием отшвырнул карандаш и велел Айену заняться этим вместо него.

— Видит Эйя, я никогда не был особенно силен в математике! — воскликнул он.

— Я готова подтвердить это, — с улыбкой сказала Мегэн, когда Айен начал подсчитывать, за сколько месяцев им удастся собрать армию, снабдить ее провизией и отправить в поход.

— Ну, после того, как мы с-соберем армию и выступим на К-карриг... даже если мы б-будем делать двадцать миль в день, то не можем оказаться там раньше Самайна, и это еще не учитывая никаких з-задержек, — сказал Айен наконец.

Лахлан нахмурился.

— Мы должны нанести удар быстрее! — воскликнул он. — Должен быть какой-то способ переправить солдат в Карриг до осени. Мы должны захватить их врасплох.

— Вот бы нам удалось отбить Башню Сирен, чтобы к тому времени, когда они вернутся, мы уже были бы в наиболее выгодном положении! — воскликнул Мак-Синн, сверкая глазами цвета морской волны.

Изабо нахмурилась.

— Остров Богов — самое священное место для всех фэйргов, — возразила она. — Даже в разгар летних месяцев его никогда не оставляют без охраны.

Линли Мак-Синн уставился на нее.

— И тем не менее нам придется как-то отбить его, — сказал он.

— Но неужели вы не понимаете, что фэйрги ни за что не позволят вам ступить в Бездонные Пещеры? Это самое страшное святотатство, какое только можно придумать. Именно поэтому они так безжалостно и несгибаемо сражаются с нами. Они верят, что все их боги родились в этих пещерах, что это исток всего священного и божественного. Пока вы пытаетесь вернуть себе Остров Богов, они ни за что не покорятся вам.

Линли пожал плечами. Его лицо окаменело, точно высеченное из гранита.

— Ну, когда они все погибнут, им будет уже все равно.

Изабо побледнела, как полотно.

— Значит, вы собираетесь перебить их всех до единого? Даже женщин и детей?

Она обернулась к Лахлану.

— Значит, вот каков твой план? Убить всех? Стереть их с лица земли? Неужели ты не видел, что у них такая же красная кровь, как и у нас? Может, они и морские жители, но они дышат воздухом, занимаются любовью, растят детей и поклоняются силам природы, точно так же, как и все мы. — У нее сорвался голос.

Лахлан крепко сжал скипетр. Его лицо было обеспокоенным.

Изабо поднялась на ноги, переведя взгляд с него на Мегэн.

— В прошлом году ты говорил, что у нас никогда не будет сколько-нибудь продолжительного мира, если мы не достигнем согласия с фэйргами, пока мы не научимся прощать и понимать друг друга. Когда ты сказал это, я подумала, что ты наконец-то стал ри, настоящим ри, каким, должно быть, был Эйдан Белочубый. Я подумала, какой же ты мудрый, и какой смелый. Неужели я ошиблась?

Лахлан прямо встретил ее гневный взгляд. Его губы искривились.

— Надеюсь, что нет, — ответил он. — Но это не я затеял эту войну, Изабо, ты же знаешь это. Я посылал парламентеров, пытался вести с ними переговоры, я предлагал заключить что-то вроде соглашения, и не только я, но и мой отец, и дед. Ты видела, каков был их ответ!

Изабо какой-то миг молчала.

— Но ты ведь хочешь убить их всех? — спросила она наконец, уже чуть тише. — Мак-Синн зациклился на том, чтобы отбить Остров Богов, а я говорю тебе, что единственный способ для людей снова вступить в Бездонные Пещеры — через трупы всех фэйргов до единого. Твоя цель уничтожение целой расы или мир для всей страны?

Лахлан обеспокоенно заерзал. Когда он наконец заговорил, его голос был очень мягким.

— Ты права, Изабо. Мы отправляемся на эту войну не для того, чтобы раз и навсегда изничтожить фэйргов, мы идем на нее потому, что надеемся найти какой-то способ добиться продолжительного мира.

Линли Мак-Синн застонал и ударил себя по лбу кулаком.

— Вы все здесь что, совсем спятили?

Изабо обернулась к нему.

— Надеюсь, что все остальные сочтут это проявлением добросердечия, а не слабоумия! — воскликнула она. — Почему вы такой черствый? Неужели вы не понимаете, что фэйрги способны чувствовать горе, гнев и любовь, точно так же, как и мы?

Он хрипло рассмеялся.

— Что ты можешь знать, глупая девчонка? Ты ведь не была с нами, когда фэйрги напали на нас среди ночи, убивая всех на своем пути и заставив нас бежать в лютый холод лишь в том, что на нас было. Ты не видела, как моя жена и мой первенец погибли с фэйргийскими трезубцами в груди, и как моя дочь умерла в дороге от голода и холода!

(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});