Война (СИ) - Тимур Машуков

и звонким голосом, слегка подрагивающим от волнения начал:

— Слышали ли вы, Алексей Александрович, об уральских легендах? Мы с моими товарищами свели воедино все рассказы очевидцев и исторические записи, и вот какая картина вырисовывается…

Обещанные пять минут обернулись двумя часами интереснейшей беседы. Слушая сбивчивые пояснения Саввы о том, как ему и его друзьям удалось связать между собой разрозненные факты и многочисленные легенды, я радовался, что такие люди служат империи. Даже на мой непросвещенный взгляд, раскопанные ребятами сведения нуждались в тщательной проверке на месте.

— В общем, так… — подытожил я наш разговор, — … Предлагаю вам, Савва, немедля начинать подготовку к экспедиции на Урал. Подбирайте людей, прорабатывайте маршрут, припасы, необходимое оборудование — о средствах не беспокойтесь…

Говоря все это, я уже дописывал записку для Николая Андреевича, в которой сообщал, что считаю это направление исследований весьма важным и отмечал, что собираюсь лично финансировать экспедицию и следить за ее результатами.

Учитывая все, о чем поведал мне Савва, можно было предположить, что уральские горы скрывают какую-то тайну. После открытия, сделанного в Чегемском ущелье, я был готов верить в то, что далеко не все загадки Земли раскрыты учеными и магами. Временные аномалии, деревья, растущие не вверх, а вбок, словно придавливаемые невидимой рукой, частое появление шаровых молний в определённых местах хребта Таганай, странные люди, о которых упоминается чуть ли не в каждом селении у подножья гор… В моем времени бы обязательно заговорили о параллельных мирах или инопланетных пришествиях. А что можно было думать тут? Делать поспешные выводы не хотелось, но моя интуиция буквально вопила, что результаты экспедиции будут ошеломительными. И на какой-то миг я испытал острое чувство зависти к молодым подопечным Нарышкина. У них впереди была дорога, полная волнующих приключений, придорожные трактиры и палатки, посиделки у костра под бесконечным звездным небом, свершения и открытия… А мне оставались лишь стены этого кабинета — сегодня, завтра, через месяц…

***

Я мучительно застонал и чувствительно стукнул кулаками по столу. Салтыков подпрыгнул от неожиданности, раскрыл рот, но все же промолчал. И правильно — если бы он в очередной раз предложил позвать лекаря, я не мог бы ручаться за себя. Втянув воздух сквозь сжатые зубы, я медленно выдохнул. Затем поинтересовался:

— Есть ли шанс, что вести о гибели экспедиции ошибочны? Кто вообще сообщил вам об этом?

Тот пожал плечами и виновато опустил глаза:

— Сомневаюсь, Ваше Величество. В живых остался один из проводников. Сейчас с ним работают лучшие лекари. Психика несчастного ощутимо пострадала, но из всех его сумбурных рассказов ясно одно — никто из ребят не вернулся из той самой пещеры…

Глава 5

Глава 5

Несмотря на всю спешку и бюджет, ограниченный лишь совестливостью и душевным благородством юных исследователей, подготовка к экспедиции затянулась на добрых три недели. Лето давно уж перевалило за половину, и темное время суток злорадно откусывало минуту за минутой у своего антипода, все раньше и раньше воцаряясь на улицах столицы. И в череде ясных, солнечных дней все чаще проскальзывали пасмурные, напоминая, что дождливая, депрессивная осень — подруга поэтов да несчастных влюбленных — уже не за горами… А те самые горы уже снились ночами дружной троице, манили несметными богатствами, духовными, конечно, хотя и от материальных вряд ли бы кто-то отказался.

Наконец, маршрут был разработан, состав участников утвержден, последние инструкции от вышестоящих чинов получены и благополучно пропущены мимо ушей. Не желая делиться предполагаемыми открытиями с другими, Савва непременным условием поставил то, что кроме него, Миши и Элен, от Департамента магических исследований больше никто в поездке участвовать не будет. И если бы не явное покровительство императора, отчего-то сразу и безоговорочно поверившего как в радужные планы молодёжи, так и в их способность воплотить эти планы в жизнь, оттеснили бы юных выскочек уже на второй план, а то и подалее… Сейчас же опытным исследователям оставалось лишь скрежетать зубами, понимая, сколько средств и перспектив проходят мимо.

Большим подспорьем для будущих путешественников стало участие в намечающемся предприятии друга и компаньона дядьки Михаила. Сухощавый и жилистый, Степан Егорыч, казалось, обладал чудесной способностью быть в нескольких местах сразу. Вот только он заключал выгодный контракт на поставку провианта для экспедиции, как уже довольный, правил телегой, на которой громоздились тюки с необходимой походной одеждой, теплыми одеялами и тысячью мелочей, о которых легко позабыть в тепличных городских условиях, но отсутствие которых может изрядно затруднить любое путешествие. И неотступной тенью следовала за Егорычем Элен, придирчиво проверяя каждую покупку. Рано лишившаяся матери, девушка все своё детство провела бок о бок с отцом в военных походах. Посему считала себя докой в организации быта в полевых условиях. И хотя она не признавалась в том даже самой себе, но её изрядно грела самодовольная мысль о том, что в этом походе ей предстоит быть единственной представительницей прекрасной половины человечества. В её не на шутку разыгравшемся воображении она уже становилась для её сотоварищей этаким ангелом-хранителем, что и сытную кашу на костре сварит, и ловко перевяжет раны, и найдет нужные слова утешения для упавших духом. И конечно, в её смутных, но играющих яркими красками мечтаниях её за это превозносили, боготворили и всячески восхваляли, поднимая на пьедестал невиданной высоты… Поэтому неожиданное предложение императора включить в состав группы двух девушек из числа дворцовой охраны стало для неё громом с ясного неба. Понимая, что это предложение не из тех, от которых можно отмахнуться, Элен, насупившись, с горьким разочарованием разглядывала протеже Алексея Александровича. Статные, уверенные в себе девицы, отличавшиеся миловидной внешностью и идеальными пропорциями, сразу вызвали в ней неприязнь, причины которой Элен спешно выдумывала на ходу, не желая признавать истины. Мол, вряд ли они готовы к предстоящим трудностям после роскоши и неги дворцовой жизни, и ничегошеньки не смыслят в теории магии, и вообще, явно станут обузой для экспедиции… Все это девушка с негодованием высказывала Савве и Михаилу, нервно расхаживая по аллеям Императорского парка.

— А мне кажется, что они великолепно развиты физически… — глубокомысленно заметил Михаил и тут же расплатился за свою неосмотрительность. Его подруга резко остановилась и возмущенно уставилась на него снизу вверх, сверля парня гневным взглядом:

— Значит, великолепно? По-онятно, куда ты там смотрел! Ну конечно, куда уж тут… А я-то думала… Эх, ты! Предатель!

— Да я-то чего? — забормотал Миша, чувствуя, что ляпнул лишнего, но не понимая, каким образом все исправить, — Я же о том, что они — стражницы, а значит, вовсе