Пропасть, чтобы вернуться - Светлана Дениженко

— К-куда? — удивилась Хельга, — К-кому? А где он живет? А они что, правда, бывают? — врожденное любопытство помогло освободиться девочке от слез.

Грейс улыбнулась одними уголками губ и, взяв Хельгу за руку, тихо сказала:

— Успокоилась? Ну, вот и хорошо. Я все тебе расскажу, но не сейчас, а когда ты приведешь себя в порядок и выйдешь к завтраку. Негоже будущей владычице морской, разгуливать по дому в ночной рубахе, и смущать таким видом моих верных слуг.

За завтраком Хельга совсем уже успокоилась. Она поедала румяные блины с малиновым вареньем и запивала их теплыми сливками (из красивой расписной чашки) с явным удовольствием и хорошим аппетитом. Тетушка рассказывала ей одну небылицу за другой, сама же едва притрагивалась к еде.

— Дитя мое, хочешь погулять в саду? — поинтересовалась она через некоторое время, заметив, что девочка уже наелась.

— Да, тетушка.

— Вот и славно. Идем, — волшебница, будто порыв ветра, встала из-за стола и, сдержанно поблагодарив Гела, выскользнула за дверь.

Хельга едва успела за ней и догнала тетю уже у ворот возле высокого забора, за которым и располагался сад.

На заднем дворе неприметного дома волшебницы, он казался слишком ярким, будто нарисованным на сером холсте сочными красками невероятно талантливого художника. Но пчелы и шмели, что кружили вокруг, собирая ароматный нектар, подсказали девочке, что сад настоящий.

Голова у Хельги закружилась от нахлынувшего вдруг великолепия. Каких только здесь не было цветов: тюльпаны и лилии, розы и пионы, белые гвоздики и орхидеи (ухоженные и благоухающие), а еще тут были высокие цветы со множеством соцветий, выстроенных друг над другом, словно кольца в цепи, держащей колодезное ведро.

Хельга часто сопровождала мать к колодцу, когда они ходили за водой и даже сама крутила колесо, на которое заворачивается цепь, поднимая полнехонькое ведро с вкусной и очень холодной водой. В водопроводе текла совсем другая.

— Это гладиолусы, — произнесла Грейс, заметив заинтересованность Хельги. — Из них появляются самые расторопные слуги. Ты их видела вчера.

— Феи?

— Нет, не совсем. Феи — это равные нам — волшебницы. А тех, кого видела ты, называют — «Эф-ми» — служками. Ты потом поймешь. Не сейчас.

— А у нас в саду с мамой… там тоже будут Э. эф…ми, да?

— Может быть да, а может быть, и нет. Многое зависит от ухода. Если вы придерживались цикла, о котором, думаю, Матильда знает, то … все может быть, — подмигнула волшебница, — Хочешь еще что-то узнать?

— Вы говорили о подданных, что они… что мама и папа меня не провожают потому что…

— Хельга, ты уже большая девочка и я расскажу тебе все, но не сразу. Есть моменты в жизни, когда взрослые что-то не говорят своим детям… или не договаривают. Я солгала. Они не вышли тебя проводить по другой причине.

— Как?! Значит, вы… Вы… — Хельга пыталась найти нужные слова, но они почему-то не находились, а обида душила сильнее туго повязанного шарфа.

— Не торопись обижаться, дитя мое. Вначале выслушай. История будет долгой. Присядем?

Тут же появилось два мягких кресла.

— Нет! Я не хочу! Я не буду вас слушать! Вы обманщица! Я к маме хочу!! Домой!

Хельга закричала и сорвалась с места, побежала из сада, но не тут-то было. Её подхватило кресло почти у выхода из царства цветов, и принесло обратно к Грейс.

— Не хочу вас слушать! Вы злая! Отпустите меня! Немедленно! К маме!

— Ты можешь — убежать от меня. Можешь — не слушать … но правду не изменить. Не лучше ли все-таки её узнать?

Хельга хотела возразить, но поняла, что не может раскрыть рта. Губы как будто склеили. И убежать — не получается, кресло поймало её и крепко держит — не вырваться!

— Ты и так уже достаточно сказала. Пришла моя очередь говорить, а твоя — слушать. Я хочу, чтобы ты знала, я не враг тебе. Напротив. Ты должна быть мне благодарна. Ведь это я нашла для тебя подходящих воспитателей. Ты, наверное, заметила, что оказалась немного в другом мире? Так? Так вот без твоего согласия наш переход бы не получился. Никого нельзя привезти силой в страну Грез. Только по желанию. Матильда слишком привязалась к тебе и могла все испортить. Она не твоя мать, так же как и Феликс тебе не отец.

Девочка отчаянно замотала головой, протестуя. Мысленно она кричала во весь голос: «Нет! Не Верю! Мама и папа — мои! Только мои!»

— Не веришь мне? — старуха вздохнула. — Лисы твои опекуны-воспитатели. Первый срок твоего взросления закончен вчера, поэтому я пришла за тобой. Лисы знали о том, что я заберу тебя, вчера мы разорвали с ними соглашение. Ты не первая их воспитанница, Хельга. Из опеки Лисов вышло около дюжины волшебников и волшебниц.

«Нет! Нет, я не верю!» — снова мысленно возразила Хельга.

— Теперь пришла очередь поведать о том, кто ты. И я, и ты — мы из одного рода. Самого древнего из всех, что есть в темном и светлом королевствах.

Пока Грейс рассказывала, Хельга с удивлением поняла, что больше не хочет никуда убегать. Напротив, она с интересом прислушивалась к словам волшебницы.

— Мы деймы, — продолжала Грейс, — самые близкие к Демиургам, создателям миров. Когда кто-нибудь погибает в нашем роду, то вместо ушедшего, приходит дитя — беззащитное, нуждающееся в заботе и любви. Так появилась ты. В моем доме. По обычаям, ребенок деймов должен воспитываться в семье, где есть и отец и мать, до возраста первого взросления. Значимое время для деймов.

Тебе же семь лет?

Хельга кивнула и зло посмотрела на Грейс. Ох, как бы она хотела сейчас прижаться к маме и услышать недовольный возглас отца (даже ему она бы очень обрадовалась), а еще — играть в саду, как прежде, с любимыми цветами и Лоей. И никогда-никогда не встречаться с этой вредной старухой.

— Сердишься? Я тебя понимаю. Я бы тоже сердилась на твоем месте. Да еще как! Но такова жизнь, девочка, и с этим ничего не поделаешь. Я живу одна, поэтому нашла тех, кто мог заменить тебе родителей. И они довольно-таки неплохо справлялись со своими обязанностями, я часто навещала тебя, когда ты была еще совсем маленькой. Может быть, ты помнишь сову? Серую Кеп? Это была я, поэтому и знаю, что жилось тебе у Лисов хорошо.

Опять не веришь?

Хельга отвернулась, не желая признавать только что услышанную историю за правду.

— Тогда, смотри!

В одно мгновение перед девочкой вместо волшебницы оказалась сова. Покрутив круглой головой, она взмахнула крыльями и переместилась на подлокотник кресла, в котором сидела Хельга.

«Кеп!» — узнала девочка любимицу, которую так часто видела и возле дома, и в саду, и на подоконнике в комнате. Без всяких сомнений это была именно она. Кеп защелкала клювом и взлетела с кресла, покружила над Хельгой и тихо опустилась перед ней уже знакомой волшебницей.

(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});