Капкан на демона - Анна и Петр Владимирские

Она откровенно смеялась.

– Согласен, переходим на «ты», – кивнул Валентин.

Они чокнулись кофейными чашками.

– А целоваться не будем, – сказала Вера. – Так вот, Валя, наши с тобой профессии похожи. И новенького в них ничего нет, новенькое всегда одно и то же: человек, его душа. Но есть и разница. Психотерапевт не рассматривает человека как преступника или жертву. Наши пациенты порой бывают в одном лице и теми и другими. И психиатр – он ведь не прокурор и не судья, он лечит, а не наказывает.

– Но ведь психиатр может быть следователем, – подхватил Прудников. – Ты согласна, что он чаще всего выступает в роли следователя? Стараясь разобраться в самом человеке и в обстоятельствах его жизни. И вы тоже ведь имеете дело с ложью.

– Верно… Доктор Хаус из сериала говорит: все люди лгут.

– И это абсолютный факт. – Валентин кивнул. – Поэтому у нас очень схожие профессии. Нам в стоге лжи или заблуждений нужно найти одну крохотную иголочку реального факта. А уж тогда можно в чем-то разобраться. Но если стог состоит не из сена, где спряталась игла? Если перед тобой стог, сплошь состоящий из игл, бесконечное количество фактов? И дело совсем не двигается, как тогда быть? – Валентин вдруг опомнился и протянул Вере меню. – Как невежливо с моей стороны. Пригласил даму в кафе и морю ее голодом! Разве можно ограничиться одной чашкой кофе?

– Значит, нужен тот, кто может из отдельно стоящих фактов вывести стройную систему мотиваций… О! Оливье с норвежским лососем, хочу.

– Ты по-прежнему любишь рыбу, – улыбнулся Валентин. – А помнишь, как мы с тобой работали по убийствам в рыбном холдинге?

– Как же, помню.

Подошел официант. Вера сказала ему:

– Оливье с норвежским лососем и еще крем-суп из картофеля с пряными сухариками. А потом еще кофе.

– Кофе эспрессо и самый вкусный десерт. – Прудников решил продемонстрировать свою профессиональную память.

Официант предложил:

– Яблочный пирог с заварным кремом, домашнее овсяное печенье, сырники с изюмом и сметаной, тосты с нашим вареньем…

– Овсяное печенье ненавижу, – отказалась Лученко, – мне его бывшая свекровь постоянно навязывала. А что есть из классики?

– «Наполеон» с карамельным соусом, – отрапортовал официант.

– Несите, но только после супа и одновременно с кофе! – Майор снова проявил свое умение запоминать вещи, касающиеся Лученко. – И еще я помню, – он обаятельно улыбнулся собеседнице, – разговоры о делах только после еды, в крайнем случае, под кофе!

Вера улыбнулась. Был чудесный солнечный день, погода нашептывала весну, и встреча с Прудниковым не была случайной, как она поняла. Все не случайно в этом мире…

За едой говорили о пустяках. Валентин пытался блистать остроумием и всячески развлекать свою гостью.

– Представляешь, Вера, я недавно видел в Интернете такое объявление, чуть с ума не сошел от смеха. Цитирую:

«Творческий конкурс ко Дню влюбленных от кинотеатра “Кинозрелище”! Напишите рассказ, новеллу, эсcе о своем самом безумном поступке. Три лучших рассказа выберет профессиональное жюри. Награждение победителей состоится на сеансе в 19–00. Призы победителям творческого конкурса – пригласительные на двоих на спектакль “Монологи вагины”»!

– Специфический у тебя юмор, – поморщилась Вера.

– Клянусь годовой милицейской зарплатой! Оказывается, есть такой спектакль. Но, видать, основная публика его уже посмотрела, а теперь нужно гнать вторую волну зрителей. Чего только пиарщики не придумают.

– Н-да…

Кофе был подан одновременно с «наполеоном», карамельный соус источал тончайший аромат, и по Вериному кивку Прудников приступил к рассказу о деле Кукольника, которым он занимался в последнее время. Он не только подробно изложил всю событийную часть дела, но в порыве откровенности поделился своей – пока единственной – версией о стрип-клубе «Куколки».

Лученко слушала, не перебивая, не задавая никаких уточняющих вопросов. Наступила пауза, во время которой Вера задумчиво теребила льняную салфетку, а Валентин Викторович молча ждал, что скажет его собеседница. Он с тоской посмотрел на аквариум, стоящий у противоположной стены кафе, и подумал: «Если б здесь жила золотая рыбка, я б загадал одно желание: только бы Лученко согласилась помочь мне!»

– Не золотую рыбку нужно просить об исполнении желаний, а меня, – усмехнулась Вера, представляя себе его реакцию.

– Черт побери! Я и забыл, с кем имею дело! Ты же мысли читаешь, – воскликнул майор, стукнув себя кулаком по коленке.

«Я просто наблюдательная. Быть физиономистом тоже входит в джентльменский набор психотерапевта», – подумала Лученко.

Но сказала совсем другое:

– С некоторых пор я не занимаюсь помощью в распутывании преступлений.

– Почему?

– Надоело… Нет, не так. Просто никакой пользы это никому не приносит.

Валентин вскинулся.

– Как так не приносит? Помочь задержать преступника – это абсолютно реальная польза. И вообще, я тебя приглашаю официально, как эксперта по маньяку. Никакой самодеятельности.

– Да? Я подумаю. Твоя визитка у меня где-то была. Номер не поменялся? Значит, позвоню и скажу, что решила.

* * *

Дома Прудников, не в силах ничем заняться, молча сидел перед телевизором, но не включал. Его жена, миловидная молодая женщина Слава, спросила:

– Неприятности?

– Нет… Все в порядке. Встретился с нашей старой знакомой, Лученко.

– Верой Алексеевной? – радостно откликнулась жена.

– Да.

– И что?

– Надеюсь, она мне посодействует в одном деле.

– Хорошо бы. Помнишь то рыбное дело? Ведь она тогда не только милиции помогла, но и в нашей с тобой личной жизни…

– В личной жизни мы все решили сами, – заупрямился Валентин.

Ему неприятно было вспоминать, что кто-то посторонний смог повлиять на его жизнь. Чтобы разрядить неловкую паузу, он сказал:

– Я бы от супчика не отказался! Сделаешь?

Слава вышла на кухню. Пока чистила и нарезала овощи, вспоминала, как познакомилась с доктором Верой. Лученко тогда пришла в парикмахерскую – постричься. Присела к Славе в кресло, и девушка постаралась как следует. У нее был талант – она почувствовала, как следует обработать прическу этой женщины. В итоге получилось симпатичное создание, чьи свободные разноцветные пряди, от коньячного до темно-вишневого тона, разметались по темечку. А на самой макушке торчал кокетливый темно-каштановый хохолок. На первый взгляд ей было не больше двадцати пяти. На лбу, над бровями и вокруг лица волосы были совсем огненные, а вокруг высокой шеи закручивались кольцами длинные, отливающие здоровым шоколадным блеском локоны.

– Что вы со мной сделали? – изумилась Вера Алексеевна Лученко, бывший солидный медицинский работник, а ныне – юная гурия.

– Не нравится? – расстроилась Слава, окинув свое произведение критическим взглядом.

– Как же такое может не нравиться… Сколько мне лет?

– Вам? – Девушка задумалась на секунду. – Не больше двадцати шести, может, двадцать семь. А что?

– Господи! Никто не скажет, что такое возможно без пластической хирургии, – все еще не веря своему превращению, проговорила Вера. – Предупреждать надо!

У мастерицы зазвонил мобильный, она нажала кнопку громкой связи и положила телефон на столик, чтобы освободить руки.

– Слава, это я, – прозвучал мужской голос.

– Валик, ты? Наконец-то, – сказала Слава, продолжая еще что-то подправлять в Вериной прическе. – Я уж думала, ты никогда не освободишься!

– Ну ладно, прости.

– Нет, не прощу, если ты сегодня же не поведешь меня в какое-нибудь уютное местечко!

– Пошли в китайский ресторан.

– В китайский не хочу, там все плавает в непонятном соусе. Ты что, хочешь, чтоб я стала жирной коровой?

– Тогда во французский давай. Согласна?

– Один момент…

Девушка задумалась, рассматривая Верину прическу и заботливо выкладывая отдельные пряди. Наконец она сочла произведение завершенным и закрепила его лаком. Сняла с клиентки нейлоновую накидку и сказала:

– В общем, так, Прудников! Я согласна на уютный французский ресторан со свечами. Смена у меня заканчивается в восемь вечера. Встречай меня у выхода из салона не позднее десяти минут девятого. Пока. Вы довольны? – обратилась она к своей клиентке, закончив разговор.

– Полностью, – поднявшись из глубин кресла и с удовольствием рассматривая новую себя, ответила Вера.

Ей захотелось как-то отблагодарить девушку помимо оплаты и чаевых. Она посмотрела на ее руки и сказала:

– Слава! Если хотите, я вам кое-что расскажу по рукам.

– Вы гадалка?

– Разве я похожа на цыганку?

– Экстрасенс? – не унималась мастерица.

– Я доктор, психотерапевт. И мне хочется вас отблагодарить по-своему.

– Так это ж страшно интересно. Я готова! Какую руку вам давать? Правую, левую?

– Обе. Что ж, начнем. – Вера чуть склонила голову набок, будто прислушиваясь. – Вы переученная левша, но одинаково хорошо владеете обеими руками. Вы – амбидекстер. Это редкое качество. Леонардо да Винчи был амбидекстером. Еще вам нравятся мужчины мужественных профессий: кадровые военные, или работающие в милиции, или во всяких таких органах, типа безопасности. Моряки отпадают, вы не любите оставаться подолгу одна…