Очаровательна, но упряма - Олег Суворов

«Пусть этот грех ляжет на твою душу».

Я с этим охотно согласился, тем более что «грех» был чрезвычайно приятен, а Леночка оказалась умелой и страстной. Через неделю настала пора уезжать и надо было во всем сознаваться. Не зная еще, как она к этому отнесется, я пригласил ее в один из безалкогольных баров Невского проспекта, «чтобы кое-что рассказать». Она пришла туда, бледная и серьезная, как будто заранее что-то чувствуя, и даже не улыбнулась, когда я весело спросил:

— Как, по-твоему, мужчина может добиться, чтобы красивые девушки бросались ему навстречу с радостным визгом?

— Не знаю.

— Очень просто — оказаться в нужный момент рядом с их родственниками или возлюбленными. (Это не моя шутка, а испанского юмориста семнадцатого века Франсиско де Кеведо.)

Ее серьезность так замечательно сочеталась с темно-фиолетовыми колготками, такого же цвета пушистым свитером и губной помадой, что она была чертовски хороша, и я искренне жалел о своем отъезде.

Узнав причину, Лена, которая, видимо, ожидала чего-то худшего, вроде «жена и двое детей», громко и облегченно расхохоталась. Я уехал в Москву один, но через два месяца ее направили в командировку, и она, естественно, поселилась у меня. В общей сложности наш роман продолжался около года, а потом постепенно угас — то ли Лена нашла кого-то другого, то ли еще что, но суть не в этом.

И ленинградский «котенок» и московский «котик» были весьма похожи, во всяком случае, принадлежали к одному и тому же типу, который я описал выше. Именно поэтому мне не давала покоя одна мысль — почему после месячного ухаживания за Леной я добился желаемого, а после нескольких лет ухаживаний за Алиной наши отношения, мягко говоря, не развиваются?

Ответ был на удивление прост — у Лены я был третьим любовником, то есть она уже, фигурально говоря, «испытала прелести плотской любви», а потому сопротивлялась ровно столько, сколько этого потребовали приличия.

Что касается Алины, то, призвав на помощь свое философское образование, я сделал следующий вывод: в диалектическом мире существуют крайности, между которыми находится бесконечное количество промежуточных звеньев. Так же и с женщинами — есть откровенные шлюхи и упрямые девственницы, а между ними — все остальные особи женского пола. Мне не повезло — я наткнулся на одну из крайностей в виде будущей старой девы. Она, очевидно, считает, что уступить мужчине — значит, признать его достойным себя, а какое достоинство можно найти у этих «озабоченных животных», восторгающихся ее стройными ногами, но не способных оценить тонкий душевный мир?

Ну что ж, раз мне не суждено стать примерным семьянином, предадимся творчеству…

Спустя три года после нашего знакомства с Алиной я окончательно порвал с преподаванием и перешел на положение «свободного художника», работающего за домашним компьютером. Незадолго до того, как уволиться из последнего колледжа, я затеял славную шутку.

В одной из моих групп учились две симпатичные девчонки, которые постоянно строили мне глазки, называя своим «любимым преподавателем». Именно им я и поручил отвезти цветы «любимой бабушке» и поздравить ее с Днем Святого Валентина — то есть днем всех влюбленных.

— Только не удивляйтесь, — с трудом сдерживая усмешку, напутствовал я их, вручая бумажку с адресом и букет гвоздик, — моя бабушка удивительно молодо выглядит. А это вам в качестве проездных, — и я присовокупил пару шоколадок.

Девчонки отправились по указанному адресу, а на следующий день, едва увидев меня в коридоре, начали наперебой укорять:

— Как же вам не стыдно нас обманывать, Олег Валентинович!

— Во-первых, я не обманывал, а подшучивал, а, во-вторых, как все прошло?

— Звоним мы в дверь, открывает девушка в свитере и колготках и спрашивает: «Вам кого?» Мы говорим: «Нам Алину Владимировну», а она отвечает: «Это я». Тут у нас обеих челюсти отвисли, мы стоим, на нее таращимся, наконец Светка протягивает ей цветы и говорит: «Это вам от Олега Валентиновича».

— А она что?

— Сказала «спасибо». Ее мать приглашала нас на чай, но мы отказались и поехали домой. Зачем вы нам сказали, что это ваша бабушка?

— Да ладно вам, не обижайтесь. Так вы говорите, она вас встретила в колготках? Черт, надо мне было самому ехать!

Вот на такой веселой ноте закончился пятилетний отрезок моей жизни, когда я зарабатывал на кусок хлеба преподаванием философии и прочих общественных наук, и началась моя писательская деятельность. И если в жизни с Алиной не случалось ничего особенного, — она по-прежнему работала на своей станции, училась на заочном отделении института связи и отвергала все мои предложения и мольбы, то в литературе с ней стали происходить удивительнейшие вещи…

5

Порой приходит в голову, что именно безответная любовь к Алине помогла мне стать профессиональным писателем. По этому поводу я даже придумал такой афоризм: «Страдание и страсть — вот две шпоры, которые пробуждают воображение художника». Во всяком случае, именно ей я обязан множеством сюжетов, сцен и эпизодов. Чего только не происходило с Алиной в моих произведениях, в подавляющем большинстве которых присутствуют черты ее внешности или особенности характера! Более того, я непременно давал своим героиням ее имя, отчество и фамилию — поскольку милее их для меня ничего не было — и отступил от этого правила лишь один раз, когда писал исторический роман из «древнеримской жизни».

Здесь я назвал ее Беатрисой и позволил себе определенную вольность, впервые изобразив обнаженной.

Однако начнем по порядку.

Первый сюжет, связанный с Алиной, пришел мне в голову после одного из тех безумств, о которых я рассказывал в предыдущей главе. Устав от душевных терзаний, я вдруг представил себе, что, если она умрет, я сразу же освобожусь от тяжкого бремени своей любви. Но стоило представить ее мертвой, как мне стало ужасно стыдно…

В рассказе говорится об одном студенте по имени Алексей, который ночами подрабатывал в морге вместе со своим напарником и, вот однажды…

«…В тот день оба студента заступили на дежурство в восемь часов вечера, и оно началось для них весьма удачно. Им тут же привезли солдата из строительной части, которого придавило плитой всего за два месяца до окончания службы. Предстояло запаять его в цинковый гроб и отправить на родину, в Пензу. После того как с этим делом было покончено и общими усилиями студентов, а также двух солдат и командовавшего ими лейтенанта гроб был занесен в машину, офицер щедро расплатился, и один из студентов тут же побежал за водкой, чтобы скрасить себе и напарнику ночное дежурство.

(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});