Мчащиеся мустанги - Макс Брэнд

Однако стыд и обида были сильнее этих кратковременных искушений, и он продолжал путь, отдавшись на волю лошади. Та несла его, словно уже здесь бывала, не задерживаясь на развилках, уверенно выбирая тропу. Может, это какой-нибудь кружной путь к конюшне Хэнка Райли? Том Глостер над этим не задумывался — в голове и без того была полная неразбериха.

Сквозь деревья, постепенно светлея, стал просвечивать золотистый туман. Затем, в следующей прогалине, Том увидел низко висевшую на востоке полную луну. Казалось, продираясь сквозь верхушки деревьев, она стремительно мчится к земле. Глядя на нее, парень печально вздохнул — как равнодушна и как далека она от человека и его невзгод!

Лес редел, только в болотистых низинах оставались густые островки ивы. Залитый лунным светом, он походил на этюд художника, пораженного контрастом глубоких теней и ярких серебристых красок. Тропа перешла в слегка извилистую дорогу, поднимающуюся к видневшемуся в паре сотен ярдов мосту. Серую остановили неожиданно раздавшиеся оглушительные выстрелы. Затем донеслись громкие крики. На мосту появился всадник, коротко простучали конские копыта.

Кобыла шарахнулась в кустарник. Том Глостер понял, что всадник уходит от погони, ибо вскоре по мосту прогрохотали копыта мчавшихся следом еще трех коней. Преследователи, стреляя на ходу, неслись во всю мочь. Беглец казался слишком ничтожным для такого яростного преследования. Судя по силуэту — мальчишка или женщина. Когда всадник приблизился, Том в щедром свете луны разглядел маленького спутника Капры.

Глостер испуганно вздрогнул, и тут же им овладела злость — ибо не требовалось большого ума, чтобы связать воедино страх, заставивший Капру искать охрану на время сна, красное пятно на примчавшейся под пустым седлом лошади и эту погоню за мальчиком. За странной парой охотились по крайней мере эти трое, и когда мальчик, ловко, словно жокей, сидя в седле, промчался мимо, Том достал револьвер и выстрелил в направлении троих преследователей. Промахнуться было просто невозможно. Средняя лошадь, всхрапнув, рухнула на землю, седок пролетел далеко вперед. Оставшиеся двое, осадив коней, скрылись в зарослях, а Глостер, удивляясь, зачем он, рискуя собственной шкурой, влез в это дело, выехал на дорогу и поскакал вдогонку за мальчишкой.

На следующем повороте, глянув влево, он различил сквозь редкие деревья мелькающую вдали фигуру. Звуков погони позади не было слышно, и Том, продравшись сквозь заросли на опушку, отчетливо увидел скачущего вдали наездника.

Судя по посадке и росту, это был мальчишка. Том отпустил поводья, и кобылка стремительно рванула вперед. Гонка была что надо, но в отношении победителя сомнений не оставалось — кобылка быстро нагоняла соперника. На вершине холма беглец вдруг остановился и развернул скакуна. Серая без команды встала рядом.

Мальчишка заговорил на безупречном английском языке:

— Я догадывался, что серая, возможно, доставит именно тебя!

Молодого Глостера удивили в сказанном три вещи. Во-первых, язык; во-вторых, спокойный голос; в-третьих, утверждение, что не сам он прискакал, а его доставила кобыла.

— Позади пара парней, — напомнил Том, — которые, весьма вероятно, сегодня снова попытаются тебя достать. Куда собираешься ехать и что у них против тебя?

— Во мне течет кровь моего отца, — все так же спокойно ответил мальчуган. — Одного уложил?

— Подстрелил одного коня, а всадник крепко приложился.

— Надеюсь, сломал себе шею, — заметил малыш, — хотя бы этим частично заплатит за Капру.

— Капра пострадал?

— Нет, не пострадал, — ответил мальчик. — Более того, теперь уже не пострадает. Не больше, чем вон тот круглый камень.

— Хочешь сказать, его убили? — воскликнул Том.

— Убили? Конечно убили! И наверно, вернулись, чтобы убедиться.

— Как тебя зовут? — спросил Глостер, все больше поражаясь взрослому языку и, пожалуй, более чем взрослым мыслям мальчугана.

— Дэвид Пэрри-младший. Это что-нибудь тебе говорит?

— Кажись, у меня довольно плохая память. Не припоминаю.

— Если бы ты жил в Уругвае или в Чили, Аргентине, Парагвае или даже в Бразилии, тогда бы много слыхал о нем… правда, главным образом сплетни!

— Чем он знаменит?

— Скотом. Чем еще там бывают знамениты? Разве еще тем, что умеют делать революции.

— Значит, он богатый скотопромышленник, так, что ли?

— Нет. Не богатый, потому что деньги утекают у него как вода; и не промышленник, потому что он джентльмен.

Том задумался. И решил, что наконец-то встретил выдающийся ум.

Глава 7

«МНЕ С ТОБОЙ ПОВЕЗЛО!»

Потом, улыбаясь про себя над собственными злоключениями, Том спросил в своей мягкой манере, чем бы он мог помочь мальчугану.

— Ничем не поможешь, — ответил тот. — Поезжай лучше домой. Да и вообще, зачем ты сюда явился?

— Серая привезла.

— Это я и без тебя знаю.

— Может, скажешь, почему я не могу помочь?

— Считай, что я мертвец, — отрезал мальчик. — Она не промахивается больше одного раза, а со мной уже промахнулась больше полудюжины раз. Так долго везти не может. Теперь я не больше чем корм для стервятников.

— Ты сказал «она»? — обратил внимание Том Глостер.

— Да.

— Женщина?

— Да.

— И хочет твоей… смерти?

— Ясно без слов.

— Странное дело, — заметил Том.

— О, там, в Аргентине, в этом не видят ничего странного. Это здесь, в Америке, все странно. Ну ладно, мне надо ехать!

— Одному?

— Знаешь, если поедешь со мной, попадешь в самое пекло. Пока!

Но Том Глостер пустил кобылку рядом с гнедым. Мальчишка бесстрастно продолжал:

— Понятно. Ты хочешь знать, что произошло сегодня вечером. Ну что ж, думаю, имеешь право, даже Капра был бы согласен. Расставшись с тобой, мы поехали лесом. Наверное, Капра думал, что на этот раз мы их опережаем.

— Куда вы ехали?

— Где-то к северу отсюда у моей мачехи есть ранчо. Мы добирались туда от самой Аргентины. Но в сумерках нарвались на огонь из винтовок, и первой же пулей Капру выбило из седла. Я ехал рядом, так что он успел ухватиться за луку моего седла и вскочить на спину моего коня. Мы ускакали, потом укрылись в камнях. Приказали гнедому лечь. Капра попросил меня поглядывать, пока он перевяжет раны. Я стал наблюдать. Видел, как по опушке двигались какие-то тени, пару раз выстрелил. Но было плохо видно, хотя на небе появились звезды. Тут я услышал, как Джо позвал: «Амиго!» Оборачиваюсь, спрашиваю, что ему надо. Потом подхожу и вижу, что ему больше ничего не надо, сколько бы я ни спрашивал! Он был мертв.

— Мертв? — машинально повторил Том Глостер. — Мертв?