Король (ЛП) - Уорд Дж. Р.

– Я не хочу участвовать в этом.

– Никто не хочет. Но их упор на закон? – кузен сделал глубокий вдох. – О наследнике? Реакция народа неизбежна.

– Это неправильно. Роф творил хорошие дела, вел нас, как того требует современный мир. Он запретил рабство крови, создал то убежище для жертв домашнего насилия, женщин и их детей. Он правил справедливо и даже выпустил прокламации...

– Абалон, они подловили его на этом. В этот раз они одержат верх... потому что более чем достаточно тех, кому претит мысль о королеве-полукровке и наследнике с человеческой кровью. – Его кузен понизил голос. – Родственник мой, не окажись на неправильной стороне. Они готовы пойти на все, дабы получить всеобщее согласие, когда придет время, закон все решает.

– Он мог изменить право. Я удивлен, почему он до сих пор этого не сделал.

– Без сомнений, у него есть более важные дела, нежели старые пыльные книги. И, честно говоря, если бы Король принял меры, я сомневаюсь, что ему бы хватило поддержки.

– Он может начать репрессии против аристократии.

– И что он сделает? Убьет нас всех? А дальше что?

Наконец завершив разговор, Абалон снова посмотрел в глаза своего отца. Сердце твердило ему, что раса в надежных руках, пока правит Роф, несмотря на то, что Король во многом изолировал себя от подданных.

Спустя какое-то время он сделал звонок, от которого стало тошно. Когда подняли трубку, он не озаботился преамбулой:

– У вас есть мой голос, – сказал он хрипло.

Он завершил разговор прежде, чем Икан начал нахваливать его здравый смысл. И незамедлительно прошел к мусорной корзине, чтобы опустошить желудок. Одно может быть хуже, чем не иметь наследия... быть недостойным того, что было даровано.

***

Выйдя из особняка аристократа, Кор с раздражением обнаружил, что Икан, представитель Совета, и Тайм, юрист, ждали его под луной.

– Думаю, мы были достаточно убедительны, – объявил Икан.

Столько гордости в напыщенном голосе... будто мужчина уже пристроил свой обвисший зад на троне.

Кор оглянулся на особняк в тюдоровском стиле. Через стекла был виден мужчина, с которым они столкнулись. Он разговаривал по телефону и курил сигарету так, будто его легкие нуждались в никотине больше, чем в воздухе.

Потом он замер и на что-то посмотрел. А мгновением позже его плечи обмякли от поражения, и он снова приставил телефон к уху.

Телефон Икана затрезвонил, и мужчина с улыбкой достал его из кармана.

– Алло? Чудесно, что ты позвонил... – Пауза. – О, думаю, это очень мудро с твоей стороны... алло? Алло?

Икан, пожав плечами, спрятал сотовое устройство.

– Меня нисколько не оскорбляет тот факт, что он бросил трубку.

Еще один уступил под напором логики.

Кор сжал украденное яблоко и снял его с лезвия. Потом твердой рукой начал снимать кроваво-красную кожицу с хрустящей, свежей плоти, поворачивая по кругу, пока под лезвием не образовалась вьющаяся полоска.

В противоположность его излюбленному методу – вероломному убийству – этот новый, легальный подход к насильственному лишению трона действовал неплохо. Им предстоит встретиться и ввести в курс дела еще двенадцать членов Семей Основателей, а потом они проведут все официально на уровне Совета. А после? Придет время для убийств... без сомнений у одного или даже всех аристократов, с которыми они имеют дело, возникнут некоторые заблуждения относительно короны.

Легко поправимые, и потом он получит желаемое.

– ... трапезу по вашим вкусам?

Когда Икан и Тайм посмотрели на него, он осознал, что его только что пригласили отобедать.

Кор позволил снятой кожуре упасть на снег у своих ног. Несомненно, у знатного щеголя были слуги, ответственные за внешние территории, которые уберут этот мусор, хотя, учитывая, в каком беспокойстве прибывал милый друг, возможно, он сам покинет дом для прогулки среди своих гребаных подстриженных кустарников, и обнаружит брошенное.

Лучше всего делать угрозы на нескольких уровнях.

– Меня ждет поле боя, – ответил Кор, вырезав часть плода и обнажая клыки. Он поднес кусок ко рту на лезвии кинжала.

Треск, с которым он вцепился во фрукт, достиг ожидаемого эффекта.

– Да, разумеется, это действительно так, – затараторил Икан, его слова были подобны балерине, раскрутившейся на своих туфлях и улетевшей в оркестровую яму.

Прелестно.

А потом повисла пауза, словно они ждали ответного прощания. Когда Кор едва изогнул бровь, пара дематериализовалась так быстро, словно их уважаемые дома настигала катастрофа.

Пешки были несущественны... он уже использовал нескольких, и эти, без сомнений, один или даже оба, отойдут в мир иной, служа ему.

В огромном особняке, член Совета, которому они нанесли визит, все еще сидел, понурив голову... но недолго. Кто-то вошел в комнату, и, кто бы это ни был, аристократ не хотел показывать свои тревоги. Он взял себя в руки, улыбнулся и раскрыл объятия. Когда к нему подошла молодая женщина, Кор решил, что это его дочь.

Она была красива, действительно... портрет был очень точным.

Но она в подметки не годилась той, другой.

Не прошеные воспоминания наполнили его разум, светлая кожа и белокурые волосы, глаза, способные остановить его сердце подобно пуле... образы путали его мысли, пока он не начал спотыкаться, даже не сдвигаясь с места.

Нет, какой бы красивой и молодой не была дочь аристократа, она была отдаленным эхом красоты по сравнению с его недостижимой Избранной.

– Ты должен прекратить это, – сказал он себе, стоя на холодном ночном ветру. – Сию секунду.

Четкий приказ, воистину... только спустя несколько минут он смог успокоиться достаточно, чтобы сфокусироваться и дематериализоваться с передней лужайки.

Через мгновение Кор оказался в своей среде: пред ним был переулок, клоака города, снег грязный от шин множества мусорных машин и грузовиков, которые проезжали по короткому участку дороги, протянувшемуся позади полдюжины дешевых забегаловок. Вопреки пронзительно-холодным порывам декабрьского ветра, здесь витало достаточно вони от испорченного мяса и тухлых овощей, чтобы в носу защипало.

Он сделал вдох, выискивая тошнотворный запах врага.

Он был рожден уродцем и выброшен в мир из чрева женщины, которая произвела его на свет. Взращенный в военном лагере Бладлеттера, он ковался словно лезвие в огне агрессии того садиста и боли, любая слабость выбивалась из него, пока он не превратился в смертоносное оружие, подобно кинжалу.

Театр сражений – вот где его место.

Он недолго оставался в одиночестве.

Повернув голову, он переместил вес на бедра. На горизонте показалась группа людей, они завернули за угол стаей. Заметив его, они остановились и скучковались.

Закатив глаза, Кор продолжил свой путь в противоположном направлении...

– Тычегомлятворишь? – раздался крик.

Повернувшись, он окинул взглядом пятерку. На них были своеобразные атрибуты крутых парней: кожаные куртки, черные обтягивающие шапки, банданы, укрывающие нижнюю часть лица.

Они, очевидно, собирались наехать на кого-то.

Не таких врагов он искал. С одной стороны, люди слабее в физическом плане, он с той же легкостью вгрызался в то яблоко. С другой – они могли втянуть сородичей, специально, набрав богомерзкий девять-один-один, либо непреднамеренно привлечь своим шумом проходящих мимо.

– Тычегомлятворишь!

Если он продолжит хранить молчание, они дойдут до групповой песни с танцем? Как страшно.

– Идите своей дорогой, – ответил он низким голосом.

– Идите своей... тымлячемляинострашка?

Или что-то в этом роде. Было сложно разобрать их акцент... и, более того, он даже не собирался прилагать усилий для этого...

Внезапно из-за угла вылетела машина, шины потеряли сцепление с дорогой, когда водитель ударил по тормозам.

Загремели выстрелы, эхом отдаваясь в ночи, отчего собравшиеся, в том числе и он, разбежались в стороны.