Триумф экстаза - Юджиния Райли

Эмили вздохнула, мечтая об изысканных приемах в саду, роскошных обедах, играх в гостиной. Да, она стала бы для Дэвида прекрасной женой. И могла бы удовлетворить все его желания.

Желания… Мысли о замужестве напомнили Эмили об одной деликатной проблеме — о том глубоком, темном желании, которое мужчина испытывает к женщине. Эмили почувствовала, что краснеет при одной мысли о супружеской близости. Будет ли Дэвид настаивать на своих супружеских правах? Возможно ли, чтобы этот сдержанный молодой человек заставил ее совершить с ним тот болезненный, вульгарный акт, который когда-то описывала бабушка? «Христианский долг жены!» — так называла это бабушка Роза. Долг, в самом деле! Как это мужья и жены не умирают от стыда во время его исполнения? Но мужчины и женщины должны совершать этот акт каждый день, иначе у них не будет детей — так объяснила бабушка. А беременность… привела ее мать к гибели!

Ох, зачем она сейчас об этом думает? Кроме того, Дэвид слишком учтив, чтобы силой заставить ее что-то делать, если они поженятся.

— Дорогая, вы побледнели!

Эмили подняла глаза и увидела склонившегося над ней Дэвида.

— Здесь становится немного душно. Джентльмены, прошу нас извинить, — сказал мистер Эшленд.

Она молча встала, и Дэвид отвел ее на верхнюю палубу.

— Эмили, вас тревожит встреча с дядей Эдгаром?

Девушка глубоко вдохнула прохладный весенний воздух и, стараясь скрыть смущение, посмотрела на своего спутника.

— Мне действительно страшно его разочаровать, — призналась она.

Дэвид широко улыбнулся:

— Это невозможно. Хотя, должен признать, у дяди ужасный характер. Но вы так деликатны и добры, Эмили, что я и представить себе не могу, будто вы можете его спровоцировать. И пусть вас не вводят в заблуждение его манеры — у дяди золотое сердце!

Золотое сердце! Эмили вспыхнула от возмущения и, так как Дэвид только усугублял ее страхи, поспешно сменила тему.

— Расскажите мне поподробнее о Бразос-Бенде.

— С чего начать? С истории, наверное. Дядя Эдгар и мои родители, Чарлз и Амелия Эшленд, эмигрировали из Англии в тысяча восемьсот тридцатом году. В то время мне было всего девять лет. Как вы знаете, Техас тогда еще находился под контролем мексиканцев. Дядя и мой отец получили права владения на двадцать семь тысяч акров земли вдоль реки Бразос. Конечно, теперь, после смерти моих родителей, мы с дядей являемся равноправными владельцами Бразос-Бенда и когда-нибудь оформим раздел собственности.

— Как чудесно! — вырвалось у Эмили. Но, заметив изумление на лице Дэвида, уточнила: — Но практично ли производить такой раздел?

— Да. Дядя управляет плантацией очень хорошо, тогда как я… — Дэвид покраснел от волнения. — У меня есть своя мечта!

— Какая?

— Только небольшая часть поместья, низинные земли, пригодна для выращивания хлопка. Лонгхорны — тысячи животных — свободно бродят по менее плодородной прерии без присмотра. Можно заработать целое состояние, собирая их в стада и перегоняя в Новый Орлеан.

Эмили с новым любопытством смотрела на оживленное лицо Дэвида. Она не могла представить элегантного Дэвида в костюме ковбоя. Таких персонажей ей часто доводилось видеть на улицах Хьюстона, и Дэвид казался ей слишком благородным, чтобы пополнить их ряды. Однако, напомнила она себе, именно этот молодой человек вышвырнул банкира О'Брайена из ее гостиной.

— Но что произойдет после того, как вы продадите всех лонгхорнов? — спросила она.

Дэвид рассмеялся:

— Всех собрать невозможно. Я продолжал бы пасти стадо, может быть, вложил бы деньги в разведение новой породы. Мне также хотелось бы заняться фермерством, то есть когда я построю свой собственный дом.

— Собственный дом? — переспросила Эмили. — Как это чудесно! И когда?

Дэвид пожал плечами, глядя на хижину под красной крышей на берегу.

Эмили решила не настаивать и попросила рассказать о других обитателях Бразос-Бенда.

— Дайте сообразить, — задумался Дэвид, потирая подбородок. — Эвис Жеруар, экономка. И конечно, Мария Рамеро, воспитанница дяди. Как я вам уже говорил, она скоро вернется домой из школы.

Эмили прищурилась, перехватив восхищенный взгляд Дэвида. Что за девушка эта Мария, если при одном упоминании о ней лицо Дэвида светлеет? И отчего он не хочет говорить о причинах ее исключения из школы?

— Ах да, Мария, та девушка, с которой я должна подружиться, — пробормотала Эмили. — Расскажите мне о ней, прошу вас. Каким образом у вашего дяди появилась эта… воспитанница?

— Семь лет назад ее отец пришел на плантацию в поисках работы. Я хорошо помню тот день: Мария выглядела жалко, была одета в лохмотья и ни слова не говорила по-английски. Кажется, ее мать умерла при родах, а потом отец таскал девочку за собой из города в город, он был пьяницей и дебоширом.

— Какая жалость!

— К счастью для Марии и ее отца, это случилось, когда еще была жива Оливия. Жена моего дяди вспомнила, что этот человек когда-то работал на ее семью в Хемпстеде и обладал особым даром общения с животными. Она уговорила моего дядю нанять Рамеро и поручить ему конюшню. Увы, этот человек через год исчез, бросив Марию. Конечно, после этого мы взяли девочку в свой дом, а вскоре услышали, что ее отца зарезали в одном из борделей Хьюстона.

— Как это ужасно для Марии! Но со стороны вашей семьи очень благородно было принять ее в дом.

— Да, — кивнул Дэвид. — В другом месте ее бы не приняли. Я хочу сказать, что другие семьи в округе ее бы, без сомнения, выгнали. Вы ведь знаете о глубоко укоренившейся ненависти между техасцами и мексиканцами.

На лице Эмили промелькнуло выражение боли:

— Мексиканцы действительно убили моего отца, хотя я бы никогда не стала винить за это Марию. Собственно говоря, я о таких вещах никогда и не думала. В Хьюстоне живет не так много мексиканцев.

Дэвид грустно рассмеялся:

— Вы не спрашивали себя почему? Эта проблема родилась десятки лет назад, когда белые начали колонизировать штат, который прежде очень долго принадлежал мексиканцам и индейцам. После войны мстительные техасцы преследовали мексиканцев, сгоняли с их земель, даже хладнокровно убивали. Но только не мой дядя. Ведь он многое повидал в Сан-Хасинто.

Эмили знала об ужасной бойне, которую устроили мексиканским солдатам во время битвы в Сан-Хасинто, и не имела желания выслушивать подробности.

— По крайней мере ваш дядя принял Марию. Это свидетельствует в его пользу. Кстати, когда эта девушка вернется домой? Вы поедете за ней в Накогдочес?

Дэвид покачал головой:

— Слава Богу, начальница, миссис Фергюсон, организовала для Марии сопровождение. Она едет в компании пастора и его жены, которые переезжают в Хьюстон. Они втроем отправятся в дорогу на следующей неделе, и Мария будет дома к концу месяца. Я знаю, вы с ней прекрасно поладите. Разница в возрасте между вами не так уж велика, а Мария такая… красивая.