Мистическое христианство - Йог Рамачарака

Германский теолог Золтау говорит: «Тот, кто требует, чтобы верующий христианин признавал слова «зачатого от Духа Святого, родившегося от Девы Марии», сознательно грешат против Духа Святого и истинного Евангелия, дошедшего до нас через апостолов и их школы в апостольский век».

И вот это составляет главную суть распри между христианскими теологами с одной стороны и либеральными и радикальными школами с другой стороны. Но до перехода к обсуждению оккультных познаний нам хочется поставить один вопрос: как критики крайнего толка изъясняют непреложную истину о Божественном Отце, ясно изложенную во всем Новом Завете, в связи с доводами против девственного рождения? Как объяснить повторные обозначения Иисуса как «Сына Бога»? В чем состоял тайный догмат, лежащий в основе божественного родства Иисуса, искаженный языческими легендами в богословское предание о девственном рождении. Мы опасаемся, что не найдем ответа ни в книгах и проповедях просвещенной критики, ни в изложениях консервативных теологов.

Теперь посмотрим, какой свет могут пролить на этот темный вопрос оккультные познания. Существует сокровенный догмат, объясняющий эту тайну.

Во-первых, в оккультных учениях нет никакого упоминания о каких-либо чудесах в связи с рождением Иисуса. Чудесное событие не опровергается прямо, но поучения вовсе не касаются его, и при всех упоминаниях о происхождении Иисуса говорится об Иосифе как об отце и о Марии как о матери Его. Другими словами, считается, что семья состояла из отца, матери и ребенка, как обычно во всякой семье. Оккультные учения подробно обсуждают духовное сыновнее родство Иисуса, как мы увидим дальше, но совершенно не упоминают о чуде при физическом зачатии и рождении.

Нам легко постичь, почему предание о девственном рождении не признается оккультистами, если мы ознакомимся с их догматами.

Оккультисты придают мало значения физическому телу, считают его лишь храмом Духа и обителью души. Для оккультиста физическое тело представляется лишь в виде вещественной оболочки, постоянно меняющей свои составные клеточки, служащей пристанищем души человека и превращающейся, когда ее отбрасывают, в разлагающееся вещество. Они знают, что душа существует независимо от тела, и после смерти последнего, и при жизни его, в случаях астрального странствования и прочего. Оккультист привык считать свое тело и тела других простыми «оболочками», обращаться с ним хорошо, использовать как следует и потом отбрасывать или менять на другое.

Из вышесказанного вы легко поймете, что всякие теории или догматы, подтверждающие, что Безграничный, – Бог, – осенил тело женщины и привел ее к зачатию ребенка, казались бы грубыми, варварскими, бесполезными и противоречащими естественным законам, утвержденным причиной всех причин. Оккультист смотрит на зачатие всякого ребенка, как на творение божественной воли, считает каждое зачатие и рождение чудом. Но он признает естественный закон, которому подчиняется каждый, и верит, что воля Господня всегда действует соответственно естественным законам – кажущиеся чудеса и исключения происходят в силу господства и действия какого-нибудь неизвестного большинству закона. Но оккультист не знает закона, способного произвести зачатие иначе, как физиологическим способом.

Иначе говоря, оккультист не считает тело Иисуса самим Иисусом – он знает, что сам Иисус нечто гораздо высшее, чем Его тело и, следовательно, он видит не большую необходимость чудесного зачатия Его тела, чем необходимость чудесного создания Его одежды. Тело Иисуса было лишь материальным веществом – истинный Иисус был Духом. Оккультисты не считают Иосифа отцом истинного Иисуса – ни один человек не может произвести или создать душу. Итак, оккультисты не видят основания для признания древнего языческого догмата, физического девственного рождения, включенного впоследствии в христианство. Оккультисты признают истинное девственное рождение совсем другого рода, как мы скоро увидим.

Но иначе обстояло дело с людьми, примкнувшими к христианству в конце первого века, происшедшими из языческих народов и принесших с собой свои языческие предания и верования. Эти люди верили, что тело было настоящим человеком и, следовательно, придавали ему большое значение. Эти люди были материалистами, вследствие их языческих взглядов на жизнь. Они стали оказывать влияние на небольшое число основных христиан, и вскоре основное учение было задушено под влиянием языческих верований. Они, например, не могли постичь прекрасного значения бессмертности, признанного основными христианами, которые считали, что душа переживает смерть и разложение тела. Они не могли постичь этой возвышенной истины, – они не знали, что подразумевалось под словом «душа», и потому они заменили это понятие своим языческим верованием в воскрешение физического тела. Они верили, что когда-нибудь в будущем наступит великий день, в который мертвые встанут из могил и снова оживут. Грубость этого понятия прямо огорчает, если сравнить его с прекрасным догматом о бессмертии души первоначальных христиан и развитых христиан наших дней. И все же эти новообращенные язычники действительно задушили своими грубыми верованиями в воскресение тела истинное основное учение.

Эти люди не могли понять, как человек мог жить без физического тела, и для них будущая жизнь означала воскресение их мертвых тел, которые должны снова ожить. Для них мертвые тела оставались мертвыми до великого дня, когда они должны были вновь ожить. Среди этих людей нет указаний на душу, покидающую тело и живущую снова на высших планах. Нет, ничего подобного они не знали, – им были недоступны столь высокие мысли и идеалы – они были материалистами, были привязаны к своим излюбленным плотским телам и верили, что когда-нибудь в будущем их мертвые тела чудесным образом снова оживут, и они вновь будут жить на земле.

Ввиду современных познаний, касающихся природы вещества и факта, что тело одного человека завтра может стать частью тела другого (это вещество постоянно преобразуется и изменяется); что всеобщее вещество употребляется для создания животных, растений, людей или пребывает в химических газах или соединениях неорганических веществ, – ввиду этих признанных истин, «воскресение тела» кажется жалкой выдумкой разума первобытных, малоразвитых племен, а не возвышенным духовным учением. Действительно, многие из вас сомневались бы, что так обучают христиан наших дней, если бы не существовало несложных исторических записей и остатка самого догмата, сохранившегося в «вере апостолов», в словах «я верую в воскресение тела», которые ежедневно читаются в церквах. Но догмат этот редко преподается в наши дни, и немного христиан верят в него – на деле большинство его не признает или отрицает.

Д-р Джемс Бити писал: «хотя человечество всегда веровало в бессмертность души, воскресение тела составляло догмат, свойственный раннему христианству». С. Т. Колридж писал: «Некоторые из самых влиятельных писателей раннего христианства были материалистами, считавшими душу материальной, телесной. Оказывается, что в то время некоторые считали душу бестелесной, согласно воззрениям Платона и других, но правоверные христианские богословы считали этот взгляд неблагочестивым, несогласным со Священным Писанием. Юстин Мартир приводил доводы против платонической природы души. И даже некоторые современные писатели не побоялись выразить свой взгляд на эту тему, сходясь во мнении с ранними правоверными собратьями. Например, Р. С. Кэндлиш сказал: «Вы оживете снова в теле, в том самом теле, с теми же основными свойствами и схожим во всех отношениях с тем, в котором вы живете теперь. Я не буду жить как привидение, призрак или дух, я буду жить как теперь, в самом теле».

Ранняя церковь придавала столь важное значение догмату воскресения тела потому, что скрытая секта гностиков придерживалась противоположного мнения, и приверженцы ее увлекали большинство к другой крайности, до полного отрицания всякого другого взгляда и настаивания на воскресении и повторном оживании физического тела. Но, несмотря на официальное поощрение этой грубой теории, она понемногу теряла свое значение, хотя очертания ее все еще сохранились и в вере и в слове. Дух ее отступил и исчез перед выдающейся теорией о бессмертности души, все вновь и вновь выступавшей в христианстве и приобретшей, наконец, полное признание. И, как профессор Натаниель Шмидт выразился в статье на эту тему в выдающейся энциклопедии: «… Догмат естественного бессмертия человеческой души принял столь важное значение в христианской вере, что мысль о воскрешении уже потеряла свое жизненное значение и почти не играет роли в великой философской системе, выработанной современными христианскими мыслителями». И все же церковь продолжает повторять потерявшие теперь смысл слова: «Верую в воскресение тела». И хотя фактически никто в них уже не верит, эти слова и изложения, что в них веруешь, необходимы для допущения в члены современной христианской церкви. До того сильно влияние отживших обрядов и мыслей.