Тайна острова Химер - Николь Жамэ

Мари услышала треньканье звонка. Она быстро сунула ноги в «лодочки», уверенная, что наконец-то пришел Лукас, и решила появиться перед ним подобно кинозвезде, спускающейся по широкой лестнице в холл.

Лукас только вошел, когда она сбегала по ступенькам в ореоле алого муслина. Ее встретила тишина, и она решила, что все замолчали, очарованные ее красотой. Казалось, время на мгновение прекратило свой бег перед видением сказочной феи. Лукас испытал шок, он был горд и восхищен. Марк Ферсен, ПМ и нотариус стояли с открытыми ртами. Эдвард, похоже, был абсолютно потрясен. Никто из них не заметил, как Элен отвернулась — ее сотрясала мелкая дрожь.

— Мари Кермер? — наконец пролепетал молодой нотариус, пришедший в себя.

— Да, это я.

Ему с трудом удавалось сохранить профессиональный тон, когда он излагал этой величественной молодой женщине цель своего прихода. Тишина вокруг них была осязаемой, Мари нарушила ее лишь для того, чтобы удостоверить свою личность, прежде чем расписаться в его книге записей и поблагодарить бесцветным голосом.

В день свадьбы судьба прислала ей послание от так давно умершей матери. Она сожалела, что не получит благословение Жанны, но зато получила нечто подобное от Мэри…

Она неуверенной рукой взяла тщательно запечатанный тяжелый конверт и почувствовала взгляды, устремленные на нее. Сдерживая волнение, Мари как ни в чем не бывало подошла тепло поцеловать Марка, протягивавшего ей руки.

— Я восхищен! Я горд тем, как повезло моему сыну!

Мари хотела поцеловать Элен, но та спряталась за спину огорченного Марка.

— Не обижайся, она не узнала даже Лукаса.

Чтобы прервать чувство неловкости, Эдвард любезно перезнакомил гостей, однако взгляд его все время возвращался к большому конверту, который прижимала к груди Мари. Он внимательно прислушивался и к короткой беседе Луизы с внучкой, которую она попросила при первой возможности поведать, что собиралась доверить Мэри своему ребенку, еще не родив его.

Лукас предложил Марку проводить их в отведенную комнату, чтобы Элен могла передохнуть, но тут истошный вопль заставил присутствующих похолодеть.

— На помощь! Пожар на третьем этаже! Быстрее!

Бросив конверт на сервировочный столик, Мари первая ринулась к лестнице. Она быстро скрылась из глаз, оставив Лукаса и Марка с цеплявшейся за них Элен, Луизу, которую Дора приняла от Пьера-Мари, и Эдварда, который названивал пожарным, не спуская глаз с конверта.

Приподняв платье чисто женским жестом, в котором тем не менее проглядывало профессиональное движение сыщика, Мари взбежала на запретный этаж.

Дым валил как раз из комнаты Мэри. Дверь была приоткрыта. Она толкнула створку и от неожиданности остановилась как вкопанная: прямо перед ней стоял еще нетронутый огнем манекен. Он словно саваном был накрыт белой простыней, заменившей алое платье, которое теперь было на ней. В комнате горели шторы и мебель.

Она собралась было оттолкнуть манекен, когда вдруг увидела на восковом декольте огненный язычок, за секунду нарисовавший эмблему Алой Королевы. Прежде чем Мари смогла опомниться, изображение вспыхнуло. Восковая фигура начала плавиться, Мари с ужасом смотрела, как искажается лицо, так похожее на ее собственное, как корчатся его черты.

И второй удар ожидал Мари.

В холле с сервировочного столика исчез конверт с последним посланием Мэри Салливан.

Пожарные прибыли быстро, но тушить уже было нечего, так как огонь погас сам собой. Пока Лукас шарил в почерневшей от копоти комнате, пытаясь понять, как могло возникнуть возгорание, Мари опрашивала кого могла. Конверт пропал, и никто понятия не имел, куда он делся, кто мог его взять. Луиза, казалось, тоже была этим огорчена, как и Мари, которая в прострации сидела в большой гостиной. Мари едва слышала обращенные к ней слова утешения и только один раз подняла глаза на Алису, которая после нескольких общих фраз обронила, что на ее месте она отказалась бы от свадьбы в Киллморе. И тем не менее назначенное для бракосочетания время приближалось, и Лукасу понадобилось все его красноречие, чтобы убедить Мари взять себя в руки: ведь жила она до сего дня без послания матери, так что не стоит позволить прошлому омрачить настоящее. К тому же ему очень хотелось, чтобы свадьба состоялась, как они и планировали, чтобы она стала наконец его женой.

Лукас нервничал, стоя у алтаря. Еще полчаса назад Мари должна была появиться под руку с Эдвардом. Уже все собрались в маленькой семейной часовне, не хватало только невесты. Чувствовалось всеобщее нетерпение.

Луиза, восседая в первом ряду, еще принимала поздравления разодетых гостей, большей частью представителей местной знати. Фрэнк, великолепный в костюме из льна и шелка, пришел со своей очередной подружкой, художницей-пейзажисткой из местных, красивой сорокалетней блондинкой с короткой стрижкой. Она не сводила светло-голубых влюбленных глаз с Фрэнка, что не мешало тому разглядывать присутствующих женщин. Ронан без удовольствия перехватил оценивающий взгляд, которым тот окинул его молодую жену. И вправду, в Жюльетте с улыбающимся младенцем на руках, была утонченная красота мадонны. Ронан с видом собственника обнял ее рукой за плечи.

Начавший не на шутку тревожиться Лукас не спускал с двери глаз. Подметил он и нарочитый вздох Алисы, подчеркнуто посматривавшей на свои часики. «Она была бы красивой, — подумал он, — не будь такой холодной, да и строгая прическа каре и строгий костюм ей не идут». Алиса легонько шлепнула Жилль, которая ковыряла ногти. Та сразу окрысилась.

— Отстань от меня! — услышал он. — Тебе недостаточно, что я вырядилась как провинциальная мещаночка?

— А ты и есть провинциальная мещаночка и ведешь себя так же! — нанесла ей удар мать.

Поймав взгляд Лукаса, Алиса холодно улыбнулась ему. Тогда жених перевел свое внимание на родителей, беспокоясь за Элен, показавшейся ему подавленной. Марк ободряюще подмигнул ему, и это его успокоило. Он провел пальцем за воротником белой сорочки, все больше давившем на шею, и вновь устремил взгляд на настежь открытую дверь часовни, выходившую на луг.

Обстановка становилась необычной, и ему было непонятно, что происходит с такой пунктуальной Мари.

На крыльце замка Эдвард помогал молодой женщине справиться с длинной кружевной фатой, доходившей до пола. Почувствовав ее лихорадочное возбуждение, он взглянул ей в лицо.

— Дай мне руки, Мари.

Удивившись, она вложила свои руки в его ладони. Он твердо и одновременно нежно сжал их. Она уловила в его глазах какую-то почти магнетическую силу и сразу почувствовала себя спокойной.

— Пусть будущее принесет тебе все, что я тебе желаю…

Сила убеждения, исходившая от него, была такой, что захватила ее и уже не давала ей оторваться от него.

— Эй, все ждут вас! — крикнул появившийся ПМ. — Что вы тут толчетесь?

Мари тотчас пришла в себя.

— Она готова, мы идем, ступайте, объявите о нашем приходе! — крикнул в ответ Эдвард, не сумевший скрыть раздражение, и подал Мари руку.

Она было взяла ее, но тут сообразила, что чего-то у нее не хватает.

— Мой букет…

Она вернулась в холл, взяла со столика цветы, обвязанные красными лентами, и вышла.

Когда она брала под руку Эдварда, ее взгляд упал на букет. Она нахмурилась, увидя среди цветов сложенный бумажный лист. Недоуменно взглянув на дядю, она заметила, что он, похоже, удивился не меньше ее. Мари вытащила записку, развернула и с изумлением прочитала: «Скажи „нет“. Ты еще не знаешь Лукаса Ферсена!» Опешив, она протянула записку Эдварду.

— Кто мог написать это? Что все это значит?

— Плохая шутка, — бросил он, заметно взволнованный.

— Пожар, пропавшее письмо, а теперь вот это! Можно подумать, что кто-то пытается помешать нашей свадьбе. Но кто? И почему?

— Не знаю. Не понимаю, Мари… — Не окончив, он с серьезным видом посмотрел ей в глаза. — С самого начала именно я настоял, чтобы твое бракосочетание прошло здесь, и я за это в ответе. Я хочу, чтобы ты была свободна в своем выборе. Не считай себя связанной ни обещанием, которое дала бабушке, ни предстоящей церемонией, ни приглашенными… Если у тебя есть хоть малейшее колебание, малейшее сомнение, нужно все отменить, и немедленно.

Мари почувствовала, как ее затягивает водоворот смятения, усиленный срочной необходимостью принять очень важное решение. Она подумала о Лукасе, который в этот момент ожидал ее у алтаря. Кто мог бросить на него тень сомнения? И именно сейчас! Кто бы это ни был, такой поступок возмутителен.

— Я полностью доверяю Лукасу, — твердо проговорила она. — Правда и то, что я не могу помешать себе думать о Лендсене. О том, что произошло до моей помолвки с Кристианом, о приметах, которые я предпочитаю не знать в такой момент… А если все опять начинается!..