Мужчина-сказка, или Сейф для любовных улик - Татьяна Луганцева

Зинаида Федоровна сначала не хотела отпускать дочь одну, но потом взяла себя в руки.

– Ты уже большая девочка! Конечно, поезжай. Отдохни, развейся. Заодно, может, что изменится в твоей жизни, все-таки в первый раз за границу. Ты у меня умная, язык знаешь, не пропадешь. Должна ты уже зажить самостоятельной жизнью, оторваться от семьи. Мы с отцом виноваты – сделали из тебя домоседку. А все потому, что очень уж любили и все как-то не отпускали от себя. Я очень рада, что ты развеешься, что у тебя появилась возможность получить новые впечатления, – напутствовала Фросю в дорогу Зинаида Федоровна.

Ефросинья действительно никогда никуда не уезжала и сейчас пребывала в сильном волнении. Для нее был в диковинку и в новинку даже запах дороги. Специфический запах дороги, дальних странствий и путешествий, с этаким налетом романтизма.

У нее проверили билет и попросили пройти в купе, которое показалось очень тесным и неудобным. Только тут Фрося подумала: а с кем же она поедет до Польши? И, увидев молодую пару, расслабилась.

– Здравствуйте. Я – Таня, а это Игорь. Мы молодожены! – сообщила миниатюрная блондинка с трогательными веснушками на щеках.

– Фрося… – несколько растерявшись, представилась Ефросинья.

Она моментально почувствовала себя не в своей тарелке. Еще бы, люди отправляются в свое самое важное в жизни свадебное путешествие! Вот для кого оно в самом деле романтическое! Конечно, им наверняка хотелось бы побыть вдвоем, а тут рядом посторонняя тетка…

Но молодые люди оказались очень милыми и приятными. Они сразу же включили Фросю в свой круг общения и несколько растормошили ее.

– Выпьемте с нами? За нас, за нашу свадьбу! – Игорь выставил на столик бутылку коньяка с пятью звездочками на этикетке.

– За такое дело как не выпить? – ответила совершенно не пьющая Ефросинья и присоединилась к молодежи.

У юных супругов оказалось много разных напитков – кроме коньяка, еще и шампанское, и вино, и минеральная вода, и лимонад.

– Со свадьбы осталось, – смущенно пояснила Таня.

Закуски прилагалось не так уж и много, в основном уже слегка заветренные бутерброды. Тут-то и настала очередь Ефросиньи внести свою лепту. И на небольшом столе появились котлеты, кусочки жареной курицы, сваренные вкрутую яйца, пирожки с капустой и плюшки с творогом. А также сырокопченая колбаса, твердый сыр, шпроты, банка с оливками, огурцы, помидоры, пучки сочной зелени.

– Ого! – присвистнул Игорь, щупленький парнишка с худой шеей, трогательно торчащей из ворота клетчатой рубашки.

– Это меня мама в дорогу снарядила, как в последний путь, – пояснила Фрося. – Мне одной всей снеди не съесть, но отказаться я не могла, иначе бы она обиделась. Поэтому приглашаю вас поучаствовать.

– Мы – с удовольствием! – с готовностью откликнулись молодожены и приступили к уничтожению припасов.

Поезд тронулся с места, Фрося проводила глазами перрон с редкими провожающими.

– Началось… – вздохнула Фрося. – Знаете, я ведь впервые еду так далеко от дома…

– Давайте выпьем за путешествие! – предложила Таня.

– Давайте.

– За жениха!

– За невесту!

– Вкуснотища! Курица так хорошо прожарена! Пирожки такие мягкие!

– За свадьбу! За родителей жениха! За родителей невесты, а то они обидятся!

Ефросинья и сама не заметила, как ее вовлекли в процесс – в празднование свадьбы. Тост следовал за тостом, рюмка опустошалась за рюмкой, котлета исчезала за помидором. Прервать застолье пришлось лишь на проверку документов.

– Вы не шумите тут, – строго посмотрела на батарею бутылок проводница. – Ишь, устроили свадьбу…

– Мы тихонько! – заверила ее молодежь. – Хотите пирожков?

– Нет уж, спасибо. Мне не велено объедать пассажиров.

– Да здесь на вагон хватит! – развел руками Игорек.

– Вот и ешьте. Рано утром разбужу – таможня и граница будет. В курсе, что провозить через границу можно только два литра вина или литр крепкого напитка на душу населения? – напомнила пассажиром проводница.

– У нас больше останется. Значит, отберут или, еще хуже, штраф заставят платить? – растерялась Танечка.

– А из этого что следует? – заговорчески прошептал ее новоиспеченный супруг.

– Что?

– Мы все должны выпить! Ни грамма врагу!

– Браво! – поддержала мужа Таня.

Ефросинья к тому времени была уже абсолютно пьяна. Просто, можно сказать, в доску.

– Ребята – я пас. Мне больше не выпить! – И она качалась, и поезд качался.

– Что-то вы, Фрося, и правда неважно выглядите. Игорь, хватит ей наливать! А то еще границу не пройдет! – поддержала женщину Татьяна.

И молодежь переключилась на развлечения.

Полночи они играли в карты, нарды, шашки и в идиотскую игру с переодеванием «Что сделать этому лоту?».

А потом Фросю, что называется, вырубило. Причем – начисто. Она словно провалилась в огромную воронку, оказавшуюся кратером вулкана.

– Помогите! – кричала она оттуда. – Спасите меня!

– Сама залезла, сама и выбирайся, – ответил ей недружелюбный голос сверху.

– Кто ты? – заинтересовалась Фрося.

– Ты даже этого не понимаешь? Я – бог!

– Боже! – ахнула Фрося.

– Вот именно! Пришел я по твою душу и не обнаружил ее, – вздохнул голос.

– Как же так? А ведь была! – забеспокоилась Ефросинья, ощупывая себя и стуча по карманам, словно выколачивая из себя что-то.

– Да где она у тебя, душа-то? Ты пьяная, как свинья!

– Так получилось, прости.

– Почему я вижу стольких людей, в момент своей смерти находившихся в таком вот состоянии? И в пьяном же виде предстающих передо мной? Как вам только не стыдно! Душа становится легкой и невесомой, фактически невидимой для меня, если в ней ничего нет. А в твоей ничего нет! Где любовь? Где привязанность? Ничего! Пустая ты, Фрося. Ухожу я.

– Эй! – позвала в темноту Ефросинья. Но ей ответили уже совсем другие голоса, а именно Татьяны с Игорем:

– Вставай, Фрося!

– Вы… вы видели его?

– Кого?

– Бога… он только что был здесь…

Ее кто-то резко дернул за плечи.

– Что вы несете?! Сейчас здесь будут пограничники, поднимайтесь! А то ссадят с поезда, и путешествие, едва начавшись, закончится!

Безумная тряска не прекращалась. Фрося открыла глаза и уставилась в бледные лица молодоженов.

– Вы?

– Фрося, вставайте! Уже граница!

«Господи, отчего же так трясет? Ах нет, это не поезд трясется, а у меня так голова кружится», – поняла Ефросинья, покрываясь липким потом.

По коридору сновали пассажиры, и Фросе пришлось лавировать между ними, что в ее состоянии было затруднительно. Но она успела добежать до туалета и, образно выражаясь, обняться с унитазом. Рвало ее долго и мучительно.

– Освобождаем туалеты! Немедленно пройдите в купе! Все должны быть с паспортами в купе! – кричала, стучала в дверь проводница.

– Сейчас… – простонала Ефросинья и умылась холодной водой.

Посмотрев на себя в зеркало, она ужаснулась еще раз. Бледно-зеленая кожа, осунувшееся лицо с впалыми щеками, тени под глазами, совершенно нездоровый взгляд и торчащие дыбом волосы. Хуже этого своего отражения она еще ничего и никогда не видела.

«Хорошо, мамы рядом нет… Стоило отъехать от дома, и сразу же так напилась! Какое позорище! Переводчица, называется… Языком еле ворочаю!»

Фросю тошнило снова и снова. Наконец, сильно шатаясь, она все же вернулась в купе. И как раз вовремя – строгий пограничник в форме уже ставил печати в паспорта молодоженов.

– А вот и наша соседка! – обрадовались ребята.

Фрося успела посмотреть в глаза белорусского пограничника, сунуть ему в руку паспорт, но тут же схватилась за рот и снова понеслась в туалет. Когда она вернулась, пограничник все еще ее ждал.

– Гражданка Кактусова!

– Я…

– Вам плохо?

– Очень.

– Я не могу пропустить вас за границу с заболеванием.

– У меня нет никакой инфекции, – покраснела Фрося. – Понимаете, вообще-то я совсем не пью, а тут вот выпила за свадьбу моих попутчиков. Да еще укачало в поезде… Извините меня.

– Так вы просто с перепоя?

– Угу…

– Выглядите неважно, уж точно. Как-то все же соберитесь, а то на польскую территорию вас не пустят. Припудритесь, что ли…

– Спасибо.

Пограничник ушел.

– Везете спиртное, сигареты? – заглянула в купе таможенница.

– Все выпили, – ответил Игорь.

– Шутите? С таможней не шутят! – нахмурилась женщина.

Еще несколько долгих и мучительных для своего здоровья минут Фрося провела в туалете, а потом, когда в желудке уже совсем ничего не осталось, легла в позе трупа в купе на верхней полке. Сил приводить себя в порядок не было никаких.

Польские пограничники, на удивление, оказались менее привязчивыми, и состав покатил дальше. Мерное покачивание вагона сводило Ефросинью с ума.

– Вы как? – заглянули к ней молодожены.

– Ой…

– Понятно. Хорошо, границу прошли. Теперь уж скоро будем на месте.