Ленин, мы и будущее. Опыт свободного и пристрастного анализа - Вячеслав Николаевич Егоров

с Симбирском. Об этом рассказывали и в гимназии, поскольку события тех лет были большой гордостью губернии. Даже первый символ города – лев с зажатым в правой лапе мечом, был пожалован Симбирску в благодарность за ту былую победу над разинским войском. А оно в 1670 году длительное время осаждало город, но взять Симбирскую крепость так и не смогло, силы нападавших были разбиты и отступили, а сам Разин – серьезно ранен. Спустя век, в 1774 году на территории губернии происходили действия пугачёвского войска. До осады губернского города дело не дошло, а вот Е. И. Пугачев в октябре того же года в специальной клетке и в кандалах, под конвоем двух рот пехоты, 200 казаков и двух орудий, которыми командовал прославленный генерал-поручик А. В. Суворов, был с женой Софьей и сыном Трофимом привезен в Симбирск. Здесь он находился около двадцати дней и содержался под усиленной охраной в одном из каменных зданий, располагавшемся рядом с современным областным драматическим театром. Пять дней Пугачева допрашивали граф П. И. Панин и начальник следственной секретной комиссии П. С. Потемкин, но раскаяния так и не добились, и в ноябре он под усиленной охраной был отправлен в Москву. В Симбирске память об этих событиях хранилась бережно. А Владимиру, к тому же, каждый день на пути из дома в гимназию и обратно приходилось дважды идти как раз мимо того самого «пугачёвского» дома.

Кроме этого в городе и губернии широко бытовал фольклор, связанный с крестьянскими войнами. В упоминавшейся уже книге П.С. Бейсова приводится записанное им народное сказание о том, как однажды Володя Ульянов во время ночной рыбалки встретился на одном из волжских островов со старым рыбаком, прадед которого был участником давних разинских событий. Этот рыбак и поведал Владимиру семейное предание о том, что тогда творилось в Симбирске и округе, как крестьяне и казаки сражались с царскими стрельцами, как жестоко казнили две тысячи человек, примкнувших к повстанцам…

Владимир большой интерес проявлял и к истории пребывания в городе Пугачёва. По местным преданиям его сторонники пытались освободить своего «батюшку», для чего стали копать подземный ход, но не успели. Бунташного вождя увезли в Москву. Эти рассказы будили воображение гимназистов, и, как пишет тот же исследователь, один из них изобразил в стихах разговор Панина с Пугачёвым в Симбирске:

Воронёнок я – не ворон!

Ворон скоро прилетит.

К сытым мести будет полон,

Всех несытых ублажит.

Издевалися дворяне

Без конца над мужиком,

Не в такой кровавой бане

Быть за это им потом!

Помяни моё ты слово,

Ты, имеющий рабов,

Наш народ восстанет снова,

Пыль пойдёт лишь от дворцов!

И тогда народ, свободный

От дворян и от цепей,

Ум проявит свой природный,

Чтобы смыть позор людей.

Многие гимназисты эти стихи переписывали, а Володя, как пишет исследователь, даже читал их громко во время перемен.

Зримыми проявлениями повышения градуса политической нестабильности в последней четверти XIXвека стало регулярное прибытие в Симбирскую губернию лиц, высылаемых сюда за политические правонарушения под надзор полиции, а также рост популярности среди молодёжи «хождения в народ» для его просвещения, появление здесь нескольких подпольных кружков народнического толка, посещения губернии и Симбирска столичными пропагандистами. Среди них были А. Желябов, П. Войнаральский, Д. Клеменц, Н. Бух, В. Германов, Л. Ситтен, И. Чернявский, В. Муратов и др. Все эти факты были в поле внимания, как местной разночинной интеллигенции, так и чиновничества. Симптоматичным было и то, что дополнительный интерес к марксовым трудам появился в городе после распоряжения цензуры об изъятии его «Капитала» из Карамзинской библиотеки. Несомненно, что и об этом образованная часть симбирян была информирована. Знали об этом запрете и активные читатели из семьи Ульяновых.

Несмотря на то, что «Народная воля» была, по сути, разгромлена после убийства Александра II, её идеи в России продолжали действовать. Это очень беспокоило правительство и в стране велась жёсткая борьба против этой запрещённой организации. Параллельно, в русле профилактики и запугивания её потенциальных сторонников, в губернии проводилась заметная контр пропагандистская работа. Так, в 1886 году, когда здесь ещё жила семья Ульяновых, на страницах «Симбирских губернских ведомостей» в порядке назидания местным вольнодумцам была помещена довольно большая статья о деятельности в Варшаве партии «Народная воля», члены которой обвинялись в перевозке из-за границы преступных изданий, в распространении революционных учений среди рабочих и покушении на убийство рабочего Сиремского. За это они были сурово наказаны, о чём подробно оповестила жителей губернии газета. Но деятельность этих организаций в стране все равно продолжалась. Следует заметить, что в самом Симбирске организаций народовольцев не имелось, но их столичные издания сюда поступали. Вот власти и пытались предостеречь жителей от преступного чтения.

Но как воду решетом не остановить, так и не поставить преграду, как сейчас бы сказали, «жареным новостям». Несмотря на отсутствие в те времена телевидения и даже радио, информация об общей обстановке в стране все равно до Симбирска доходила. Иногда из пересудов горожан или из петербургских и местных газет, на страницах которых непременно появлялись сообщения и статьи о самых громких происшествиях и событиях. А их было немало. В годы, когда Володя был уже во вполне сознательном возрасте, он не мог не знать об убийствах Санкт-Петербургского обер-полицмейстера и Харьковского губернатора, о многочисленных покушениях и убийстве императора Александра II, будораживших всю страну судебных процессах над народовольцами в 1880-х годах. Тем более, что некоторые участники этого объединения в предыдущие годы проживали в Симбирске и губернии, и их вполне могли знать лично даже кто-то из знакомых семьи Ульяновых.

Уже здесь, в Симбирске, Владимир Ульянов, как и любой другой растущий человек, начал постигать науку анализировать и, пусть пока не очень еще глубоко, критически оценивать события политической, светской и обыденной жизни, разбираться в людях, их поступках. Конечно, все это не было для него самоцелью, свой жизненный выбор он ещё не сделал, но многие явления и события заставляли его напряжённо думать, радоваться и огорчаться, чего-то не понимать и искать ответы… Он взрослел.

Завершение формирования основ мировоззрения Владимира Ульянова

Если попытаться подытожить все сказанное относительно становления мировоззрения и характера Владимира Ульянова, то можно отметить, что ему очень повезло – стержневым фактором их формирования стала, конечно же, интеллектуально-доброжелательная и духовно-насыщенная атмосфера в семье, пропитанная взаимным уважением и любовью. Сыграли свою роль, безусловно, и полученные в классической гимназии глубокие знания, умение владеть логикой, думать, видеть и анализировать явные противоречия, возникавшие из столкновения реальной российской