Неразменный рубль - Ольга Денисова

Он долго думал, брать ли с собой «Мальборо» (в чемодане лежали последние две пачки), но потом решил не позориться перед Олегом: не Виталик, понимает разницу. Однако трешку все же из заначки вытащил и перед тем, как идти в «Айвазовское», спустился на Солнечную — в магазине за лишний рубль несовершеннолетнему с радостью продали массандровский мускат.

Родители Кристинки оказались на удивление приветливыми и приятными людьми. Отец сразу похвалил вино и спросил, где такое можно купить (немало Латышева поразив), а «маман», против ожидания, не разглядывала его скептически, а мило ворковала о двух своих бульдогах, брошенных в Москве на попечение подруги. Латышев слушал вежливо и чувствовал себя неловко, пока Кристинка не утащила его за камни, к мангалу, над которым колдовали Олег с другом.

Ветер помаленьку стихал, небо прояснялось, и облака за каменным медведем окрасились в багровые тона заката, только море все так же зло билось в берег, отчего говорить приходилось громче обычного. Впрочем, Латышев предпочитал помалкивать. Не они одни устраивали пикник на пляже — со всех сторон уже тянуло дымком и жареным мясом. Выпив же сухого вина, которым Олег сбрызгивал шашлыки, Латышев почувствовал себя намного лучше. И Кристинка от вина тоже осмелела и перестала недовольно оглядываться на родителей.

В общем, вечер шел своим чередом — с байками, анекдотами (содержание которых тщательно выверялось ввиду присутствия родителей), шутками и долгими рассказами Кристинкиного отца о молодости и службе в армии. Олег перемигивался с Латышевым и изредка намекал отцу, что тот чересчур многословен.

Все было бы хорошо, если бы на пляже не появилась Наташка! И хотя солнце давно ушло за горы, сумерки еще не наступили, поэтому Латышев разглядел ее издалека. Он, конечно, надеялся, что она пройдет мимо, но надежда оказалась напрасной — Наташка разыскивала на пляже именно его. А он стоял у мангала, держа Кристинку за талию, и спрятаться ему было некуда.

— Саня, мне надо с тобой поговорить, — твердо (и громко) сказала Наташка, подойдя едва ли не вплотную.

— Что это за чучело? — поинтересовалась Кристинка с едкой улыбочкой.

А та и вправду была похожа на чучело: в невообразимой вязаной кофте с вытянутыми полами, красном ситцевом платье с желтыми цветочками и в сандалиях на босу ногу. Да еще и с мокрыми, взлохмаченными волосами.

— Кристина, ты ведешь себя отвратительно, — не преминул заметить ее отец.

— Как хочу, так и веду. Саня, что ей здесь надо?

— Не видишь, — усмехнулся Латышев, — ей надо со мной поговорить.

— Ты с ней знаком??? — Кристинка картинно выкатила глаза.

— Я его сестра, — с вызовом ответила Наташка.

Этого только не хватало! Ладно Кристинка — ей даже полезно немного поревновать, хотя ревновать, в сущности, не к чему. Но что подумает Олег? Что подумают его родители? Если у Латышева такая сестра, то что у него за семейка?

— Никакая она мне не сестра, — он сплюнул, хотя обычно такого не делал — не верблюд. Но иначе не удалось бы достоверно изобразить равнодушия и непринужденности.

У Наташки загорелись щеки, по-кошачьи вспыхнули глаза и задрожал подбородок — от возмущения, конечно, а не от слез.

— Ах так? — она перевела дух. — Не сестра?

— Конечно не сестра, — флегматично повторил Латышев.

— Значит, и ты мне не брат!

Она долго возилась с кожаным ремешком для часов (и пауза неприлично затягивалась, красивого театрального жеста не получалось), а потом смешно, неловко размахнулась и швырнула часы на острые камни, прикрывавшие мангал от ветра. Между прочим, часы Латышеву подарил отец…

Латышев не долго думал, как за это отомстить: сгреб в кулак серебряную цепочку, висевшую на шее, и, рванув посильней, тут же отправил в мутную пену набежавшей волны. Получилось легко, красиво и бесстрастно.

Наташка, сузив глаза, гордо развернулась и пошла прочь, но через несколько шагов остановилась и выкрикнула, отчаянно, чуть ли не со слезами на глазах:

— Это потому что Вечный вор забрал твою душу!

Ну не дура ли? Кристинка расхохоталась, и Латышев тоже скроил высокомерную усмешку. И дальше все пошло бы своим чередом, но Наташка снова остановилась и крикнула:

— Учти, я все знаю! И про сумку знаю, которую тебе вот этот (она вульгарно показала пальцем на Олега) велел в Ялту за сто рублей отвезти! Я все слышала!

Олег глянул на Латышева так, что тому захотелось немедленно умереть. Это потом он рассудил, что его вины здесь нет: кто угодно мог подслушать, в кафе народу было — яблоку некуда упасть. И снизу, на пляже, люди тоже стояли. Но в первый миг Латышев очень хотел догнать Наташку и придушить.

— Олег, какую сумку? — неожиданно серьезно и строго спросил его отец. — Отвечай мне быстро, о какой сумке речь!

— Пап, да ты что? — Олег рассмеялся. — Девочка меня с кем-то перепутала.

— Она на самом деле перепутала, — быстро нашелся Латышев. — Это нашему соседу должны из Ялты передать сумку с вином, он попросил меня встретить автобус и отдать за вино сто рублей. Наш сосед тоже джинсовый костюм носит, вот она и перепутала.

Он только потом прикинул, сколько же вина должно быть в сумке — на сто-то рублей! Но никто не заметил этой оплошности, а взгляд Олега в сторону Латышева стал немного помягче.

— Так она сестра тебе или не сестра? — насмешливо спросила Кристинка.

— Это дочка физрука, — проворчал Латышев, чтобы хоть немного поднять Наташку в ее глазах.

— Не может быть, — озадаченно сказала Кристинка и замолчала.

— Смотри, — ее отец подозрительно посмотрел на Олега и покачал головой, — если узнаю, что ты за старое взялся, — пальцем не шевельну. Сам будешь выпутываться, как хочешь.

— Да пап, ерунда это, — Олег улыбнулся примирительно. — Тебе теперь во всем будет уголовщина мерещиться?

Латышев вернулся домой часов в десять и не успел поздороваться с мамой, как в комнату к ним без стука зашел физрук.

— Саня, у тебя что-то случилось? — начал он с порога.

Латышев опешил и не нашелся что ответить — просто помотал головой.

— Посмотри, — физрук протянул ему клочок бумаги.

На заляпанном обрывке бумаги в клеточку было написано: «Папка, сегодня меня не жди. Мне надо спасти Саню. Твоя дочь Ната». Латышев поморщился — детский садик, как есть детский садик!

— Ну? — набычился физрук.

— Что «ну»? Я понятия не имею, что в голове у вашей дочки!

— И где ее искать?

— Да откуда же я знаю! — рявкнул Латышев. — Время детское еще, может, она в кино пошла!

Он не снимая кроссовок протопал на лоджию и хлопнул дверью, пока мама не успела прочитать записку и тоже не начала к нему приставать.

Но там его ждала вторая половинка заляпанной бумажки в клеточку: «Я найду Вечного вора и заставлю его вернуть твою душу». Латышев заскрипел зубами: ну какая же она дура! Дура, дура, дура! Он скомкал листочек и сунул его в карман, проходя через комнату к выходу.

— Саня! Ты куда? — мама не успела подняться из-за стола, когда он открыл дверь в прихожую.

Он и сам не знал, куда направляется, а главное — зачем.

— Куда пошел-то? — крикнул ему вслед физрук.

— Пойду вашу дочку из кино встречу, — проворчал Латышев и добавил сквозь зубы: — Тоже мне Герда!

И виноватым он себя вовсе не чувствовал — сама напросилась! Нашла время, когда разговаривать… Нашла что говорить!

Но в глубине души шевелилась какая-то странная тревога. А внутренний голос и вовсе повел себя непонятно, противно шипя: «Люди гибнут за металл». Латышев слышал эту фразу исключительно в отношении heavy-metal и не мог взять в толк, с чего она вдруг появилась в голове.

Только оказавшись на Партенитской улице и остановившись на повороте к Фрунзенскому шоссе, Латышев понял, куда пойдет и у кого спросит, где сейчас Наташка.

На небе высыпали звезды, умытые дневным дождем. Сегодня оплавленный асфальт не перебивал запахов южных цветов и зелени, и из «Крыма» доносились звуки «Синей песни» — в разгаре была советская дискотека с идеологически выверенным репертуаром. Всю дорогу до первого корпуса Латышев чувствовал тоску и страх, для которых не находил никакого повода.

Парень в сером костюме, казалось, ждал Латышева, потому что нисколько не удивился его приходу, а выключил телевизор и указал глазами на кресло.

— Где Наташка? — спросил Латышев без обиняков.

— Зачем тебе Наташка? — парень широко улыбнулся. — У тебя получше девушка есть. Да ты садись, садись, раз зашел.

— Она была здесь?

— Ну и была. И что теперь?

В ванной шумела вода — парень в сером костюме был в номере не один. Хороший ему достался номер, трехкомнатный, с холодильником и телевизором. Полулюкс.

— Что ты ей наговорил? — Латышев все же сел в предложенное кресло.