Двойная ложь - Ридли Пиерсон

— Да ради Бога, какие проблемы, — отозвался Томиджер.

— Не хотите чашку ужасно сваренного кофе? — предложила Прист Тайлеру.

— Сначала я хотел бы увидеть наших «кровавых мальчиков», — нерешительно начал Тайлер, — и убедиться в том, что это не более чем заурядная драка. Тогда я успокоюсь и с чистым сердцем начну транжирить казенные деньги.

Прист улыбнулась, обнажив красивые ровные зубы, и Тайлер подумал, что улыбкой ее красота явно не ограничивается.

— Господин Тушша, где здесь можно посидеть в тепле? — спросила Нелл Прист.

— Вон там, мэм, — Тушша указал на стоящий на отшибе трейлер.

Мокрые снежинки размером с пятак хлюпались на землю, отбрасывая микроскопические брызги. Чтобы окончательно не промочить ботинки, Тайлер направился к видавшему виды трейлеру по протоптанным следам. Прист решительно и широко, под стать длине своих ног, шагала впереди. Тайлер еще раз подумал о том, почему компания «Нозерн Юнион» решила обойти полицию с фланга, ведь это по меньшей мере рискованно.

На полпути к цели Прист резко остановилась и, повернувшись к Тайлеру, заявила:

— Нам нужно найти тела быстрее, чем их покажут в вечерних новостях.

Тайлер не сразу понял, что отныне они работают в одной связке, а не порознь, как раньше.

— Больше нам ничего не нужно? — прокричал в ответ Тайлер, но его уже не слышали. Прист целеустремленно двинулась дальше.

Глава 4

Тайлер ехал в закрытом кабриолете сквозь опускающиеся сумерки. Он держал неблизкий путь на восток страны, в город Терре-Хот. Глядя на глазурованные снегом холмы, отдыхающие после натиска ретивой метели, Тайлер вспомнил серый невыразительный ландшафт родного Мэриленда и подумал о своей загубленной жизни. Он теперь ясно понимал, что правовая система ничем не брезгует, что скоропалительное решение гораздо удобнее, чем поиск истины. Когда-то Тайлер избил человека до полусмерти, но что это был за человек? Пьяница, измывающийся над собственным ребенком. Тайлер не мог поступить иначе ни по долгу службы, ни по велению сердца. Если бы он избил белого пьяницу, все могло бы быть иначе, но Тайлер избил чернокожего — и за это поплатился собственной карьерой. Пять минут слепой ярости поставили крест на одиннадцати годах упорной службы.

Кабриолет несся по заледеневшему шоссе, и Тайлер то и дело резко выворачивал руль, когда машина юзом уходила вбок. Стараниями городских властей дорога была посыпана песком, но после заморозков мокрая поверхность покрылась черной ледяной коркой, зловеще блестевшей в лучах заходящего солнца.

Нелл Прист ехала где-то впереди. Служба безопасности компании «Нозерн Юнион» не скупилась на расходы: в Сент-Луис она прилетела чартерным рейсом, а для поездки в Терре-Хот взяла напрокат «сабёрбан» с четырехколесным приводом. Куда ему с его кабриолетом! Да, «Нозерн Юнион» — это тебе не госструктура на казенных хлебах.

Тайлеру не хотелось, чтобы она первой приехала в Терре-Хот. Если на сортировке в Терре-Хот имеются какие-то сведения о двух бродягах, устроивших кровавую баню, то он хотел бы получить эти сведения не в ее интерпретации, а из уст свидетелей. Отношения, успевшие сложиться между ними за это время, больше походили на конкуренцию, чем на сотрудничество. Руководство компании направило Нелл Прист в качестве пожарного: если горит лес, то нужно потушить пожар. Задача, возложенная на Тайлера, была несколько иного рода: он должен найти источник пожара. Он с сожалением думал о том, что их цели прямо противоположны, поскольку уже успел проникнуться симпатией к Нелл.

Тайлер всегда презирал тех полицейских, которые ушли работать по найму в коммерческие структуры, а теперь, когда сам увидел преимущества работы в службе безопасности частной компании, надеялся, что Нелл Прист замолвит за него словечко в «Нозерн Юнион». Его дом вот-вот пойдет с молотка, и на фоне этой перспективы работа в службе безопасности могла бы оказаться спасательным кругом.

Страх потерять собственный дом ежедневно усиливался. Сначала Тайлера отстранили от должности, лишив при этом зарплаты, а затем, спустя несколько месяцев, уволили из отдела. Платить за дом нужно регулярно, платить было нечем, и Тайлера со дня на день могли лишить права выкупа. Запятнанный желтой прессой обвинениями в расизме, он лишился всего: из-за судебной шумихи он потерял Катрину, женщину, с которой прожил два года, потерял коллег, потерял друзей. Поэтому всеми силами он старался сохранить дом, удержать этот осколок прежней жизни, эту пуповину, связывающую с прошлым. Тайлер нуждался в доме не как в жилище: многие вещи он уже продал — стереомагнитофон, кухонный гарнитур, — холостяку подобная роскошь ни к чему. Нет, дом необходим ему по другой причине. Из одичавшей осыпающейся хибары явился миру ухоженный коттедж, построенный на манер аристократичных домиков с Трескового мыса, и он, Тайлер, — его зодчий. Дом появился на свет во многом благодаря поощрительной программе мэра, которая стимулировала заселение сотрудниками полиции неблагополучных с криминальной точки зрения окраин. Неважно, что в его районе только он и еще четыре хозяина ухаживают за лужайкой, а всем остальным наплевать, ну и что? Он сюда переехал не из геройских побуждений — когда предлагают отличный участок земли, то глупо отказываться. Неважно, что соседи перестали с ним здороваться, когда на него повесили ярлык расиста, ну и что? Ведь это все равно его дом, и потерять свое детище, выпестованное от первого кирпича до последнего, он попросту не мог. Понимая, что это его последний бастион, Тайлер невольно стал преувеличивать значимость дома, возвел его в некий абсолют. Он надеялся, что новая работа вырвет его из этого плена, вытеснит навязчивые страхи, а там — как Бог даст.

Несмотря на поздний час, Тайлер позвонил своему приятелю, прокурору Генри Хэпплу, который поддерживал обвинение, выдвинутое против банка. Их замысел заключался в том, чтобы выработать план погашения задолженности и тем самым убедить кредиторов в платежеспособности Тайлера. Они придумали уловку: мол, Тайлер получил работу и уже готов внести первую сумму. Правда, весь этот сыр в мышеловке был откровенным блефом: да, работа у него есть, но где подписанный договор, и что он будет делать через несколько дней, когда закончит это расследование? Его начальник, Лорен Рукер, великодушно пообещал поговорить с дирекцией банка от имени Тайлера, большое спасибо, но разговорами банк не накормишь.

Хэппл старался говорить ободряющим тоном, но Тайлер почувствовал, что за этим напускным оптимизмом кроется желание по-приятельски успокоить его, не дать ему приуныть, и от этого пришел в еще большее уныние.

Опасаясь, что Прист опередит его с допросом свидетелей, Тайлер прибавил скорость и помчался вперед по гололеду. Ему не нравилось, что они ведут себя словно журналисты, охотящиеся за сенсационным заголовком. Работники правоохранительных органов так себя не ведут. Если уж на то пошло, то именно он задал вопрос Тушше, после которого они бросились к машинам: «А где в последний раз останавливался этот вагон?». Вопрос напрашивался сам собой — выяснить место отправления. Если бы Тайлер не задал этого вопроса, то его бы задала Прист. Ну и что с того? Где теперь он и где — Прист? Несмотря на все объяснения, Тайлер подозревал, что она что-то скрывает, чего-то недоговаривает о цели своего приезда. Нет, все не так просто, как кажется. Никто не спорит, случай с маньяком наделал много шуму, вызвал сильный переполох, но чтобы чартерным рейсом отправить следователя проверить какой-то забрызганный кровью вагон — это, как минимум, настораживает. «Итак, что здесь делает Прист?» — задумался Тайлер. Если быть до конца честным, то придется задать еще один вопрос: почему Рукер предложил работу на три-четыре дня именно Тайлеру, а не штатному следователю НУТБ? Рукер объяснял, что таких компетентных сотрудников, как Тайлер, нужно еще поискать, что в профессиональном отношении он выше всяких похвал… Нет, здесь явно что-то не так. Сгорая от нетерпения поскорее найти разгадку, Тайлер невольно прибавил скорость.

Он прибыл в Терре-Хот в девять вечера. Сортировочный парк представлял собою традиционный набор из рельсов, ржавчины и вагонов. Тайлер заметил машину, на которой приехала Нелл. Приложив ладонь к капоту «сабёрбана», он почувствовал, что двигатель уже почти остыл, — значит, она опередила его как минимум на полчаса.

Утомленный игрой в «догонялки», Тайлер вошел в кабинет Макса Шаста, начальника депо. В комнате стояло два свободных кресла, в одном из них устроилась Нелл Прист, в другом расположилось ее пальто. Тайлер впервые увидел ее без верхней одежды — пальто явно скрывало многое. На ней был светло-серый шерстяной пиджак, из-под которого выглядывала расстегнутая у воротника темно-синяя рубашка. Юбка достигала в лучшем случае колен, но если в ней сидеть так, как сейчас сидела Нелл Прист, то колени оказывались полностью открытыми. Ни дать, ни взять — супермодель, девушка с обложки. Это было первым, что пришло в голову Тайлеру при взгляде на Прист. Она была даже чересчур красива — «на такую гляди, но глаза береги». Обычно женщины, наделенные столь вызывающей красотой, знают, что к чему, им не привыкать к нездоровому вниманию со стороны окружающих. Ее волосы были убраны в тугой узел и прихвачены сзади экзотического вида заколкой. На левом запястье красовались часы, свидетельствуя о том, что их обладатель — правша, а на пальце правой руки скромно блестело серебряное колечко. Запястья были такими тоненькими, что часовой ремешок легко, как браслет, скользил по руке. Тайлер подумал, что на ее теле, где-нибудь в интимном месте, наверняка скрывается татуировка, выполненная в виде миниатюрной розочки.