Презумпция невиновности (СИ) - Орлова Екатерина Марковна

Разве можно было отказать такому парню? Настойчивому и — если верить ему — чертовски влюбленному. Конечно, я не устояла. Мы поженились, когда его мама была уже в критическом состоянии. Витя хотел, чтобы она увидела его невесту в свадебном платье. Я еще тогда переживала, что мы торопимся со свадьбой только ради того, чтобы Витя потешил маму. Может, он и отношения затеял не ради нас, а ради нее? Чтобы показать, что не останется один после ее смерти. Но Богомолов умел закружить так, что я забывала обо всем на свете. Что уж говорить о беспочвенных сомнениях?

Мои родители отговаривали меня от столь поспешного шага. Тем более, папа, думаю, был уверен, что я выйду замуж за успешного бизнесмена или прокурора постарше Богомолова. Несмотря на достаток, в котором рос Витя, отцу всегда казалось, что он недостаточно хорош для меня. Моя семья тогда не поддержала наш брак. Но, боже, мне было девятнадцать, я была чертовски влюблена. Я света белого не видела. Ничего и никого, кроме Вити. Конечно я согласилась, отбросив всякие сомнения. Я просто не хотела верить в то, что он мог быть неискренен.

Сейчас я могу сказать, что не зря тогда доверилась ему. Мы влюблены по сей день. В целом мире у меня нет ближе человека, чем Витя.

А что касается его измен… Витя всегда был дамским угодником. Мы могли прийти в компанию, и ни одна женщина не чувствовала себя обделенной вниманием, потому что очарования Богомолова хватало на каждую. Странно, но меня это как-то не смущало. Даже наоборот, хотелось гордо задрать подбородок и сказать: «Видели все? Это мой муж!» Потому что он, расточая елей на окружающих, при этом крепко держал меня за талию. Успевал улыбнуться всем, при этом шепнув мне на ухо, как хочет трахнуть меня, когда мы вернемся домой. Витя умеет зажечь мою кровь. Даже если по возвращении домой между нами ничего не случится, это не остановит его от того, чтобы целый вечер держать меня в подогретом состоянии. Поразительное свойство, которое я всегда в нем любила.

Когда очередной врач огласил вердикт о нашем бездетном будущем, чувство вины затопило меня. Страх потерять Витю усилился в разы, и вместе с чувством облегчения, что он нашел источник питания для своего настроения, я испытала чувство благодарности. Он ведь мог расстаться со мной и найти себе женщину, которая родит ему ребенка. Для Богомолова семья очень важна. А с тех пор, как он потерял маму, это превратилось для него в нечто, что поддерживает в нем жизнь. Дом для Вити — это место, где он отдыхает, напитывается энергией. На людях он абсолютно собран, но дома спокоен и расслаблен.

Со временем измены Вити стали его второй натурой. Я даже начала привыкать к тому, что ощущала незримое присутствие посторонних женщин в нашей семье. Никогда Витя не опускался до того, чтобы обманывать меня открыто. Например, не закрывался с телефоном в туалете, не шептался там с любовницами. Он никогда не приносил на себе следов другой женщины: ни запаха, ни помады на воротнике, ни трусиков в кармане. Никто из них — кроме одной — не связывались со мной, чтобы «открыть глаза на похождения мужа». Практически все “наши” любовницы были, судя по всему, адекватными женщинами, понимающими, что наш союз разорвать будет сложно. Или Витя их так воспитывал. Только уже позже одна прорвалась, но мне в тот момент уже было все понятно, и я приняла похождения мужа, так что не восприняла ее слова как оскорбление.

В период моей депрессии я не могла дать Вите столько секса и удовольствия, сколько он привык получать. Я придумывала самые идиотские отговорки, только бы не подпускать его к своему телу. Думаю, это и послужило толчком к тому, что Витя пошел налево. Со временем мое либидо сильно снизилось, и график наших интимных игр кардинально изменился. Если раньше мы могли заниматься сексом практически каждый день, а то и по два раза, то теперь два раза, но в неделю. Для Богомолова это все равно что два раза в месяц. Да, чертовски редко. Тогда для меня это было нормально, а потом я просто привыкла, и сейчас мы живем в таком ритме, лишь иногда позволяя себе более частые занятия сексом.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-390', c: 4, b: 390})

Анализируя все, что мы пережили, я могу сказать, что мы оба виноваты в его изменах. Только вот насколько мы готовы это исправить? Мне кажется, я бы уже только обрадовалась, если бы он бросил любовниц и вернулся ко мне полноценно. Я даже готова заниматься сексом каждый день. Но по какой-то причине не инициирую изменения. Как будто что-то удерживает меня. Словно, если наша жизнь изменится, то это навсегда, и мы не сможем уже ничего починить. Странно так думать, когда еще ничего не поломано, но за годы работы в прокуратуре и жизни с Богомоловым я научилась просчитывать наперед. Но семейную жизнь, увы, не просчитаешь.

Могу сказать только одно: в последнее время мне становится все тяжелее делить мужа с другими женщинами.

— Мышка, какой аттракцион посетим первым? — спрашивает Витя, когда глушит мотор машины.

Я растерянно моргаю и понимаю, что мы уже припарковались, а я так задумалась, что продолжала гладить его висок и смотреть на него.

— Сначала я хочу сладкую вату.

— Чтобы было, чем стошнить на башне падения?

От одной мысли о дурацком экстремальном аттракционе желудок уже подскакивает к горлу, и мне приходится сглотнуть.

— Я уже не уверена, что хочу туда.

Витя со смехом покидает салон машины, а потом открывает мою дверцу.

— Ну, нет, Мышка, раз уж мы сюда выбрались, то непременно должны покататься на каком-нибудь чертовски опасном аттракционе, после которого нас будет тошнить от одной мысли о нем. Давайте, моя королева, время веселиться.

Он протягивает мне руку, и я вкладываю в его ладонь в свою. Доверяю ему, как всегда, несмотря ни на что.

Глава 7

Виктор

Я слежу за очаровательной попкой, обтянутой синими джинсами, и плавно прослеживаю путь по красиво изогнутой спине к длинным светлым волосам. Девочка замечает мое внимание и, присев за свой столик, бросает заинтересованный взгляд. Подзываю официанта и заказываю ей какой-то очень девчачий кофе. Уверен, в нем дохрена сиропа и молока, и от кофе там только название. Но юные девочки пищат от таких напитков, фотографируют их для соцсетей и хвастаются подружкам, что взрослый мужчина побаловал ее им. Девочкам кажется, что это забавно. А взрослые мужчины смотрят на это со снисхождением. И да, покупают эти напитки. И колечки, и цветочки. Потому что в конце концов за все это она будет расплачиваться своим юным телом. Это как выгодная сделка, в которой никогда нет проигравших. Девочки используют то, чем их одарила природа, ради материальных благ, а мужчины… используют то, что подарила природа этим девочкам, для получения удовольствия. Ресурс один, цели разные.

Дальше все идет по обычному сценарию. Она делет вид, что удивлена, когда официант приносит ей кофе. Снова бросает на меня заинтересованный взгляд, а потом резко его отводит, якобы смутившись. Я не обманываюсь, потому что знаю их стратегию и тактику наизусть. Кого она во мне видит? Папика, который будет забрасывать ее подарками и возить на самые шикарные курорты мира, чтобы без страха быть пойманным тискать ее на виду у отдыхающих? Или, может, она видит во мне долгосрочную перспективу? Типа, этот мужик бросит свою старую грымзу и женится на мне. Еще ни одна девушка, попавшая в мою постель, не узнала правду заранее. Я не ищу отношений. Вообще никаких. Самая длительная любовница у меня продержалась неделю.

Мне не нужны осложнения в жизни. Я люблю свою жену и на других женщин в плане с перспективы долгосрочных отношений даже не смотрю. Ни одна из них никогда не будет, как моя Мышка. Ни в одной из них нет столько ума, хитрости и такого крепкого стержня. Ира идеальная во всем. За исключением темперамента, который мы даже за столько лет не смогли подправить,чтобы обоим было одинаково хорошо.

Девочка все чаще бросает на меня взгляды, и я понимаю, что время пришло. Прошу у официанта счет, а блондинка с некоторой долей растерянности и непонимания смотрит на то, как я расплачиваюсь.